Battle the Elliot. Дилогия

– Мы идём в Сайгон, Дмитрий Густавович, там надеюсь вас и остальных заболевших сдать в госпиталь. Вы уж потерпите несколько дней. А инструкции я через консула в Сингапуре получал. 'Аберлор' то туда может заходить совершенно свободно. Вот я офицеров и посылал, доложить и инструкции получить. Да и консул на катере каждый день наведывался, с инструкциями. В том числе и от их высокопревосходительств наместника Алексеева и командующего флота Макарова. Да и великий князь Александр Михайлович, не раз отписались, по поводу своих крейсеров второго ранга.

Фёлькерзам, только усмехнулся уголками губ:

– Знали бы вы, сколько проклятий под шпицем вызвала ваша крейсерская война. Англичане взвыли. Завалили протестами против вашего пиратства. Тут то они вам не мешали?

– Карикатуры на себя видел в их газетах, - усмехнулся Вирениус, - Но их крейсера нам противодействия не оказывали. Да и если тебя похвалил враг, подумай, где ты допустил ошибку. А если враг исходит злобой, значит, всё правильно делаешь.

– Вы, Андрей Андреевич, считаете, что мы воюем с Англией?
– Фёлькерзам с трудом повернув голову, посмотрел на Вирениуса.

– С ними, Дмитрий Густавович, именно с ними, - ответил Вирениус, - Это только они, по своему обыкновению, воюют с нами чужими руками. И вы крепитесь, Дмитрий Густавович, думаю в госпитале, в Сайгоне, вас быстро поставят на ноги. Я вас ещё навещу. Доктор просил быть у вас не более пяти минут, да и надо отдать приказы.

Выйдя из салона, адмирал Виренус тяжело вздохнул и, обращаясь к капитану Лебедеву, сказал:

– Иван Николаевич, я вас попрошу, - Вирениус медленным шагом направился трапу, где его ждал катер, - адмиральский флаг не спускать, вы пока идёте первым. Колонну броненосцев будет замыкать 'Дмитрий Донской', под моим флагом. А сейчас прошу передать на все суда: 'командирам собраться на 'Дмитрии Донском'. Да и сами отправляйтесь. Только скажите, в каком состоянии броненосец?

– Испанцы его недавно отремонтировали, поменяли артиллерию, котлы, но механизмы изношены, стабильно больше 14 узлов корабль не даст. Максимум скорости узлов 16, но и то крайне ненадолго.

– Досадно, досадно, - поморщился адмирал, - А что за снаряды на корабле? Стреляли?

– Да ваше превосходительство, - ответил Лебедев, - дважды были стрельбы, благо на одном из испанских транспортов второй боекомплект на эскадру.

– Начинка какая?
– остановился адмирал, - Взрываются исправно?

– Пикринит, - ответил Лебедев, - это испанский вариант мелинита, ваше превосходительство. Замечаний по разрывам не было.

– А вот это хорошо, только не спешите стрелять с максимальной скорострельностью Иван Николаевич, эта гадость имеет свойство самопроизвольно взрываться в стволе, при выстреле. Не перегревайте стволы, - кивнул адмирал Вирениус и остановился перед кормовой барбетной установкой, и обратил свой взгляд на девиз броненосца 'Honor y Patria'.

– Девиз броненосца, - тут же произнёс Лебедев, - "Честь и Родина". Прикажите убрать, ваше превосходительство.

– Да ну зачем же, Иван Николаевич, девиз хороший, - покачал головой Вирениус, - Просто вот есть, вот такое чувство, что я нахожусь на борту французского броненосца. Прямоугольные трубы, деревянные садовые скамеечки. Плавать, наверное, удобно?

– Так точно, ваше превосходительство удобно, - согласился Лебедев.

– А воевать? А то французы они хороши, для того что бы плавать, а англичане что бы воевать.

– Хотите честно, ваше превосходительство, - тут же потемнел лицом Лебедев.

– Конечно, Иван Николаевич, конечно честно.

– Это не броненосец, и уж совсем не корабль линии.

– Уточните, Иван Николаевич, - адмирал остановился возле трапа.

– Бронепояс возвышается из-под воды всего на пару вершков. Больше защиты, кроме как у барбетов нет. Верхней бронепояс, защищает батарейную палубу только спереди. Между ним и нижним бронепоясом разрыв в косую сажень. Попадания в этот разрыв будут выводить из строя пушки так же, как и прямое попадание. Ставить броненосец в линию нельзя, его очень быстро потопят. Да и испанцы продали его только из-за того, что он в их флоте как 'белая ворона'. Может действовать только в одиночку. Причём недалеко от своих баз. Дальность хода у него совсем небольшая. Да и испанцы его сами 'отшельником' прозвали.

– А про контрминоносцы, что скажите, Иван Николаевич?

– Вроде корабли для боя не плохи, как ни как английская постройка, - Лебедев позволил себе улыбнулся, - Но вот для плавания, это явно не французы, мореходность у них аховая, с них даже пришлось снять трёхдюймовые пушки, на океанский переход. Лежат на одном из испанских транспортов. Да и корпуса облегчены до предела. Не знаю, смогут ли дать полный ход без риска самим развалиться на океанской волне.

Адмирал кивнул и тяжело вздохнув, произнёс:

– Лучшее в мире оружие то, что окажется под рукой в нужный момент. У нас есть вот это. Кстати, Иван Николаевич, боевая рубка то на броненосце есть? И если есть, как бронирована? А то в различных справочниках по-разному.

– Есть, ваше превосходительство, бронирование если в миллиметрах, то 150.

– Слабовато, - поморщился Вирениус.

– Да и она размером, - Лебедев махнул рукой, - что там одному рулевому тесно. Да и не видно ничего, из неё ничего, она же за носовой трубой.

– Прямоугольной?
– улыбнувшись, произнёс Вирениус.

– Прямоугольной, - согласился Лебедев, и тоже улыбнулся.

– А испанцы помогают освоить свои бывшее корабли? Сколько их?

– На всех кораблях их сотни две, ваше превосходительство, - тут же ответил Лебедев, - Они очень сильно помогли в освоении. Да и с полсотни изъявили желание повоевать с японцами.

Адмирал закивал головой:

– Это хорошо, Иван Николаевич, надо будет подумать, как их оформить, на эскадре. Волонтёрами или всё-таки вольноопределяющимися. Жду рапорты от вас и командиров 'утиного' дивизиона. И ещё вопрос, Иван Николаевич.

Адмирал повернулся и уставился на деревянные скамеечки возле кормового барбета:

– Иван Николаевич, приказываю корабль приготовить к бою. Все лишнее за борт, всё поломанное, всё дерево, а также всё, что для боя не пригодно. Всё за борт. Может быть только за исключением запасных частей. Их передадите на наши пароходы. Письменный приказ получите сегодня.

– Есть, ваше превосходительство, - вытянулся во фрунт Лебедев.

– Но жду вас, Иван Николаевич, на 'Дмитрии Донском'. И ещё, найдите всё-таки для себя и меня место в боевой рубке. И подумайте о защите от осколков для остальных, присмотритесь как это на 'Дмитрии Донском' реализовано.