Башня Занида. Да не опустится тьма! Демон, который всегда ошибался

Затем я начал медленно и постепенно пробираться к выходу. В тусклом свете никто не заметил, как я проскочил за один из выступов в стене.

Решив, что это безопасно, я перекатился, встал на четвереньки, пополз и почти достиг выхода, когда какой-то ребенок заметил меня и испустил громкий вопль. На этот крик обернулись женщины и тоже закричали.

Прежде, чем кто-нибудь успел схватить меня, я вскочил на ноги и бросился к выходу. Пещера казалась кипящим котлом, ибо все присутствующие одновременно пытались броситься в погоню.

Я выскочил из пещеры и помчался мимо палаток. Пробегая мимо костра, возле которого были сложены останки моей лошади, я успел выхватить для себя кусок мяса.

Будь воздух потеплее, я с легкостью ускользнул бы от заперазхов. Моя сила и способность видеть в темноте давали мне преимущества перед обитателями Первого уровня. Но холод этих широт быстро замедлил мои движения, так что скорость моего бега приблизилась к скорости здешних обитателей.

За моей спиной мчалась, преследуя меня, толпа дикарей. Каждый раз, когда в свете их факелов сверкала моя чешуя, они испускали гневный вопль. Я бежал вниз по каменному склону, кидаясь то вправо, то влево, чтобы сбить преследователей с толку, но они были проворнее обычных людей. Куда бы я ни повернул, повсюду за мной устремлялся свет факелов. Постепенно меня нагоняли. Мои движения все больше замедлялись по мере того, как холод проникал в мое тело.

Знай я лучше местность, я несомненно сбил бы их со следа каким-нибудь трюком, но местности я не знал. Они все приближались. Я мог бы остановиться и убить двух-трех, но остальные, несомненно, забили бы меня насмерть орудиями из стекла и камня. А это, я был в этом уверен, не принесло бы удовлетворения ни мадам Роске, ни синдикам, которые доверились мне.

Мимо меня пролетела стрела. Я начал впадать в отчаяние.

Уверившись, что они видят меня, я изменил свой цвет на самый светлый, какой только был в моем распоряжении — жемчужно-серый. Потом я метнулся вправо. Когда они, торжествующе крича, бросились следом, я прыгнул за выступы в стороне от тропы. Исчезнув на мгновение из поля зрения преследователей, я изменил цвет на черный и побежал влево, перпендикулярно моему прежнему направлению.

Тем временем толпа продолжала мчаться по прежней дороге. Я же тихонько ковылял в другую сторону, изо всех сил стараясь не задеть какой-нибудь камень и не наделать шуму. К тому времени, когда племя обнаружило, что их светло-серая цель не маячит впереди, и остановилось, вопя и размахивая факелами, я был уже вне пределов их досягаемости.

К рассвету я нашел тропу через Игольное Ушко и продолжил свой путь через северные склоны Эллорнаса к выступам Швенра.

Во время моего пребывания в плену и бегства я был склонен согласиться с трактирщиком Хадрубаром в его не слишком уважительном отношении к заперазхам. Двигаясь же сейчас по тропе в розовом свете зари и откусывая время от времени от куска конины, я достиг более рациональной точки зрения. Заперазхи всего лишь действовали согласно обычаям и нормам поведения обитателей Первого уровня, которые инстинктивно делились на враждующие группы.

Каждый член такой группы на всех прочих смотрел как на неполноценных людей и, следовательно, законную добычу, относился к ним как к существам, охота на которых вполне позволительна и даже похвальна. Подобные деления могли проходить под любым предлогом — нация, раса, племя, вера… да все что угодно!

Будучи, как они считали, обиженными солибрийцами, заперазхи, мыслящие нормальными человеческими категориями, воспылали враждебными чувствами по отношению ко всем новарианцам. Поскольку я работал на новарианское правительство, они и меня поместили в ту же категорию. Суть была не в том, что заперазхи были «дикарями» в отличие от цивилизованных новариан, а в том, что заперазхи открыто несли в себе частицу этого «дикарства», а новариане прикрывали ее цивилизованными манерами и обычаями.

