Battle the Elliot. Дилогия

– Думаю на днях взять всю выявленную сеть и ликвидировать эту угрозу, - произнёс Микеладзе.

– А может быть, стоит поиграть, Александр Платонович?
– адмирал устроился поудобнее, на скамейке дрезины, - Наверняка и у армии, и у флота в городе есть 'спящие' агенты. Надо бы выявить и их.

– 'Спящие' агенты? Это как, Андрей Андреевич? Прояснитесь, пожалуйста.

– Вторая агентурная сеть, развёрнутая на случай провала действующей, - ответил Вирениус, - Обычный приём разведки. Заранее засылаются резиденты, которые просто живут, никого не вербуют, ни с кем не контактируют, ничего не передают. Но потом к ним приходят, и они начинают действовать.

– Хитро придумано, - задумался жандарм, - И как вы предлагаете с ними 'поиграть'?

– Взять не всю сеть. Оставить тех, кто связан, с Оливией и 'Нагасаки'. Пусть проснувшиеся агенты выходят на них. Соответственно надо взять резидентов сетей. Агентов почти всех. Кроме одной цепи. И тех их осведомителей, которых именно эти агенты завербовали. Не трогая осведомителей, находящихся под контролем агентов, которых пока оставите на свободе. Тогда 'спящую' сеть подключат к этим агентам. И вы вскроете все, Александр Платонович. Но тут снова есть нюанс, вам придётся назначить предателем одного из японских агентов.

– Назначить предателем?
– Микеладзе удивлённо посмотрел на Вирениуса, - Это как? И главное зачем?

– Берётся раскрытый агент, и под контролем водиться по городу, с посещением ресторанов. И если встречаются, знакомы информаторы находящихся на свободе агентов, то они ловятся. Этим самым, у противника, создаётся иллюзия, что провал произошёл по вине этого агента. Они его уберут сами, и продолжат работать. Считая, что вышли из-под вашего контроля. Единственное что придется пожертвовать конспирированной квартирой. А так ваши подчинённые походят недолго в гражданской одежде. Но получите возможность контроля над агентурой противника.

– Рискованный ход, - жандарм откинулся на скамейке мотодрезины, и было видно, что он задумался.

– Разведка вообще рискованное дело, - пожал плечами Вирениус, - можно и погореть на мелочах.

– Можно, - согласился подполковник, - И, кстати, о мелочах. Вы, Андрей Андреевич, хотели, чтобы Оливия какую-то информацию японцам всё-таки передавала.

– Ну три четверти передаваемой ею информацией должна быть, правда, - произнёс адмирал, - а вот четверть должна быть дезинформация. И правдой должно быть то, что японцы и так узнают или ценности, не представляет. Например, количество передаваемых флотом в крепость пушек. Что происходит с судоподъёмом на Эллиотах. Она может рассказать об моих новых предложениях, по поводу оружия. Всё одно огнемёт стреляет огнём на десяток саженей. Пулемёты, как переделанный Максим, так и под пистолетный патрон очень часто клинит. А дальность стрельбы новой мортирой, с надкалиберной миной, всего несколько сотен саженей.

– А это правда?
– жандарм посмотрел на адмирала.

– Так ведь и работа только началась и идут испытания, - пожал плечами Вирениус, - А вот, что давать, как дезинформацию тут нужно будет подумать. И давать её надо будет, когда ей будут доверять.

– Например ваше видение будущего Японии?
– усмехнулся жандарм и выжидающе посмотрел на адмирала.

– Уже успела доложить?
– спокойным и ровным голосом произнёс адмирал.

– Да, уже рассказала про ваши картинки, - согласился Микеладзе, продолжая в упор смотреть на адмирала.

– Это всего лишь фантазия, - всё так же ровно ответил адмирал.

– Фантазия, которая слишком уж часто оказывается правдой, - попытался надавить жандарм.

– А разве это как-то угрожает государю Николаю Александровичу, - усмехнулся адмирал, - Уж поверьте, Александр Платонович, если что-то будет угрожать государю, и я узнаю, то я, несомненно, незамедлительно сообщу. И неужели вы думаете, что, если бы у меня были бы сомнения в вашей верности государю, да и вообще в вашей порядочности, я бы стал с вами иметь дело. Особенно по поводу темы нашего с вами, Александр Платонович, общения.

