Баута

– В моем незавидном положении возможны другие варианты?

– Хм… Вы знакомы с господином Шейнерманом?

– Я и не видел его никогда.

– Его никто не видел, он общается с миром посредством виртуального секретаря. Вы не переписывались с патроном в сети, он не мог наткнуться в интернете на какое-нибудь случайное видео с вашим участием?

– Не знаю… Нет, наверное. Кто я, и кто он – земля и небо.

– Вот и не отчаивайтесь. У вас хорошие шансы благополучно пережить «Бауту». Даже если уволят, получите оплату за три рабочих дня.

– Еще скажите, что этих денег хватит на ремонт дачи.

– Хватит. С лихвой. Повторяю, вы неверно судите об уровне фирмы.

Куликов еще глубже погрузился в раздумья.

– Здесь очень сложно удержаться?
– после нескольких минут молчания снова заговорил он, ерзая в кресле.

– В периодах между «Баутой» практически нет увольнений. Незадолго до маскарада бывают единичные случаи, как с вашей предшественницей, например.

– Не увольняют даже за нарушения или плохое исполнение обязанностей?

– Тут нет случайных людей. Все слишком дорожат местом и оберегают имидж фирмы.

– Та-ак… Ну, а если сотрудник совершит неумышленное преступление, скажем, дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом, уволят?

– Зависит от обстоятельств. Изберут меру пресечения в виде заключения под стражу, и сотрудник не явится на «Бауту», то …

– Я понял. Позвольте еще поинтересоваться, скольких могут уволить за один маскарад?

– Максимальное количество зафиксировано во время первой «Бауты». Тогда патрон разоблачил шестьдесят девять человек.

– Сколько?! – Куликов снова привстал. – Немыслимо… Нет, Глеб, куда вы опять уходите? Не смотрите на меня так… А минимально сколько?

– Двенадцать, но семь из них были новичками.

– Как думаете, с чем это связано?

– Исключительно с умением контролировать свои действия и эмоции. Мне пора. Ваш маскарадный костюм принесет ассистент.
– Он спешно и, как показалось Илье, раздраженно откланялся, но у самой двери обернулся.
– Да, чуть не забыл, ключи от служебной «Lada Nosferatu» тоже у ассистента.

Двери кабинета захлопнулись. Илья остался один, подавленный и опустошенный, сидел без движения, тщательно переваривая произошедшее. Часы неожиданно завибрировали, затем из них полилась мелодия Паганини «Венецианский карнавал». На дисплее высветилось: «Ассистент».

– Слушаю.

– Здравствуйте, Илья, - зазвучал красивый женский голос.
– Меня зовут Ядвига, я ваш ассистент. Позволите войти?

– Конечно.

В кабинет грациозно и тихо прошла девушка. Из-за туфель на высоком каблуке ее тонкая фигура казалась тростинкой. Бедра обтягивала элегантная синяя юбка-карандаш чуть ниже колен, верх – пудрового цвета блуза. Длинные волосы пепельного оттенка, тщательно уложенные во французский твист, обрамляли красивое бледное лицо. В руках Ядвига держала объемный кофр для одежды.

– Еще раз здравствуйте, - поздоровалась она, почтительно кивнув. – Принесла маскарадный костюм. С вашего позволения, покажу детали.

Все еще глубоко растерянный Куликов не сообразил встать, приветствуя даму, и нервно ерзал в кресле, наблюдая, как она достает из чехла черный наряд: треуголку, трикотажный гольф с длинным воротом - капором, бриджи, атласный плащ с капюшоном, тканевые перчатки, легкие замшевые туфли старинного фасона с пряжками. Оживляли мрачное одеяние плотные белые чулки и маска цвета слоновой кости.

– Это и есть баута? – спросил Илья с напускным спокойствием, указав на личину.

– Да.

– Выглядит устрашающе.

Маска из папье-маше с крупным носом и резко очерченными скулами, гротескно выпирающими над длинным торчащим подбородком без рта, будто наблюдая за присутствующими из-под гневно сдвинутых бровей, действительно производила неприятное впечатление.

– Лучше бы меня пригласили на службу в следующий понедельник, - обреченно произнес ведущий юрист.

– Правила фирмы не допускают наличия открытой вакансии свыше двенадцати часов.

– Очень интересно. Присаживайтесь.
– Он сделал галантный жест рукой в сторону кресел.
– Какие еще тайные правила можете раскрыть? Договор о неразглашении подписал, не переживайте. Кстати, не узнаете меня? Я приходил сюда одиннадцать месяцев не помню сколько дней назад. Вы меня тестировали.

– Простите, но в мои обязанности не входит тестирование кандидатов на службу.

– Странно.
– Пожал плечами мужчина. – Вы с той девушкой очень похожи: та же фигура, пропорции… Хотя, нет. Она была значительно ниже ростом.

– Вряд ли, – обворожительно улыбаясь, возразила Ядвига. – В фирму принимают по определенным критериям: женщины ростом от ста пятидесяти пяти до ста шестидесяти сантиметров, мужчины от ста восьмидесяти пяти до ста девяноста. Комплекции схожие, вес в пределах нормы по индексу Кетле. Возраст до сорока лет. Сердечно-сосудистая и нервная системы кандидата должны быть в отличном состоянии.

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Полагаю, правила разрабатывал сам господин Шейнерман.

– Да.

Куликов молча кивнул, боясь обронить вслух то, что подумал на этот счет.

– Ну, а если кандидат – толстяк, за плечами которого Гарвардская школа права?

– Ему будет отказано.

– Какая чудовищная дискриминация, - пробормотал Илья и громко спросил: - Толстяка легко узнать на «Бауте», да?

– Дело не только во внешности. В фирму не берут людей с престижным образованием. Квалификационные требования просты: наличие двух высших (юридического и экономического) образований, полученных в региональных ВУЗах России, - заученными фразами монотонно заговорила девушка.
– Кандидат должен в совершенстве владеть только одним иностранным языком, быть стрессоустойчивым, психологически гибким, обучаемым, предпочитающим работу в команде, иметь высокий уровень ответственности и, главное, - уметь контролировать свои действия и эмоции. Все остальные варианты, даже, казалось бы, более привлекательные для фирмы, отсеиваются…

– Погодите, - перебил пораженный в который раз за сегодня Илья, - у меня приступ когнитивного диссонанса. Отсеиваются? Это же «Шейнерман», здесь лучшие из лучших!

– Таковы правила.

– Почему кандидатов не предупреждают заранее?

– Это закрытая информация.

– Понятно…Хотя, ничего не понятно… Если все сотрудники примерно одного уровня, вас могли бы взять на мое место. Вы давно служите?

– Пять лет. Но внутренними правилами запрещены повышения или понижения в должности. В фирме нет карьерного роста и конкуренции.