Башня тишины

Мобед вдруг запел. Сначала совсем тихо, потом громче и громче. Его голос разгорался, заливая рыжим светом сознание. Священник пел на авестийском, но Руслан почему-то помнил эти тексты наизусть.

— Молю тебя о том, чтобы преодолел я коварства всех злодействующих, и дэвов, и людей, колдунов и ведьм, негодяев двуногих и лжеучителей двуногих, и волков четвероногих, и вражеского войска…

Руслан все же смог ухватиться за парапет и хотя бы попытаться подняться. Но то ли от визга джинна, то ли от страха тело почти не слушалось. Ноги задеревенели, руки стали такими слабыми, что едва хватало сил ими двигать.

Мобед продолжал распевать гимны. Упругий, давящий огонь в его голосе разгорался все ярче.

— Он убил змея Дахаку с тремя пастями, трехголового, шестиглазого, с тысячей сноровок — наисильнейшую нечисть дэвов, — злобного, для миров вероломного!

— Эту нечисть выделал Ариман на погибель миров! — вклинившись в молитву священника, рявкнул Руслан. — Я в курсе! Я читал Авесту! Чего ты разорался?!

Мобед не обратил никакого внимания, лишь повысил голос. Если бы Руслан не был незрячим, то ослеп бы от света, заполнившего голову. Страх и слабость сменились яростью, а та принесла с собой силу. Он наконец встал и еще раз оценил расстояние до чудовища. Несколько секунд — и оно будет здесь.

— То ему пришло приобретение, — распевал мобед, — что родилось ему два сына…

— Да я читал Авесту! Я ее наизусть знаю! — рявкнул Руслан и нарочито неритмично подхватил: — Два сына, Урвахш и Гиршасп, один учитель — создатель законов, другой — юноша с геройскими делами, кудрявый, палицу носящий.

— Он убил зверя рогатого… — продолжил мобед, но вдруг все стихло. Наступила тишина, заглушившая его голос и мысли Руслана.

Потом донеслись запах нефти, плеск волн и укусы ветра. Хотя моря тут не должно быть, раньше он волн не слышал.

— Ты… — Руслан не узнал свой голос — низкий, вибрирующий, перекатывающийся, как камни в водопаде, и закашлялся. — Ты его прогнал?

— Нет. Его прогнало солнце. Он сильнее всего в полночь и слабеет с рассветом. Но это не значит, что он не опасен днем.

— Какой рассвет? Вечер же. Или ночь. Что происходит, что это за тварь?

— Джинн, — снова ничего не объяснил священник.

— А! Ну тогда понятно! — хлопнул себя по ноге Руслан. — Тогда ерунда. Ща порешаю вопросик!

Мобед никак это не прокомментировал. Возможно, ему показалось, что это серьезно, а может, он ждал, когда пройдет истерика.

— Он шел за мной? Так? — Руслан сумел направить свои мысли в конструктивное русло. — Это из-за него все эти… дела…

— Вероятно. — Таким же тоном сам Руслан когда-то отвечал клиентам.

— Почему? Что я ему сделал?!

— Дело не в том, что ты сделал, а в том, что ему дали попробовать твоей крови. Теперь он не успокоится, пока не напьется.

Руслан несколько секунд молчал, ощущая лучи рассветного солнца на лице. Огонь на алтаре шипел и хлопал, как парус на ветру. Так звучит горящий природный газ, выходящий из-под земли.

— Буквально? То есть кто-то тайно сцедил у меня кровь и…

— И провел ритуал, — закончил за него мобед.

— Я даже анализы не сдавал года три! Откуда моя кровь…

Священник молчал, никак не реагировал. Потом стал потихоньку начитывать себе что-то под нос. Руслан немного успокоился, перестал рычать и задумался.

— Как избавиться от джинна? Есть средство?

— Убить его хозяина.

— Пу-пу-пу… Ну, кто он?

— Либо пребывающий в чистоте, либо муртад.

— Подожди, подожди, муртад — это же что-то из ислама? Клятвопреступник, человек, отрекшийся от веры, и тому подобное? Это же не из вашей епархии?

— Объясни это джинну, — предложил мобед. — Это просто слова, которые означают некие явления, неважно, откуда они пришли. Муртад, колдун, вероотступник — все одно.

— Я понял, понял, — остановил его Руслан. — То есть пока я не найду хозяина этой твари, она будет меня преследовать. Как-то можно защищаться?

— Нет, он будет становиться все злее и злее. А злость будет придавать ему сил. Сейчас он бесплотен, не может прикоснуться к тебе, войти в твой дом или храм, но это временно. Он может только подстраивать что-то. Влиять на твое окружение. Перегрызть тормоза у машины, например. Но со временем он обрастет плотью и убьет тебя. Ты можешь отсечь ему голову, сжечь, утопить — он вернется.

— И что делать? — растерялся Руслан.

— Найди и убей его хозяина. У джинна нет собственной воли. Если по той или иной причине он утратит смысл существования, то просто развоплотится.

Руслан глубоко вдохнул, задержал воздух в груди, пытаясь успокоиться. Его почему-то чудовищно злил этот священник. Хотелось кинуться на него и пару раз врубить кулаком в челюсть. Кажется, он впервые в жизни испытывал такое желание.

— Толку от тебя… Есть хоть какая-то защита? Что-то что может отвлечь его? Ослабить?

— Нет, у тебя нет защиты от него.

— То есть у тебя есть, а у меня нет?

— Меня хранит Ахурамазда.

— Значит, надо читать гаты, ты же кинулся их читать, когда джинн пришел? Какие-то конкретные или…

— Джинн мне не угрожал.

— А зачем тогда было все это представление?

— Чтобы защититься от тебя.

Руслан некоторое время молчал, оценивая, насколько адекватен этот разговор. Точнее, насколько он адекватен относительно неадекватности последних дней.

— Ты дурак? — прямо спросил Руслан.

Вместо ответа мобед снова принялся распевать гимны.

— Он убил змея Дахаку с тремя пастями, трехголового, шестиглазого, с тысячей сноровок — наисильнейшую нечисть дэвов, — злобного, для миров вероломного!

Руслан почувствовал, что устал. Он не ел больше суток, его пытались убить, пытались женить (и неизвестно, что хуже), он обнаружил, что у него есть куча родни и много проблем, не считая одной большой, сверхъестественной.

— Тарахтишь, как хер в коробке, аж голова болит! — Руслан потер виски. — Это просто сложный вид поликории. У меня с рождения несколько зрачков. А главное, у меня вроде бы как одна пасть! Голова тоже!

— Ты видел джинна, — возразил священник. — У тебя глаза Аждахи.

— И что?! А ты вон песни поешь, но это не значит, что ты Призрак Оперы!

— Две с половиной тысячи лет назад дракон был повержен, капли его крови разлетелись по всему свету и попали на разных людей. Но они стремились друг к другу. Тысячи лет капли черной проклятой крови смешивались и соединялись в сотнях поколений. И вот передо мной стоит зло.

— Ну да, — хмыкнул Руслан. — сейчас перевоплощусь и как пойду в три пасти людей жрать.