Глава 9. ЧАМ ТЕОРИК

Три дня я пробирался по плоской травянистой, подметаемой ветром степи западного Швенра, не встречая никаких признаков человеческого жилья. Животные тоже почти не попадались, я видел лишь птиц и несколько антилоп, да еще, пожалуй, дикого осла вдалеке.

Я давно уже доел остатки конины и не мог добыть себе другой еды, потому что дикие животные слишком проворны даже для такого бегуна, как я, а нужного оружия у меня не было.

Лишенный воды и пищи, я начинал уже ослабевать, когда мои усики поведали мне о близости влаги. Я застыл, пробуя воздух, потом выбрал нужное направление. Через полчаса я нашел углубление с водой, окруженное несколькими деревьями. Вода была изрядно испорчена тиной, но меня это не смутило.

Я все еще поглощал гнилую воду, когда стук копыт заставил меня насторожиться. Я встал и увидел всадника. Это был крупный человек, похожий на швенрских наемников, которых я видел в Ире. На нем была меховая шапка в форме луковицы, куртка из бараньей шкуры и мешковатые шерстяные брюки, заправленные в сапоги. Белокурая борода развевалась по ветру.

Я поднял руку и крикнул по-швенрски:

— Отведите меня к вашему лидеру! — То была одна из немногих фраз, которые я заучил. Для всестороннего изучения языка мне не хватало времени и наставника.

Всадник прокричал что-то вроде «Хоп!» и продолжил свой путь.

Приблизившись, он раскрутил веревку, висевшую на седле, и взмахнул ею над головой.

Очевидно, человек намеревался поймать меня тем же способом, каким меня поймали разбойники Айвора в Зеленом лесу. Не нуждаясь в подобном развлечении, я весь подобрался. Когда кольцо полетело в меня, я высоко подпрыгнул и поймал веревку когтями. Приземлившись, я поплотнее встал на землю и подался назад.

Результат превзошел все ожидания. Наездник был готов к тому, чтобы сбить меня с ног и тащить, но неожиданный рывок с моей стороны вышиб его из седла, и он упал на траву, ударившись головой. Лошадь его остановилась и принялась щипать траву.

Я поспешил к упавшему человеку. Перевернув его на спину, я с еще большим удивлением обнаружил, что он мертв. При падении несчастный сломал себе шею.

Это обстоятельство несколько меняло дело. Одежда покойника могла сослужить мне службу в качестве изоляции от перепадов температур, ибо дневная жара доводила меня до изнеможения, в то время как ночной холод замораживал почти до неподвижности. Так что я взял меховую шапку, баранью куртку и сапоги. Я также забрал оружие, кремень и огниво.

Я попытался поймать лошадь. Испуганная моим видом и запахом, она удалялась при моем приближении. В тоже время ей явно не хотелось уходить далеко от воды. Я бегал за ней между деревьями, совершив таким образом немало кругов, но, ослабевший от голода, так и не смог поймать ее.

Тогда я вспомнил о веревке. Я никогда не практиковался в подобном искусстве и решил попробовать. Первая попытка не принесла мне удачи: я лишь сам запутался в веревке и растянулся на земле. Однако несколько часов практики позволили мне делать неплохие броски на расстоянии футов в двадцать. Вооруженный этим умением, я, наконец, приблизившись на достаточное расстояние, сумел набросить кольцо на голову лошади. Потом я отвел ее к водопою и привязал к дереву.

Умершего человека я съел, радуясь, что могу, наконец, приготовить себе еду. Некоторые обитатели Первого уровня, несомненно, пришли бы в ужас и объявили меня смертным врагом человечества, но я не могу всерьез принимать все их нелогичные и несуразные табу. Этот человек сам стал причиной своей смерти, напав на меня. Его душа уже, несомненно, отправилась на тот уровень, где все становятся машинами.

Зная странное отношение людей к поеданию соплеменников, я похоронил останки умершего.

Потом я взобрался на лошадь и двинулся на северо-запад. Если верить моей карте, именно в этом направлении нужно было искать орду Чама Теорика. Впрочем, наверняка сказать было нельзя, потому что каждую неделю племя снималось с места и отправлялось на поиски свежих пастбищ для своих животных.