7

Солнце освещало рейд западнее острова Наньчаншандао. Самого южного из островов архипелага Мяо-Дао. Высвечивая несколько кораблей, стоявших на рейде. Прижавшись к берегу, стояли два небольших парохода под британскими торговыми флагами и госпитальное судно 'Кобе-Мару', под японским флагом. Правда теперь, в отличие от островов Эллиот, борт этого корабля украшала пробоина. Над заделкой, которой вовсю трудились члены экипажа госпитального судна. Перед этими транспортами, наведя на них свои пушки, стояли канонерки 'Новик' и 'Инкоу'. Чуть дальше от берега, где из воды торчали трубы и мачты японского миноносца, на волнах покачивался 'Саратов'. Снимая своими кранами пушки с потопленного миноносца. Со стороны моря эти работы прикрывали своими пушками канонерки 'Отважный' и 'Гремящий'. А возле обращённого к берегу борта 'Саратова' стоял миноносец '226'. И из него откачивали воду. Севернее, возле обломков другого японского миноносца в дозоре стояли разъездные катера. А южнее островов нарезал восьмёрку дозорный миноносец '227'. С него то и сообщили, что с северо-востока приближаются 'Аскольд', 'Богатырь', 'Новик' и 'Боярин'. Осталось только узнать результаты погони четырёх 'соколов', 'Всадника' и трёх остальных миноносцев за оставшимися шестью миноносцами противника. Которым не дали возможность прорваться на восток. Заставив их уйти на запад, отстреливаясь от русских кораблей.

Бой вышел скоротечным. Сначала встретили пару японских миноносцев, находившихся в дозоре. Эти миноносцы сблизились, было с русскими кораблями. Но опознав в головных кораблях 'сокола', японцы развернулись и, дав полный ход, помчались назад. Открыв огонь. Направленный не столько на то, что повредить русские контрминоносцы, кинувшиеся было их преследовать, сколько на то, чтобы предупредить своих. Но 'сокола' не стали преследовать пошедшие напрямую на рейд миноносцы противника, а стали обходить остров Наньчаншандао с востока. А на рейд с севера стали накатываться 'Всадник' и миноносцы '212-й', '213-й' и '222-й'. '226-й' и '227-й' из-за своей скорости несколько отстали. И вместе с канонерками 'Отважный' и 'Гремящий' попади на рейд, обойдя с запада небольшой остров между островами Наньчаншандао и Дахейшаньдао. Западнее последнего оказалась 'Новик', 'Инкоу' и 'Саратов'. И японцы решили, пока русские не соединились, попытаться их атаковать. Давая возможность миноносцам из одиннадцатого отряда, попарно принимавших мины с двух британских пароходов поднять пары. И дать ход. В атаку пошли четыре миноносца из десятого отряда. Рассчитывая если не пробить проход в строе русских кораблей, так хотя бы дать возможность уйти остальным. Благо и до заката осталось всего около часа. Основную ставку японцы сделали на установленный, на '42-м' английский вариант автоматической пушки Максима.

Но установленные на 'Всаднике', шесть бывших японских трёхдюймовок, с трофейными снарядами, снаряженными шимозой, оказались для миноносцев неприятным сюрпризом. '42-й' быстро остановился, запарил, а потом '222-й' выпустил две торпеды. Одна, из которых, попав в японский миноносец, и поставили точку в его судьбе. Расколов миноносец пополам. Оставшиеся '40-й', '41-й' и '43-й', отвернули и отошли к миноносцам 11 отряда '73-му', '72-му', '74-му' и '75-му'. Эти миноносцы, прекратив принимать мины и разведя пары, стали отходить от транспортов. А потом японцы попытались силами уже семи миноносцев прорваться на запад. И вывести транспорта. Пользуясь тем, что 'Отважный' и 'Гремящий' не успевают перегородить им путь. А на выскочившие вперёд, наперерез японцам, '226-й' и '227-й' обрушился шквал огня. Особенно досталось шедшему первым '226-му'. Капитан, которого, лейтенант Щастный и был командиром этой парой миноносцев. Правда по японцам открыли огонь 'Отважный', 'Гремящий' и остальные корабли 4 отряда миноносцев. При этом в сложенные на корме '74-го' мины попал девятидюймовый снаряд с русских канонерских лодок. А в борт 'Кобе-Мору' попал взорвавшийся трёхдюймовый снаряд. Но прежде чем японцы успели прорваться, из-за острова Наньчаншандао показались, идущие на полном ходу, 'сокола'. Противник тут же разделился. Миноносцы десятого отряда пересекли курс 'соколов', и резко отвернули на юго-запад, отвлекая их на себя, от менее тихоходных миноносцев одиннадцатого отряда. Миноносцы этого отряда, преследуемые четырьмя вымпелами четвёртого русского отряда, взяли курс на северо-восток. Японские миноносцы уходили, бросив своё госпитальное судно и два английских транспорта. На которые тут же стали высаживать десантные партии с русских канонерок.

