Башня Рассвета

Она ожидала, что Сартак ждет, когда его поприветствуют, но принц заметил отца и шагнул вперед. Затем протянул руку и пожал его руку.

— Я слышал, что семья капитана Фалюк наконец прибыла благополучно, — сказал Сартак в знак приветствия. — Я думал, что приеду к вам лично.

Что-то сжалось в груди до боли, когда Сартак склонил голову отцу.

Саид Фалюк выглядел так, будто он сейчас упадёт в обморок, будь то от уважения или простым присутствием Кадары за ними. Действительно, несколько маленьких голов теперь выскочили из-за его ноги, осматривая принца, потом ракина, а затем…

— КАДАРА!

Младшая дочь ее тети и дяди — которой было не больше четырех лет — кричала имя ракина настолько громко, что все в городе, кто не знал, что птица находится на этой улице, теперь хорошо понимают это.

Сартак рассмеялся, когда дети пробежали мимо отца Несрин, мчась за золотой птицей.

Ее сестра уже последовала за ними, предупреждения застыли на губах…

Пока Кадара не опустилась на землю, а Салхи последовал примеру. Дети остановились, поклонившись, когда они осторожно протянули руки к двум ракинам и мягко погладили их.

Сестра вздохнула с облегчением. Затем поняла, кто стоял перед Несрин и их отцом.

Делара покраснела. Она пригладила ее платье, как будто это каким-то образом скрыло бы свежие пятна от еды, любезно предоставленные ее младшей дочкой. Затем она медленно вернулась в дом, поклонившись, когда уходила.

Сартак засмеялся, когда она исчезла, но не раньше, чем Делара подарила Несрин резкий взгляд, который сказал:

«О, ты так поражена, что это даже не смешно».

Несрин показала сестре пошлый жест за спиной, и их отец решил это проигнорировать.

Отец сказал Сартаку:

— Прошу прощение, если мои внуки, племянницы и племянники будут доставлять вам какие-то неудобства, принц.

Но Сартак широко улыбнулся — более яркой улыбкой, чем любая, которую она видела раньше.

— Кадара хочет походить на благородную гору, но она больше похожа на мать-курицу.

Кадара махала ее перьями, заставляя детей визжать от восторга.

Отец Несрин сжал ее плечо, прежде чем сказал принцу:

— Я думаю, что я остановлю их от попыток улететь на ней.

И тогда они остались одни. На улице. Вне дома ее дяди. Вся Антика теперь смотрела на них.

Сартак, похоже, не заметил. Конечно, не тогда, когда он сказал:

— Прогуляешься со мной?

Тяжело сглотнув, она взглянула туда, где ее отец теперь наблюл за стайкой детей, пытающихся подняться на Салхи и Кадару. Затем кивнула.

Они направились к тихой, чистой аллее за домом своего дяди, и они молча шли несколько шагов. Пока Сартак не сказал:

— Я говорил с отцом.

Она подумала, что вряд ли этот разговор будет хорошим. Если армия, которую они привезли, должна будет быть возвращена в свои ряды. Или, если принц, жизнь, которую она видела для себя в этих прекрасных горах… возможно, реальность этого тоже нашла их.

Потому что он был принцем. И несмотря на то, что она любила свою семью, несмотря на то, что они так гордились ею, в их происхождении не было ни одной благородной капли крови. Ее отец пожал руку Сартака, который был самым близким из всех, кто приходил к Фалюкам из королевской семьи.

Несрин удалось сказать:

— О?

— Мы… обсуждали разные вещи.

Ее грудь опустилась с осторожными словами.

— Я понимаю.

Сартак остановился, песчаная аллея гудела из-за жужжащих пчел в жасмине, которые поднимались по стенам приграничных дворов. Один за ними — частный двор, принадлежащий ее семье. Ей хотелось, чтобы она скользнула по стене и скрылась внутри. Вместо того, чтобы слышать это.

Но Несрин заставила себя встретить глаза принца. Увидеть, как он изучает ее лицо.

— Я сказал ему, — наконец сказал Сартак, — что я планировал возглавить ракинов против Эравана с его согласием или без.

Хуже. Это становилось все хуже и хуже. Ей хотелось, чтобы его лицо не было так чертовски нечитаемо.

Сартак вздохнул.

— Он спросил меня, почему.

— Надеюсь, ты сказал ему, что судьба мира может зависеть от этого.

Сартак усмехнулся.

— Да. Но я также сказал ему, что женщина, которую я люблю, планирует отправиться на войну. И я намерен пойти с ней.

Она не позволяла осознать слова. Не позволила себе поверить в это, пока он не закончит говорить.

— Он сказал мне, что ты просторождённая. Что потенциальный наследник кагана должен жениться на принцессе, даме или кому-то с землями ради альянса.

Ее горло сжалось. Шум в ушах пытался заглушить звук. Не хотелось слышать остальное.

Но Сартак взял ее за руку.

— Я сказал ему, что если это значит быть наследником, я не хочу этого. И я вышел из игры.

Несрин втянула воздух.

— Ты ненормальный?

Сартак слабо улыбнулся.

— Я, конечно, надеюсь, ради этой империи, что нет. — он потянул ее ближе, пока их тела не соприкоснулись. — Потому что мой отец назначил меня Наследником, прежде чем я смог выйти из комнаты.

Несрин не могла осознать этого. Только дышать.

И когда она попыталась поклониться, Сартак крепко сжал ее плечи. Остановил ее, пока ее голова не опустилась.

— Ты никогда не должна кланяться, — тихо сказал он.

Наследник — он был рождён Наследником. Всего этого. Этой земли, которую она любила, этой земли, которую она все еще хотела исследовать.

Сартак поднял руку, чтобы погладить ее щеку, его мозоли царапали кожу.

— Мы летим на войну. Много неопределённости впереди. Но мы летим туда ради сохранения этого. — он наклонил голову, так что их губы оказались очень близко. — Сохранения того, что я чувствую к тебе. И ни армия демонов, ни темная королева, ни король — никто не изменит этого.

Несрин вздрогнула, позволив себе осознать слова.

— Я… Сартак, ты Наследник.

Он отстранился, чтобы снова посмотреть на нее.