Башня вавилонская
Шрифт:
Господин Шварц, кажется, зашел в тупик. Анаит переглядывается с Эми — та смотрит на террориста как на запутавшегося подростка. Вот он размахивал пистолетом, угрожал всех убить и застрелиться, а взрослые не поддались, и теперь он не знает, что ему делать. То ли всех убить, то ли бросить оружие и разреветься.
Интересно, Шварц изучал досье тех, кого сюда заманил? Это он себе путь к отступлению проложил? Закончит рыданием в жилетку Эми?
Он нас всех убил и закопал. Вчера с трибуны расстрелял, сегодня закопал во рву. Вчера убедительно доказал
Сегодня начальник смены охраны здания N1, бывший студент Шварца, по его просьбе произвел несколько сравнительно безобидных действий. Поломку в системе кондиционирования, сбой сканеров на входе, а также дал задание подчиненному задержать госпожу да Монтефельтро, якобы по распоряжению сверху. Всего-то три действия. Три прикосновения к ключевым точкам.
Он больше ничего не сделает, начальник смены — разве что разложится и начнет нехорошо пахнуть, но это к вечеру. Пока он тихо уткнулся лицом в стол.
— Анклав Сфорца? Говорит капитан Самир Халаби. Контроль над службой безопасности восстановлен. Начальник смены мертв, я заместитель.
— Спасибо. — отвечает знакомый голос. — Сейчас к вам упадет протокол для обмена — и инструкции. Следуйте им, пожалуйста. — И добавляет. — Мандат Антикризисного комитета. Код прилагается.
Самир Халаби смотрит на стол, на свои руки. Мандат АК. Разбрасываться такими словами никто не будет, даже сейчас. Значит, либо они все же договорились с Советом, либо АК взял власть прямо. Вчера Самир подумал бы еще — выполнять ли, прикидывал бы, на какой стороне окажется. Но сегодня в этом здании слишком часто нарушали служебный долг. И плоды этих нарушений, вот они, на экране.
— Есть. — отвечает он, и служба безопасности башен разворачивается на 180 градусов.
— Вы меня извините, Максим, — печатает Левинсон, — но ваш кабак, когда любая мелочь решается через вас, вы восстановите потом, когда это закончится. А сейчас, пожалуйста, не мешайте мне.
Максим готов не мешать. Он знает, что лучше всего справляется, когда работает один или в малой группе, которую может «надеть на себя» — или ведет собственную операцию. Он и создал себе такую группу, дома, во Флоресте, и работает по своим планам. Но война не спрашивает. К счастью, она иногда и отвечает.
Приемник в ухе и один из мелких экранов на столе прямо подсоединены к небольшой пластинке, закрепленной под столом — как раз руку положить. Левинсон, очень трудно не думать о нем «господин декан Левинсон», привинтил ее с утра. Как он сказал, «на всякий случай». Теперь через нее текут распоряжения. Мастер-класс по управлению разнородными группами в условиях многосоставного кризиса. И по перехвату контроля в этих группах… впрочем, самая тяжелая часть и вовсе прошла безболезненно — когда они вышли на службы да Монтефельтро, выяснилось, что ровно десять секунд назад Антонио уже успел — прямым приказом — переподчинить своих тому же Левинсону.
Старший его охраны доложил об этом так, что скрытый смысл был ясен: наш шеф спятил, но его приказ будет выполнен в любом случае. Вот и хорошо. Служба безопасности да Монтефельтро многочисленна
и с профессиональной точки зрения безупречно хороша. Антонио с ней работает, любит, холит и лелеет.Может быть, это не только действие против хаоса и ссор, но и наказание за не сброшенную вовремя информацию о визите Паулы. Очень может быть.
А именно Левинсон в качестве старшего — это уж точно ответная оплеуха Шварцу за «стой и смотри».
У Левинсона совершенно иной стиль. Все, что можно делегировать, он делегирует тем, кто должен этим заниматься. Максим бы выгорел за пять минут на чистых нервах: справится ли, вложится ли другой так, как надо. Сумеет ли.
Левинсон, впрочем, и сам не святой. Услышал утром, что Шварц оторвался от наблюдения и сказал: «лучше бы я сам его вел». И на бестактный вопрос Кейс, как бы его потом собирали, на совок или в пакетик, объяснил: «Хороших анальгетиков на свете выдумали до черта, хороших успокоительных ни черта…».
Найти других отрезанных. Убрать из здания лишних — тихо. Задача веселая, с учетом того, что здание разрезано противопожарными переборками как многомерный червяк такой же лопатой, а взламывать управление пожарной системой прямо — пока нельзя, мало ли какая маленькая машинка следит за этим. Такой компьютерный квест, игру потом создать, денег заработать.
Провести экспресс-опрос всех замешанных. Выжать досуха и составить полную картину. Пожарные системы… это второй раз — значит, может быть и третий. И четвертый. Нужно проверять. На это есть люди и силы — и мистер Грин со своими большими машинами, включая ту, что в голове. Нет только времени.
Протащить оборудование, способное быстро вскрывать стены и глушить любую электронную аппаратуру, не повредив людям. Поставить задачу программистам.
Главная проблема — не Паула. Главная проблема — не комната на тридцать первом. Главная проблема: что еще?
Это определила Кейс. Сразу. Еще до того, как Шварц закончил формулировать условия испытания. «Это будет плохой выбор. Оба. Что-то случится, в здании или снаружи. Куда бы Антонио ни выстрелил, случится что-то еще. С другими».
Антонио, судя по выбранной тактике, понял это раньше всех. Самый простой шаг — застрелить Шварца — он же, видимо, самый худший по последствиям. Инспектор как мишень — это не только удар по Левинсону. Неспроста Антонио принялся играть в Катарину Сфорца, правда, без юбок — но очень странно, что Шварц так очевидно остолбенел и теперь не знает, что делать. Опять врет?
— Он подумал, — говорит жена, как всегда, читая мысли всех подряд, только избирательно, — что после Моро они с женой будут шелковые. Второй раз по тому же месту больнее.
Умница Халаби разобрался с газом. Огнетушители. Вчера проводилась плановая замена, и в 3125А, и в переговорной, где Паула — и вообще с 28 по 32 этаж. Сотрудник пожарной охраны. Сослуживец Шварца. Задержан при попытке покинуть здание.
— Мы идиоты. Мы мониторили выпускников… а надо было!..
— Надо было. — соглашается Левинсон. Это он может сказать и в кадре. Хотя звук на Шварца отключен — но вот кадры мы вырежем и вставим в поток… нет, поручим помощнику. Пусть Шварц читает по губам.