Батяня. Ответный ход
Шрифт:
Подняв голову, Батяня выругался — на фоне ночного неба мелькнуло что-то бесформенное, похожее на кусок железа, охваченного огнем. За доли секунды майор успел сообразить, что этот предмет летит прямо на него и если не отскочить в сторону, может случиться непоправимое.
Задев несколько веток, бесформенный кусок железа спланировал в кусты. Лавров облегченно вздохнул и протер рукой лоб, покрытый множеством капель пота.
— А ты везунчик. — Барханов подмигнул Батяне.
— Да, целый день сегодня везет.
Раздался приглушенный стрекот мотора. Десантники залегли.
— Наши тела ищут, — вполголоса шепнул Барханов.
— Ищут наши, а найдут свои, — майор сжал руку в кулак, — дай-ка мне рожок к «АКМу».
Старлей достал из рюкзака рожок и протянул его Лаврову. Барханову часто доводилось видеть своего товарища в гневе, сейчас он был именно таким, готовым на все ради того, чтобы наказать врага.
— Прикрой меня.
Лавров вскочил и побежал к «УАЗу». Корейцы не сразу заметили человека с автоматом, мелькающего среди деревьев. Однако предательский хруст снега под ногами десантника заставил их насторожиться. Вскинув автоматы, они стали поливать свинцом кромку леса. Вспышки от автоматных очередей освещали их лица, полные страха. Треск ломающихся веток и шелест осыпающейся коры сливались с чередой выстрелов, затихающих где-то в чаще леса.
Автоматы захлебнулись один за другим, требуя перезарядки. Этого и ждал десантник. Как только корейцы начали копошиться в подсумках в поисках рожков, десантник выстрелил. Один из корейцев, схватившись за живот, опустился на колени и, уткнувшись головой в землю, замер. Второй, сжав руками грудь, рухнул в полыхающие обломки джипа.
Оставшиеся корейцы успели перезарядить автоматы и уже были готовы открыть огонь. Но вовремя подоспевший Барханов двумя меткими выстрелами из пистолета уложил проворных корейцев.
Водителя «УАЗа» впечатлил вид убитых товарищей, распластавшихся на снегу, он незамедлительно надавил на педаль газа. Машина дернулась, давая задний ход. Но проехать более десяти метров она не успела — майор Лавров очередью прострелил колеса. Водитель лихорадочно дергал рычагом переключения скоростей, надеясь на чудо.
Батяня повесил автомат на плечо и достал «лимонку».
— Смотри, как нервничает.
— Единственное, что я могу сказать точно, так это, что доктор ему уже не понадобится.
— Я тоже так думаю. — Майор выдернул чеку и метнул «лимонку» в стекло «УАЗа».
Испуганный до смерти кореец бросился на пол автомобиля, пытаясь схватить «лимонку». Но время работало не на него — через три секунды прогремел взрыв. К ногам Барханова выкатилось деформированное дымящееся колесо. Пнув его ногой, десантник улыбнулся.
— Рожки да ножки, — старлей посмотрел на дымящийся корпус «УАЗа», — счет один — один.
— Нам пора уходить, скоро сюда нагрянет целая армия корейцев, тогда нас уже ничто не спасет.
— Похоже, мы их потревожили. — Барханов бросил взгляд на поселок.
Во многих домиках зажегся свет, из-за стен поселка доносились встревоженные крики разбуженных корейцев. Охранник на КПП что-то отчаянно кричал в трубку телефона.
— Такое ощущение,
что муравейник разворошили, — произнес майор.— Только эти муравьи не кусаются, а жалят…
— Ладно, нам пора уходить, — Батяня перезарядил свой автомат, — лучше будет скрыться в тайге, там спокойнее.
Комната, куда поместили Машу, ничем не отличалась от других комнат, в которых жили бригадиры. Сами-то корейские лесорубы располагались в бараках. Все эти комнаты были похожи друг на друга, как близнецы: небольшая узенькая кровать, стул и аккуратно сколоченная полочка, наглухо прибитая гвоздями к бревенчатой стене. Единственным отличием этой комнаты было зарешеченное окно, выходившее во внутренний двор поселка.
Девушка находилась здесь уже целых пять часов и никак не могла найти себе места, ходила от стенки к стенке. Уставшая и выбитая из сил, она наконец присела на край кровати, чтобы хоть немного передохнуть. Ей казалось, что стоит устроиться поудобней — основательнее, и ее уже никогда отсюда не выпустят.
— Выпустите меня! — в отчаянии закричала Маша.
Но охранник за дверью не обращал никакого внимания на просьбы девушки. Его задачей было сторожить, а не прислушиваться к пленникам.
— Ублюдки.
Маша прикрыла лицо руками и заплакала. Привыкшая к комфорту и хорошему обращению, Маша не могла свыкнуться с мыслью, что она находится в этой вонючей дыре. Она все еще тешила себя надеждой, что все случившееся — недоразумение, страшный сон, который вот-вот должен окончиться, и она вновь проснется в своей огромной мягкой постели, в комнате, заставленной сверху донизу мягкими игрушками.
Протерев заплаканные глаза, Маша поднялась с кровати и подошла к окну. На дворе еще было темно, и рассмотреть что-либо на улице было сложно, прожектора освещали территорию за забором, а не двор. Однако девушка все-таки заметила пару странных двигающихся угольков. Когда ее глаза чуть привыкли к темноте, она поняла, что это двое корейцев курят возле машины.
«Почему я здесь нахожусь?»
Маша все еще пыталась понять, что же с ней произошло. Но в ее маленькой головке не мог уложиться ужас, происшедший на поляне. Сначала появились корейцы, потом Витя…
«В чем он виноват? Зачем?» — безудержно повторяла про себя девушка.
«Может, они думали, что в машине мой дед, но почему тогда Виктор так свободно говорил с тем корейцем, словно знал его давно?»
Вопросов была куча, а ответов на них Маша не знала. Как не знала и того, где она сейчас находится.
— Ничего, мой дед во всем разберется и обязательно освободит меня, — сжав руки в кулачки, она принялась стучать в стену.
В коридоре послышались шаги, в некоторых окнах загорелся свет. Девушка подошла к двери, вслушиваясь в голоса, но, кроме корейской речи, она ничего не услышала.
— Что происходит?
Послышался звук работающего двигателя, девушка бросилась к окошку. К «УАЗу» подбежали четверо корейцев. Маша успела разглядеть, что двое из них тащат с собой что-то большое, но понять, что именно, она не смогла. Машина тронулась с места и покатила к воротам.