Батарейка для арда

— Домой свалил, — бросил Рэй.

Ну раз свалил, значит, своими ногами, значит, все в порядке! И скатертью дорожка. Я была даже рада, что ард не остался на попрощаться — ну его!

— Может, и мы тогда домой? — спросила я, заглядывая в серые глаза. — Я устала что-то. Да и поздно уже…

Рэй кивнул, выпустил меня и уверенно повлек сквозь расступающуюся клином толпу на выход.

В машине мы ехали молча. Я придремывала, завернувшись в ардову куртку, как в одеяло, Рэй уверенно лавировал в потоке машин, который в столице, кажется, ночью ничуть не оскудевал. Я наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы и пару раз, мне показалось, будто ард выглядит как-то мрачновато, но не найдя объяснения этой мрачности, я списала это на неверный свет мелькающих фонарей.

По возвращении я первой оккупировала ванную — умыться, а когда вышла, свет в спальне был уже выключен, и Рэй лежал под одеялом, закрыв глаза. Иголочкой кольнуло беспокойство — он же только-только с больничного и тренировки эти. Не дело еще таскаться-развлекаться чуть ли не до утра. Надо мне как-то помнить об этом и следить. А то вон все врачи в голос твердят — на благоразумие ардов в этом вопросе полагаться бессмысленно.

Я переоделась в пижаму и тихонечко — вдруг уснул уже? — забралась под одеяло и, чуть повозившись в поисках удобной позы, не выдержала и сама подкатилась под теплый мужской бок.

Рэй не спал и со вздохом подтянул меня и устроил на плече так, чтобы обоим было удобнее.

Я затихла, хоть сон и почему-то не шел — перебила, наверное, дорожной дремой. И вместо того, чтобы засыпать, я лежала с открытыми глазами и вслушивалась медленное ровное дыхание рядом.

Глядя на то, как мерно поднимается и опускается широкая грудь, я не выдержала и положила на нее ладошку. Кожа была гладкой и теплой. Я сжала пальцы, чуть царапнув ее короткими ноготками, и распрямила их. Само собой в памяти всплыло, что если сделать это с нажимом, то на коже проявлялся отчетливый красный след, быстро тающий, но дарящий какое-то сладкое собственническое ощущение.

Я вздохнула, чуть передвинула голову, удобнее устраиваясь на плече, не выдержала и погладила литую грудь раскрытой ладонью, наслаждаясь ощущением. Если мое ерзанье и мешало Рэю спать, то вида он не подавал. Что, вообще-то было арду не свойственно. Призвать меня к порядку и пресечь бестолковую возню перед сном вообще было одним из его излюбленных занятий.

Может, все-таки спит уже?

Я вскинула голову, вгляделась в лицо. Может и спит…

Снова легла. Потерлась кончиком носа о крепкое плечо. Плечо пахло вкусно — Рэем. И немножко сахарной ватой. В другой момент я от избытка чувств с удовольствием бы эту вкусность покусала, но увы… пришлось ограничиться поцелуем — так, на пробу, ну и лизнуть чуть-чуть, не удержавшись от соблазна.

Чужое дыхание, до сего момента безупречно ровное, сбилось. Ага, попался! Ну и чего мы тут притворяемся?!

Я примерилась и лизнула плечо еще раз, уже уверенно, медленно и со вкусом, завершив это дело слабеньким укусом в основание шеи — просто обозначить, что, если кто-то сейчас не прекратит бревном прикидываться, я, между прочим, и сожрать могу!

Бревно упорствовало, но дыхание становилось все более частым. Так значит?!

Я подтянулась повыше и, прихватив губами мочку уха, потерлась об арда грудью — скользящее прикосновение сквозь тонкий шелк. А ладонью медленно двинулась вниз, ласково провела по напрягшимся под этим прикосновениям мышцам живота и осторожно нырнула под резинку трусов.

Горячий член тут же ткнулся мне в руку, предавая хозяина по полной. И Рэй признал поражение. Выдохнул резко сквозь стиснутые зубы и распахнул глаза. Я улыбнулась ему и поцеловала, совсем как он меня в парке — с чувством, с толком, с расстановкой.

