Башня Занида. Да не опустится тьма! Демон, который всегда ошибался

— Что же касается пути над ними, — вставил другой, — нет ли среди нас волшебника, способного летать по воздуху? Я слышал о коврах и метлах, которые будто бы могут переносить на себе людей.

Шнери сказал:

— Когда я учился в академии, один лектор говорил мне, что такое заклинание существует. Но пользоваться им могут только самые могущественные колдуны, оно требует дорогостоящих приготовлений, долгого труда и отнимает массу сил и энергии. Тем не менее мы можем спросить нашего собственного колдуна Иурога.

Позвали Иурога. Когда мы объяснили ему свою мысль, он вздохнул:

— Моя не такой большой колдун. Моя — только маленький шаман из племени. Моя хотеть учить сильный магия в цивилизованная страна, но сейчас ее не знать.

Шнери заметил:

— Насколько я знаю, моему другу Эдиму, находящемуся здесь, удалось пробраться через паалуанские редуты, используя свое умение менять цвет. Если ему удалось это один раз, то почему бы не попробовать второй?

— Господа, я сделаю все, что в моих силах. Но я должен заметить тем не менее, что эта задача сложнее и рискованнее предыдущей. Как говорят у нас, на 12-м уровне, кувшин, который часто ходит к источнику, чаще разбивается. Паалуане усилили охрану…

Вожди прервали меня.

— Ура Эдиму!!! Эдим будет нашим доверенным посланцем! С такими когтями он перелезет через ограждения, как белка! Ты слишком скромен, честный Эдим, мы не примем никаких отказов!

Совет был единодушен. Я бросил взгляд на принца Хваеднира, надеясь, что он обуздает их, — последнее время этот парень выказывал все больше признаков независимости. Но он сказал:

— Вы правы, друзья. Эдим подпишет в городе контракт у синдиков и принесет его сюда. Пока он этого не сделает, мы останемся здесь. Я сказал.

Поскольку выбора у меня не было, я согласился выполнить это поручение, хотя и с большой неохотой. Были принесены письменные принадлежности. Ученый Шнери в двух экземплярах — на новарианском и на швенрском — составил контракт, заключающийся между армией хрунтингов и Синдикатом Ира.

Условия были те же, что мы обсуждали в Швенре: одна марка в день на человека. Мы со Шнери расписались. Хваеднир поставил свой значок, чему мы со Шнери были свидетелями.

К тому времени, как взошла луна, я достиг паалуанского лагеря. Земляные укрепления, над которыми работали осаждающие, не были серьезным препятствием, так как не были еще закончены. Я передвигался на четвереньках среди разрытой земли, недокопанных канав и наполовину возведенных валов.

Как и прежде, окрасившись в черный цвет, я снова вполз в расположение кольцевого лагеря паалуан. Я наблюдал, слушал, следил за часовыми, а главное — за их проклятыми драконами. Возможно, нескромно так говорить о себе, но я двигался тише тени.

На пол пути между внешней и внутренней стенами я обогнул бревенчатое возвышение и тут ощутил приближение часового. Я застыл, прижавшись к бревнам. Часовой вышел из-за угла с ящерицей, ковылявшей рядом на поводке. Он прошел мимо, не заметив меня.

Но ящерица учуяла мое присутствие. Рептилия остановилась и высунула язык. Чувствуя, как натянулся поводок, остановился и паалуанин. Он обернулся, чтобы выяснить, в чем дело. Часовой сделал шаг назад и его рука коснулась моей чешуи.

Человек отдернул руку, уставился в темноту и с криком отскочил от меня. Его крик подхватили другие, и я бросился бежать, перепрыгивая через препятствия и направляясь к внутренней стене. Огибая одно из укреплений, я слишком резко срезал угол, зацепился за веревку и растянулся на земле.

Почти в тоже мгновение я поднялся, но тут появился человек с фонарем. Я помчался было дальше, но тут что-то просвистело в воздухе и обвилось вокруг моих ног, снова заставив меня упасть. То был своеобразный аркан: веревка с каменным шаром на конце.

Прежде, чем мне удалось встать на ноги, рядом со мной оказалась чуть ли не половина паалуанской армии. Двух-трех мне удалось убрать, но остальные накинулись на меня, как рой тех насекомых которых на Первом уровне называют осами. Я лягнул одного, но это не помешало им связать меня по рукам и ногам веревкой, которой хватило бы и для целого мамонта.

Они даже связали мне челюсти, так что я не мог их открыть. Потом меня подтащили к ограждению и уложили на землю.

Несколько каннибалов стояли вокруг с копьями наготове — на тот случай, если мне каким-то образом удастся освободиться от пут.

Так я провел несколько отвратительных, мучительных часов. На рассвете меня снова подняли, подтащили к самой большой палатке и затащили внутрь. Я предстал перед очами их главнокомандующего.

То была моя первая возможность увидеть паалуан вблизи и при хорошем освещении. Они были высокими, в массе своей худыми, хотя попадались и толстяки. Кожа у них была черной или, по крайней мере, темно-коричневой. Их головы были покрыты курчавыми волосами, тоже черного или коричневого цвета. Кроме того, они носили бороды.

В отличии от новариан и швернов, они не имели табу на наготу. Кроме тех, кто носил кожаные доспехи и перья на голове, что свидетельствовало о высоком офицерском ранге, все были абсолютно голы. Их темная кожа была покрыта татуировкой с преобладанием красного и белого цветов. Совершенно не скрывая свои половые органы, в отличие от большинства других обитателей Первого уровня, они разрисовывали их по контрасту в другие цвета.

У них были низкие лбы и сильно развитые надбровные дуги с густыми черными бровями, так что казалось, что их черные глаза сверкают из маленьких пещерок. Носы у них были удивительно широкими и плотными, без переносиц, а рты очень большими.

В центре палатки в окружении своих подчиненных сидел главный герой всей этой картины. У него была блестящая черная кожа и начинающая седеть борода. На шее вождя висели золотые цепи, а под самой бородой красовалась золотая пластина-медальон, возможно — знак его отличия.

Среди его приспешников был один, выглядевший, как новарианин. Он носил новарианский костюм, но поверх него — паалуанские доспехи.

Все эти люди говорили на незнакомом мне языке. При виде меня они сразу умолкли. Наконец новарианин сказал:

— Кто ты, существо? Можешь ли ты говорить?

Поскольку челюсти мои все еще были стянуты веревкой, я смог только замычать. Люди заметили мои сложности и со смехом сняли веревку.

— Благодарю вас, — сказал я.

— О, — произнес новарианин, — ты говоришь по новариански?

— Да, сэр. К кому я имею удовольствие обращаться?

— К Марандосу из Ксилара, главному инженер-офицеру Его Величества генерала Улола, командующего этой продовольственной экспедицией.

— Сэр, — сказал я, — разве занятие подобного поста не является необычным для новарианина?