Байкер
Шрифт:
Вот – и пусть подавится.
– Хорошо! – помолчав, сказал Рэндалл. – Я рад, что ошибся.
Он снова откинулся назад и не сказал больше ни слова, пока кипящая от возмущения Чандра не остановила джип в переулке рядом с домом Дианы. Там он молча, не попросив о помощи, попытался неуклюже выбраться с сиденья. Чандра нарочно не стала поворачиваться и сидела каменным изваянием, делая вид, будто ничто на свете ее не касается. И ждала – с замиранием сердца, но черта с два она бы в этом призналась, - каждую секунду, что вот сейчас Рэндалл хлопнется носом в землю, не удержавшись на непослушных еще ногах. На ее счастье, Дани
Поколебавшись, Чандра пошла в дом следом за ними. Неизвестно, как примет Диана новость; и хорошо, если рядом будет кто-нибудь, способный оказать медицинскую помощь, да просто элементарно вывести из обморока.
Девушку они нашли в спальне. Самые жаркие часы дня она пережидала, погрузившись в дремоту; дремала и сейчас, положив голову на вытянутую вдоль матраца руку. С минуту Рэндалл смотрел на нее с непонятным выражением лица, при виде которого у Чандры немедленно заболели зубы; затем тихо сказал в пространство, ни на кого не глядя:
– Лучше нам поговорить наедине.
– Но… - затрепыхался было Дани, но Чандра железной рукой вытащила его из комнаты, зло зашипев на ухо:
– Не лезь, ты здесь никому не нужен.
Вдруг смягчилась – мальчишка-то со своей любовью ни в чем не виноват, - и добавила:
– Сделаю тебе пока кофе. Хочешь?
– Не хочу, - понуро ответил Дани.
– Выпей кружечку, тебе не повредит.
Дани позволил отвести себя на кухню и усадить за стол. Чандра по-хозяйски полезла шарить в шкафчиках, прислушиваясь к тому, что происходит в спальне. Но, что бы там ни происходило, она не услышала ни звука. Если между Рэндаллом и Дианой шел какой-то разговор, говорили они очень тихо.
Если говорили. Чандра не исключала возможности, что они банально целуются.
В ту секунду, когда кофе поднялся пенной шапкой над краями турки, из спальни донесся приглушенный вскрик, и вслед за этим – бурные рыдания. Дани вскочил, побледнев, но Чандра снова схватила его за плечо:
– Сиди! Без тебя разберутся.
Как ни в чем не бывало, разлила кофе по чашкам, одну поставила перед мальчишкой. Сжимая в ладонях свою чашку, села напротив и уставилась на Дани с неожиданным любопытством.
– Ч-что? – мальчишка смутился и даже покраснел под ее взглядом.
– Слушай, Дани, а у тебя есть подружка?
– Э-э-э…
– Ну, тебе хоть кто-нибудь нравится? В твоем возрасте, знаешь ли, положено на девчонок заглядываться. А Рэнд, по-моему, на девчонку совсем не похож.
Дани покраснел еще сильнее, став пунцовым, и опустил голову так низко, что чуть не нырнул носом в чашку с кофе.
– С чего ты…
– Я же не дура. Думаешь, так трудно догадаться? Да у тебя все на физиономии написано… Одного не пойму – что ты в нем нашел, в Рэнде-то? Даже оставив в стороне тот факт, что он – не девушка, - что в нем хорошего-то? А, Дани?
– А ты сама-то… - буркнул мальчишка.
– Я-то? – Чандра мрачно ковырнула пальцем исцарапанную пластиковую столешницу. – Теперь и сама не знаю. Терпеть не могу трусов.
– Это Рэндалл-то трус? – возмутился Дани, мгновенно позабыв собственную печаль и бросаясь на защиту друга.
– А то кто ж? Трус, потому что ответственности
боится. Боится допустить кого-либо к своей драгоценной персоне – еще бы, вдруг привяжешься, потом, не дай бог, страдать придется. Никого и никогда он к себе не подпустит, так и заруби себе на носу.– Ты так говоришь, потому что он тебя отшил…
– Разве только меня? Ты посмотри, бабы от него только и отлетают… Ни одна не задержалась. Даже твоя сестра… ведь что бы Рэнд ни говорил, все равно он ее любит. Только и ее не подпустит, факт. Даже, особенно – ее.
– Да почему-у-у? – почти взвыл Дани, обиженый то ли за Рэндалла, то ли за сестру. – Ведь он ей прямо признался, что любит! Значит…
– Да ничего это не значит, - оборвала его Чандра. – Признался, обжегся – и все, больше не признается. А если б и не обжегся… что, думаешь, надолго его хватило бы? Сойдись они, и через месяц-другой он замучил бы бедную Ди самоедством. Уж поверь мне, я не один месяц на него любуюсь тет-а-тет.
– Тебя, однако, не замучил…
– Я – не Диана. Тут характер нужен… Впрочем, и мне все это надоело до чертиков. Не хочу быть сиделкой! Пусть кто-нибудь другой с ним возится.
Словно в ответ на ее слова, в коридоре послышался стук костылей и неверные, шаркающие шаги. А спустя минуту в дверном проеме возник Рэндалл – мрачный и как будто даже осунувшийся за то короткое время, что Чандра его не видела.
– Поезжай домой, - тихо сказал он ей. – Меня не жди, я останусь.
– Насовсем? – вырвалось у Чандры. Ну, так она и знала!..
– На день или два. Там видно будет. Диане сейчас лучше не оставаться одной.
У Дианы есть брат! – хотела сказать Чандра – и промолчала. Чего уж, и так все понятно.
– Ладно, - проговорила она спокойно и даже равнодушно. – Вот только кофе допью, и поеду.
– Прости, - еще тише сказал Рэндалл.
А вот этого уже Чандра стерпеть не могла. Она вскочила, вспыхнув от злости, и еле сдержалась, чтобы не запустить в него чашкой с кофе.
– "Прости"? Ты говоришь мне "прости"? Да ты… да иди ты! Дани, я уезжаю. Скажи сестре, что посмотрю ее позже. Может, через пару дней.
– Какая муха тебя укусила? Я не понимаю…
– И не поймешь! – отрезала Чандра. – Счастливо оставаться…
Рэндалл проводил ее тяжелым взглядом и, нахмурившись, повернулся к Дани.
– Что это с ней? Ты что-нибудь понимаешь?
– По-моему, ты ее обидел, - робко предположил юноша.
– Это я могу, - согласился Рэндалл. – Ну что, пустите меня к себе пожить? Не выставите за дверь?
Дани тут же воспрянул, как начавший было вянуть цветок, политый заботливой рукой.
– Что ты! Живи сколько хочешь!..
Диана и хотела бы горевать по брату, да никак не могла. Она так устала от его истерик и пьяных выходок, что, услышав страшную новость, испытала только тупое недоумение – как же так, Брай, всегда полный жизнью до краев, и вдруг мертв? – которое позже сменилось тихой грустью по ушедшему брату. Именно ушедшему, поскольку мертвым его Диана не видела, и легко было представить себе, что Брай уехал в другой город. Частью сознания она понимала, что ее чувства не совсем нормальны, но кому какое дело? Если так легче и ей, и другим. Разве лучше было бы, если б Дани пришлось утешать ее, льющую слезы сутки напролет?