И если госпитальное судно, оказалось без военной контрабанды, то на борту английских транспортов были обнаружены мины, торпеды, снаряды, кардиф. И почти две сотни японских кули. Под командованием японцев в гражданском, но с явной военной выправкой.

8

Перед началом войны на базе флота в Порт-Артуре практически не оказалось орудий. Так уж вышло, что практически все резервные орудия оказались во Владивостоке. Да и там, на хранении, оказалось не так уж много орудий. Большая часть, которых была предназначена для вооружения трёх из шести вспомогательных крейсеров, которые должны были быть оснащены во Владивостоке. Ими оказались вооружены 'Лена' и 'Ангара'. Орудия, которые были запасены для оснащения ещё трёх вспомогательных крейсеров, в Севастополе, ушли на оснащение прорвавшихся уже после начала войны в Порт-Артур кораблей. В результате для вооружения мобилизуемых кораблей и перевооружения трофейных кораблей современных орудий катастрофически не хватало. Отчасти положение спасло то, что было принято предложение адмирала Вирениуса, о сокращении мелкокалиберной артиллерии, на кораблях. 37-миллиметровые одноствольные Гочкисы остались на вооружении только у миноносцев во Владивостоке и на вооружении минных и разъездных катеров. Первые, из которых были так же изъяты с кораблей. 47-миллиметровые одноствольные пушки тоже были сильно сокращены. На тех кораблях где, противоминным калибром, были 75-миллиметровые пушки, их осталось всего по несколько штук. В качестве салютных пушек. Но на остальных их количество даже выросло. Правда и количество 75-миллиметровок на кораблях сократили до дюжины, или чуть больше, стволов на корабль. Что позволило все контрминоносцы, даже оба призовых, перевооружить на два таких орудия, сняв все орудия более мелкие орудия. За исключением 47- и 37-миллиметровых 'Вулканов'. Одна такая пушка стала обязательным атрибутом корабля от минного крейсера и до миноносца. Одну даже оставили для вооружения идущей с Балтики миноноски. Появилось по восемь 75-миллиметровых орудий и на броненосцах типа 'Петропавловск'. Но хронически не хватало орудий от 120-миллиметров и выше. Для перевооружения только кораблей в Порт-Артуре, под требования современной войны, требовалось как минимум шесть восьмидюймовых пушки, две для 'России' и четыре для 'Императора Николая I', более четырёх десятков шестидюймовых орудий или хотя бы 120-миллиметровых и не менее сотни 75-миллиметровых. Но валентными, таких орудий, в таком количестве, просто не было.

Отчасти, положение смогли спасти трофеи, взятые на Эллиотах. Именно эти орудия оказались установлены или хотя бы зарезервированы для тех же бывших японских кораблей, пошли на вооружение новых вспомогательных крейсеров и канонерских лодок. И трофейные 12-сантиметровые орудия встали на место короткоствольных шестидюймовок на 'Бобре', 'Сивуче', 'Джигите', 'Разбойнике' и 'Забияке'. Вся захваченная дюжина японских трёхдюймовок, стала основным вооружением минных крейсеров 'Всадник' и 'Гайдамак'. Но даже этого количества, ведь откровенно устаревшие и мелкокалиберные трофейные пушки на вооружение ставить не стали, не хватало. Основным противоминным калибром призов должны были стать трофейные 57-миллиметровые пушки. Все призовые пушки меньшего калибра ушли в крепость. Кроме многоствольных Гочкисов, которые тоже стали переоборудовать в вариант 'Вулкана'.