Батяня. Бой против своих

— Ты-то чего оправдываешься? Озвучил информацию, доложил, вот и все, — уже спокойнее произнес хозяин кабинета, — в любом деле за себя отвечать надо.

Аналитик поднял голову. На этот раз у него получилось что-то похожее на улыбку.

— Каждый стремится представить дело так, будто все ему мешает, — сказал замминистра обороны. — Как продвинулись поиски, что об этом сообщил майор Лавров?

Аналитик чуть подался вперед и уперся локтями в колени.

— Вроде бы отыскали следы траков, — ответил он, — выяснили направление, но самого Бутусова и робота пока не засекли. Однако майор считает, что нельзя быть уверенным…

— Мне плевать — уверен он или не уверен, — вспылил хозяин кабинета, — мне нужны результаты. Понимаешь?

Аналитик покорно кивнул и прикусил нижнюю губу.

— Когда был последний сеанс связи?

— Три часа тому назад. Следующий — через час.

Заместитель министра почесал затылок и, причмокнув губами, произнес:

— Через сорок пять минут мы встречаемся в центре спутниковой связи. Я лично буду с ним говорить, и пусть он только попробует сомневаться. Есть след, будет и робот. Можете идти.

— Я сделал кое-какие выкладки. Возможно, они вас заинтересуют, — аналитик положил на стол тонкую папку и вышел из кабинета.

Замминистра придвинул к себе бумаги. Пяти минут чтения хватило, чтобы понять, аналитик не зря ест свой хлеб. Оценка ситуации сводилась к двум возможным вариантам развития событий, и оба были пессимистическими. Первый — группа майора Лаврова настигает Бутусова и без катастрофических потерь завладевает роботом. В результате — расследование и закономерная остановка программы создания боевого робота. Боевая машина, проигравшая человеку, не оправдывает своего предназначения. Второй вариант предусматривал уход Бутусова от преследования и появление его вблизи китайской границы. Там уже были сосредоточены значительные силы, но расчет делался исключительно на уничтожение машины огневой мощью. Потеря единственного экземпляра «Т-191» задерживала будущее производство минимум на год. Но, по мнению аналитика, второй вариант был предпочтительнее. Пожертвовать роботом, однако сохранить программу.

Заместитель министра морщил лоб. Ему предстояло сделать непростой выбор или решиться на третий вариант, о котором аналитик не упомянул и словом.

* * *

Южный склон возвышенности, по которому поднимались майор Бутусов и робот, был крутой и неровный, с множеством ям. К самой вершине горы по нему уходила еле приметная узкая тропинка, тонувшая в тени хвойного леса. Ветки гнулись и трещали под тяжестью многочисленных шишек, превращая тропинку в своеобразный туннель. Сквозь зеленый свод виднелось небо с плывущими по нему облаками, отсюда даже солнце выглядело немного тусклым и мрачным, как лампочка, выкрашенная в темно-желтый цвет.

Бутусов, будь он налегке, срезал бы путь, но приходилось сворачивать вместе с тропинкой. Иногда на его пути попадались поваленные деревья, скалистые выступы, и преодоление препятствий отнимало много сил и времени. Он уже давно оказался бы на перевале, если бы не робот с укрепленными на нем дизель-генератором и канистрами. Обтекаемый, без выступов корпус боевой машины не позволял толком закрепить не предназначенное для нее оборудование. То и дело веревочное крепление ослабевало, особенно во время преодоления препятствий, приходилось снова и снова перетягивать узлы. Но бросить дополнительный груз он не мог — генератор был идеальным источником питания для «Т-191».

Десантник запрокинул голову — в конце тропинки сквозь ветви деревьев проступала линия перевала. Майор собрался с силами и, стиснув зубы, ускорил шаг. Последние полкилометра дались ему нелегко, как финальная часть двухдневного марафона для бегуна. Но зато, когда лес расступился и на землю брызнул солнечный свет, Бутусов понял, что потратил столько времени и сил не зря. Обессиленный, майор остановился. Рядом с ним, как послушная собачка, пристроился и робот. Твердые, как камни, узлы веревки не хотели распутываться. Наконец генератор заработал. Бутусов убедился, что подзарядка пошла полным ходом, и прилег на землю.

Соседние вершины казались разобщенными островами, к берегам которых медленно накатывали волны густого тумана. Дымчатые гребни волн загибались кверху, нависали над склонами и, когда дул ветер, обрушивались на землю, заволакивая туманом зеленые леса и бледно-серые скалы. Через некоторое время волна рассеивалась, но ей на смену уже спешила следующая.

Бутусов подложил под голову руки и смотрел в небо, стараясь не вспоминать о том, кто он, куда спешит. Так быстрее восстанавливались силы. Плывущие по небу облака лишь с первого взгляда казались одинаковыми. Но каждый знает, если присмотреться и включить воображение, облака трансформируются в вещи, образы. Например, дракона, египетскую колесницу, леопарда — в общем, во все, что всплывет из глубин памяти.

Затяжной подъем вымотал окончательно. Бутусов не сомневался, что сделал правильный шаг в своей жизни, вот только бы выдержать, добраться, передать робота китайцам. Майор почувствовал себя таким беспомощным перед величием неба, перед наплывавшими на него облаками.

«Что бы ни происходило внизу, ничего не изменится там — вверху», — подумалось ему.

Воображение десантника нарисовало в небе выплывающий из тумана большой фрегат с колоннадой мачт, усеянных белоснежными парусами. Но тут в туманном море разыгрался шторм, и корабль стал разваливаться прямо на глазах. Сильный ветер гнул мачты, рвал в клочья паруса. Подхватившая фрегат волна тумана потащила его за собой на темные скалы дождевых туч. Облако-корабль несколько раз качнулось, налетев на темно-сиреневый пик. Облако рассыпалось, превратив судно в сотни матросов, тонущих в бушующем тумане моря.

Бутусов чувствовал, как его непреодолимо клонит в сон, и разрешил сам себе немного вздремнуть. Обычно ему хватало минут пятнадцати-двадцати, чтобы полностью восстановить силы. Он даже пропустил момент, когда провалился в сон. Хотя обычно отмечал его. Явь плавно перетекла в сон. Он еще видел обрывки облака, но они уже существовали только в его сознании, превращаясь в тонущих моряков. А потом Бутусова понесло по сверкающему огнями туннелю, в конце которого вырисовывался большой фрегат с белыми парусами…

Время, которое бывший десантник отпустил себе на сон, истекло. Сработал внутренний будильник. Бутусов открыл глаза и, ухватившись за автомат, огляделся. Душу все еще леденил страх, перешедший из забытого сна в реальность. Вокруг было тихо и спокойно. Густой туман по-прежнему переливался каскадами по склонам сопок. Фиолетовое от уходящего за горизонт солнца небо было затянуто тучами.

Бутусов вновь закрепил на титановом корпусе робота дизель-генератор, подобрал канистры и быстро стал спускаться по тропинке, уходившей змейкой по склону. За его спиной вновь зашуршали траки — робот не отставал от своего хозяина ни на секунду.

* * *

Замминистра открыл дверь, на которой золотилась табличка с понятным названием «Центр связи». За ней простирался зал, разделенный на отсеки прозрачными перегородками. За стеклами мерцала индикаторными лампочками и компьютерными мониторами громоздкая цифровая аппаратура. Ряды пультов, десятки телевизоров, компьютеров, факсов и модемов были окутаны паутиной оптико-волоконных проводов. Прямой, словно проведенный по линейке, коридор прорезал зал. Заместитель министра торопливо шел по нему.