Баттосай Поттер

— Хорошо. Допустим это и впрямь ВОЗМОЖНО. Но зачем это НЕОБХОДИМО?

— Лорд.

— Что, "Лорд"? — не сразу поняла женщина.

— Волан-де-Морт, — от этого имени она вздрогнула. — Тот-кого-все-так-не-любят-вспоминать. Он не умер. И активно ищет тело. В прошлом году это было тело профессора Квиррела. Но он был остановлен и теперь вынужден начинать поиски заново. Так что у нас есть некоторая фора по времени…

— Почему вы говорите это мне?

— Сестре Пожирателя Смерти? Или Леди Сельвин, Главе Древнейшего и Благороднейшего Рода Сельвин? — улыбнулся мальчик. Озорно, как могут только дети. — Лорд, когда вернётся, развяжет войну. И первое, что сделает после того, как призовёт своих рабов и наладит отношения с великанами и оборотнями, возможно ещё с вампирами и дементорами, это возьмёт полный контроль над Министерством. И Аврорат мы потеряем. А расплодившуюся нечисть ставить на место придётся своими силами при любом раскладе. Победит он или проиграет, а порядок наводить придётся.

— И всё же?

— Я хочу выдвинуть эту задачу на следующем собрании Совета. Всё равно говорить со всеми членами. Так почему бы не начать с вас? Вы относительно нейтральны, а вот с Ноттом и Макмиланом так спокойно поговорить не получится… Хотя про Нотта-старшего говорят, что он весьма уравновешенная личность…

— Что ж, — сказала Селестина. — Позиция понятна. Но чтобы её поддержать, мне надо знать, КОГО я поддерживаю.

— Меня, — пожал плечами мальчик. — Чистокровного Главу двух Родов. Мальчика-который-выжил.

— Двух ли? — прищурилась женщина. Мальчик приподнял бровь. — Вы, Гарольд, перстни получили недавно, привыкнуть к ним не успели. Они вам мешать ещё не перестали. И, видимо, сильно мешают, кстати… Как пианисту или… фехтовальщику? Так что, по непроизвольным движениям видно, что перстней не два…

— Что ж. Начистоту значит? — улыбнулся Гарольд. Улыбка у него стала совсем не детская. Больше стала похожа на оскал гоблина. Он поднял левую руку ладонью к себе и сжал в кулак. И на кулаке красовались четыре перстня. Поттер. Блэк. Гриффиндор. Слизерин.

А вот такого она не ожидала.

— Гриффиндор и Слизерин. Наследник? — тихо спросила она.

— Магический Наследник. Лев и Василиск меня признали. Змей, правда, убить хотел, но признал, — всё так же скалясь, ответил Гарольд. — А также Фестрал и Гримм. Не стоит про них забывать…

— Вы видели их?

— Видел. И говорил.

— Значит не пианист… — полуутвердительно сказала Селестина. И всё же это был шок: Истинный Наследник Слизерина, не Волан-де-Морт, а мальчишка, который его убил.

— Нет. Не пианист. Мечник, — сказал мальчик. — И меч мой уже выковывается.

— Годрик тоже был мечником. И меч ковали ему гоблины…

— Значит и я не зря деньги выбросил…

— А как у вас с окклюменцией Гарольд? — спросила она, что-то для себя решив.

— Плохо, — признался мальчик. — Лишь позавчера узнал об этой важной науке. Очень сложная вещь. Едва-едва первый барьер заканчиваю…

— Возьмите… Гарри, — она вытянула из собственного уха серьгу и протянула её мальчику.

— Это амулет защиты разума… и знак поддержки Родом Сельвин, — Гарри принял серьгу и церемонно поклонился, как равный равному. — Мир ещё не готов к таким потрясениям, — сказала она, глядя на то, как мальчик иглой, сформированной из Адского Пламени, без помощи палочки, уверенно и не меняясь в лице, прокалывает собственное ухо и вставляет в полученную дырочку её серёжку. — Особенно старый мозголаз Дамблдор.

— По моим данным, Снейп также Мастер Ментальной Магии…

— Не знала, — отозвалась Селестина.

— Откровенность за откровенность, Селестина, — посмотрел ей в глаза Гарри. — На КОГО Вы ставите?

— На человека, способного вытащить моего младшего брата из рабства.

— Хм… — слегка призадумался мальчик. — Это больно, Селестина. Белла очень сильно кричала…

— То есть ты и правда можешь убрать метку?!

— Могу. Если позовёте брата, сделаю прямо сейчас, — сказал Гарри, взяв на заметку этот переход на значительно более доверительное "ты". — Но должен предупредить: он может не пережить операции. Я пускаю через метку и всё тело чистый поток силы. Такой, что выжигает всю структуру метки. Но если каналы мага слабо развиты, то есть, если он слабый волшебник, то могут сгореть и каналы… Как-то так. И это очень болезненный процесс…

— Лучше смерть, чем это позорное клеймо раба! — резко и убеждённо сказала Селестина. — Я сейчас!

Она полезла в сумочку и извлекла оттуда осколок сквозного зеркала. Направила на него волшебную палочку и пустила слабое заклинание молнии.

— Ауч! Ненавижу, когда ты так делаешь, Сель! — раздалось из осколка.

— Бегом в "Le Gavroche". Чтобы через минуту ты был здесь! Или я выгоню тебя из рода к чертям собачьим!

— Понял, понял. Уже аппарирую, встречай.

— Извини, Гарри, я сейчас вернусь, — встала со своего места она. Гарри тоже встал (как джентльмен, не имея возможности остаться сидеть, когда дама встала).

Селестина вышла, Гарри остался.

Вскоре женщина вернулась. С ней вошёл мужчина. Высокий, лысый, с ухоженной бородкой и усами.

— Сайрус, это Гарри. Гарри, это Сайрус, — быстро представила она их друг другу.

— Садись и оголи метку, — велела она брату. Тот недоуменно на неё посмотрел, но подчинился.

— Закусите что-нибудь, — посоветовал ему Гарри. — Будет больно.

Тот закусил воротник своей кожаной куртки.

Гарри не по-детски крепко схватил руку мужчины и накрыл ладонью метку.

Затем вдохнул и выдал поток силы, пропитанный волей мага. В прошлый раз, это был эксперимент. Гарри предположил, что бороться с меткой обычными средствами бесполезно. Подход должен быть радикальным. Вот он и решил сжечь сразу все инородные структуры, перегрузив магические каналы и само тело мага потоком силы. Белла могла умереть. Но мальчику её и не было жалко. У неё был шанс выжить и освободиться. И она выжила. Но если бы и нет… Замять это было бы просто.

В этот раз он предупредил. И выбор они сделали сами.

Поток вышел несколько сильнее, чем в прошлый раз. Селестина успела бросить на кабинет заглушающие чары.

Мужчина забился и завыл в хватке мальчика, но сознание не терял. Не мог. Мальчик не разрешал ему.

Затем он отпустил руку Сельвина. Метки больше не было, а кожа в том месте, где она минуту назад была, покраснела и дымилась.

— Круциатус Лорда — щекотка, в сравнении с этим, — прохрипел мужчина.

Затем взглянул на свою руку. Метки не было. Он неверяще дотронулся до кожи и отдёрнул руку.