Башня Занида. Да не опустится тьма! Демон, который всегда ошибался
Шрифт:
Феллон отдал свою суфкиру Фредро, попросив:
— Подержи-ка, старина.
Гази поступила со своей точно так же. Фредро был немного удивлен, но одеяния принял, сказав:
— Пару веков назад, до русской оккупации, у нас в Польше тоже было что-то подобное. Русские заявили, что это nye kulturno. Насколько я понял, по одному тут не купаются, потому что некому подержать вещи?
— Поэтому. Занидцы народ такой, что нужен глаз да глаз: не дай бог, если что плохо лежит. Это, наверное, первый раз, когда я и Гази сможем помыться вместе. Если ты хочешь, можешь потом…
— Нет, спасибо! В отеле есть водопровод.
Феллон, держа в одной
Занидцы завопили, когда холодная вода брызнула на их зеленоватую кожу. Они смеялись и плескали друг на друга: это было праздничное событие. Занид располагался в безлесных прериях запада центральной части Балхиба, и от него было не так уж много сотен хоуд до бескрайних сухих степей Джо’ола и Кваата. Воду для города приходилось качать из глубоких колодцев или мутной маловодной Эшквы. Имелся небольшой водопровод, протянутый от речки, и система насосов, приводившихся в действие шайханами, но они обслуживали только королевский замок, отель «Земной» и очень небольшое число частных домов в квартане Габандж.
Феллон и Гази более-менее отмылись и стали выбираться из толпы, когда Феллон застыл как вкопанный. Фредро, стоя немного в стороне и перекинув суфкиры через руку, наводил на толпу свою камеру.
— Хой! — сказал Феллон. — Этот проклятый идиот понятия не имеет о вере в частицы душ!
Он поспешил к археологу, увлекая за собой Гази, но та потянула его назад и сказала:
— Посмотри! Кто это, Антане?
По Квадрату разнесся гулкий голос. Повернувшись, Феллон увидел над головами кришнаитов землянина в черном костюме и белом тюрбане, который влез на стену, окружавшую могилу царя Балейда, чтобы увещевать купавшихся:
— …потому что все виды нескромности — это грех пред лицом Господа, Бога нашего. Берегитесь, делающие неправду! Покайтесь, грешные граждане Балхиба, пока Он не предал вас в руки кваатцев и гоцаштандцев. Ибо быть нечистым в тысячу, в десять тысяч раз лучше, чем бесстыдно обнажать…
Это был Уэлком Вагнер, американский экуменический монотеист. Феллон заметил, что головы кришнаитов одна за другой поворачиваются на звуки нравоучительного голоса.
— …ибо сказано в Книге: «никто да не обнажит свой срам перед другими». И еще сказано…
— Они что, все хотят довести толпу до белого каления? — Феллон вздохнул. Он снова повернулся к Фредро, который наводил камеру на спины толпы. Феллон подскочил к археологу и рявкнул:
— Убери эту штуку, ты — идиот!
— Что? — спросил Фредро. — Убрать камеру? Почему?
В толпе, все еще смотревшей в сторону Вагнера, начался ропот. Тот продолжал громогласно вопить:
— И не ешьте плоть тварей, которых вы называете сафками, ибо дал нам свое откровение Единый, дабы не согрешили мы, поедая нечистых тварей: улиток, мидий и всех прочих моллюсков…
Феллон сказал Фредро:
— Балхибцы верят, что тот, кто их фотографирует, крадет частицу их души.
— Но этого не может быть. Я снял… сделал много снимков на фестивале, и никто не обращал на это внимания.
Феллон напряженно сказал:
— Они были в одежде! Табу действует, только когда они голые!
Толпа зароптала сильнее, но Уэлком Вагнер лишь заорал громче. Возница водяного фургона и его помощник бросили
качать, заинтересованные происходящим. Когда вода перестала течь, те, кто до этого толпился у фургона, стали пробираться туда, где вокруг гробницы уже образовалась довольно большая толпа.Фредро сказал:
— Еще всего один снимок, пожалуйста.
Феллон, потеряв терпение, попытался выхватить у него камеру. Вместо того, чтобы отпустить ее, Фредро только сильнее вцепился в ремешок и закричал.
— Psiakrew! [9] Ты что делаешь, болван?
Пока они тянули камеру каждый на себя, суфкиры соскользнули с руки Фредро и упали на мостовую. Гази раздосадованно воскликнула (поскольку это ей предстояло стирать их) и подняла одеяния. Тем временем, привлеченные криком Фредро и последовавшей борьбой между археологом и Феллоном, занидцы стали обращать на них внимание. Один из них воскликнул:
9
Psiakrew — Собачья кровь (польск.).
— Поглядите на этих других землян! Один из них пытается похитить наши души!
— О — где? Ишь, что задумал! — сказал другой.
Поглядев по сторонам, Феллон обнаружил, что он и его спутники, в свою очередь, тоже стали центром притяжения враждебных взглядов. Крики столпившихся у гробницы Балейда почти заглушили голос Уэлком а Вагнера. Толпа подогревала себя до той точки, когда можно будет броситься на ненавистного землянина, стащить его с ограды и забить до смерти, если только не удастся придумать какую-нибудь смерть поинтересней и подольше. Даже возница с помощником слезли с фургона и отправились посмотреть, что происходит.
Феллон дернул Фредро за рукав.
— Давай шевелись, идиот! Уходим.
— Куда? — спросил Фредро.
— Да ну тебя к дьяволу! — воскликнул Феллон, едва не приплясывая от раздражения.
Он схватил Гази за руку и потащил ее по направлению к водяному фургону. Какой-то занидец подступил к Фредро, показал ему язык и крикнул:
— Bakhan Terrao!
После чего залепил пощечину археологу. Феллон услышал шлепок, а затем более глухой звук удара кулаком. Оглянувшись, он увидел сидящего на земле занидца. Хоть археолог и был уже не первой молодости, силенок у него пока хватало.
Вопя и размахивая кулаками, к Фредро устремились другие занидцы. Археолог, как будто только что заметив, какую бурю сам же он и вызвал, побежал за Феллоном и Гази. Его небольшая камера в кожаном футляре болталась на ремешке, а ее владелец выкрикивал на бегу многосложные польские эпитеты.
— К фургону! — сказал Феллон своей джагайни.
Добравшись до повозки, Гази повернулась, бросила скомканные суфкиры Феллону и влезла на место возницы, цепляясь за скобы. Потом протянула руки вниз за одеждой, и Феллон швырнул ей суфкиры и полез наверх сам. Сразу же вслед за ним туда взгромоздил свое солидное тело и доктор Джулиан Фредро.
Феллон вынул кнут из гнезда, взмахнул им над головой и крикнул:
— Хао! Хаога-й!
Мощные животные зашевелили всеми своими двенадцатью ногами и натянули постромки. Фургон дернулся и тронулся с места. Феллон совсем не собирался вмешиваться в спор между горожанами и Уэлкомом Вагнером, но так получилось, что фургон был направлен прямо в толпу, и Феллон не мог не заметить, как из нее тянутся руки, пытающиеся стащить вниз проповедника, который изо всех сил цеплялся за стену, не прекращая орать.