Руки арда пришли в движения — стиснули, погладили, а потом как-то незаметно переместили меня так, что я оказалась верхом на животе Рэя. Оторвавшись от его губ, я выпрямилась и легко стянула с себя верх, почти сразу ощутив долгожданно прикосновение шершавых ладоней к налившейся и требующей своей доли ласки груди.

Он сжал оба полушария, чуть ущипнул соски, заставив меня выдохнуть едва слышный стон, и ворчливо произнес:

— Я вообще-то спал, рыжая!

— А я что, мешаю? — наивно удивилась я, заведя руку за спину, и с наслаждением сжала ладонью твердый горячий ствол. Двинула бедрами в такт движению собственной руки, будто он находился внутри меня, и сама почти в это поверила. В промежности все пульсировало и ныло, а шортики сделались откровенно мокрыми.

— Да! — Рэй толкнулся в меня снизу, членом — в ладонь, животом в разведенные ноги, и я всхлипнула, когда шов шортиков прошелся по клитору.

— Перестать? — томно выдохнула я.

Вообще-то вопрос должен был получиться насмешливым, и по-хорошему, здесь надо было бы отдернуть руки, сползти с арда и повернуться к нему спиной с видом оскорбленной невинности. Но я не смогла, только прикрыла глаза, сильнее прогибаясь навстречу его рукам, сильнее ерзая, в попытке поймать еще раз такое сладкое прикосновение, сильнее сжимая его ствол в руке.

— Да, перестань, — отчеканил Рэй.

Я удивленно распахнула глаза, разжала руку и тут же Рэй перевернулся, опрокинув меня на спину. Одним движением он сдернул с меня остатки пижамы и почти сразу вошел.

Я вскрикнула и выгнулась от острого наслаждения.

Ладони арда скользнули мне под поясницу, стиснули в объятии, и Рэй снова перекатился на кровати, не выходя из меня. Под моим весом член проник еще глубже и я гортанно застонала, запрокинув голову.

— Вот теперь продолжай. Мешать, — хрипло выдохнул ард.

И я продолжила.

Он отдал мне полный контроль над ситуацией, лишь немного помогая толкающими движениями вверх, когда я опускалась, чтобы углубить проникновение. Даже не сжимал бедра, направляя, лишь придерживал их, помогая сохранять равновесие. Я приподнималась, позволяя члену почти выскользнуть из лона, чувствуя, как внутри все сжимается, пытаясь его удержать, и опускалась вниз, с восторгом ощущая, как он раздвигает эти туго сжавшиеся мышцы.

Горячо. Упоительно. Сладко.

Я запрокинула голову, хватала воздух ртом, то и дело облизывала пересохшие губы, и чувствовала тяжелый, осязаемый взгляд на своем лице, на открытой шее, на груди с капельками пота, упруго подпрыгивающей в такт моим движениям. И там, где два тела соединялись в одно.

И почувствовав этот взгляд там, я вдруг кончила, опустившись вниз особенно резко. Рэй сам еще раз толкнулся в меня и глухо застонал.

На несколько мгновений я застыла, тяжело дыша, не смея открыть глаза, прислушиваясь к отголоскам оргазма, и чувствуя, как горячо растекается семя, и как мужская плоть во мне еще чуть движется, не торопясь опадать. А потом медленно легла арду на грудь, прижавшись к ней щекой.

Тяжелая ладонь коснулась моей головы, зарылась пальцами во встрепанные волосы. Я прикрыла глаза, выравнивая дыхание. Мамочки, как же хорошо…

А ну отставить амебность, Линетт Келли! Дала я сама себе мысленную пощечину. Еще немного и ты таким макаром сама на арда кидаться будешь! Спи иди, извращенка и нимфоманка несчастная!

Чуть позже, когда мы привели себя в порядок и снова улеглись — на этот раз уж наверняка. Я, засыпая, вздохнула.

Может, конечно, и извращенка, и нимфоманка. Но уж точно не несчастная!..