Баженов
Шрифт:
Баженов логически обосновал каждую деталь в проекте. В результате после тщательного рассмотрения проект Василия был принят и высоко оценен советом. Однако ни звания профессора, ни кафедры ему не дали. Оригинальный и изящный проект остался неосуществленным. Его отдали на хранение в академический архив, где он и затерялся (сохранилось лишь его словесное описание).
Баженову, еще не успевшему привести свои денежные дела в порядок, только этого не хватало: ему представили счет за кафтан.
— Да, но это делалось в ваших же интересах, — пояснил Баженову конференц-секретарь академии Салтыков.
— В моих интересах — поменьше долгов иметь. Вот счет. В нем указывается,
— Все правильно, голубчик…
— Но это не все. Здесь указывается, что с меня причитается еще 200 рублей за… «…за обратную поездку из чужих краев».
— И это правильно… Василий Иванович, голубчик мой, я всею душою сочувствую, но помочь ничем не могу. Долги надобно рано или поздно возвращать.
— Непременно! Только я знаком с математикою, приучен учителями к аккуратности, а посему люблю точность. — Баженов положил перед Салтыковым лист бумаги. — Сие составлено мною на основании расходных документов.
— Ну что вы, это невероятно… этого, голубчик, не может быть, — разводя руками, сказал конференц-секретарь.
— Да, ваша светлость, ежели быть точным, то мне причитается, как я изволю указывать, 1567 рублей 82 1/2 копейки. Сия недоплата стала для меня в чужих краях причиною великих тягостей и несносной нужды.
— Ей-богу, это похоже на шутку.
— Нисколько, ваша светлость. Я полагаю, что сей предмет не повод для шуток.
— Ну хорошо… Допустим, — не теряя благостного тона и самообладания, размышлял Салтыков. — Вот только… Дозвольте, голубчик, интерес проявить. На какие такие деньги вы существовали за границею все эти годы?
— Недополученное мною я трудом своим дополнял, способностями к архитектуре. Мне также приходилось часто чертежником при строениях наниматься и всякую черную работу выполнять.
Салтыков, не найдя чем возразить и не желая конфликтовать с глазу на глаз, любезно предложил перенести тему разговора на будущее, до выяснения подробностей.
— Что же касательно академической бумаги, — сказал он, — то, поверьте, голубчик, сие отменять не в моей власти. Долги есть долги.
Баженов так ничего и не доказал. Тяжба длилась несколько лет. Василий Иванович, продолжая испытывать денежные затруднения, наконец смирился. Ему до крайности опротивели все эти денежные споры. Завистники Баженова сумели убедить Екатерину, что к молодым талантам, пребывавшим за рубежом, следовало бы относиться построже, не торопиться с похвалами: кто знает — какие идеи они впитали, что у них за душою и какими страстями они движимы. И потом, русских, особливо тех, кто вышел, как говорится, из грязи в князи, опасно баловать похвалой. Они быстро начинают чересчур много мнить о себе и бессовестно попирать авторитеты.
Наущения не прошли бесследно. Екатерина II берется за написание статьи в форме письма в адрес абстрактного «Белиберды». Сие произведение предназначено для журнала «Всякая всячина». Он был основан самой императрицей, она же, по существу, являлась и его основным автором.
Автор письма, не называя имен, рассуждает: «…приметил я, что здесь часто бедный старается быть столько роскошен, как и богатый. Ни один человек почти не живет по своему достатку: всякой проживает более, нежели он имеет дохода, делает долги, не думает, как их заплатить, и, наконец, когда уже его принуждают к платежу, тогда иные стараются избыть онаго незаконными отговорками или же промышляют, как бы денег достать». А поскольку выманить у «людей» или у «правительства», замечает автор, не всегда удается, то «тогда уже разстроенное состояние разстраивает час от часу более мысли, без того склонные к прихотям».
А далее прослеживаются те самые опасения и намеки на образ мыслей: «Выходя же из своего состояния, чего иначе ждать, как безпристранных прихотей, следовательно, беспокойств душевных и телесных и мыслей необузданных? Тогда справедливый отказ почитается обидою, доляшое послушание покаяжется тягостью, частные неудовольствия изъявляются им общими».Статья-письмо заканчивается так: «Слышал я, что есть и такие люди, коих почти уверить не можно, что все то, что те требования есть прихоть. Мне обещали такого-то человека показать. Я признаюсь, что я любопытен узнать образ мыслей такого-то человека, и упрямство, или кривотолки, или тупость тому причиною?
Моим глазам дико весьма показалось, что здесь нередко видим, что молодчики молодые становятся перед стариками и им места не дают. В наших краях прежде сего смертию казнили тех, кои малейшее непочтение показывали старикам…»
Но вместе с тем императрица не гнала от себя молодого архитектора. Ей любопытно было проверить его на деле.
Екатерина поручила Баженову разработать проект Института благородных девиц при Смольном монастыре. Зодчий выполнил это поручение в кратчайшие сроки. Величественная и изящная композиция поразила многих архитектурной изобретательностью, органичным сочетанием многообразных традиционных форм российского зодчества. Но, к сожалению, дифирамбами дело и ограничилось. Проект остался неосуществленным. После длительных проволочек предпочтение отдано проекту архитектора Кваренги. Возможно, потому, что он иностранец и придерживался более привычного тогда для Петербурга европейско-барочного стиля.
Визит в Малый двор не прошел бесследно. Увлеченный рассказами Баженова, цесаревич Павел загорелся желанием построить свой дворец на Каменном острове. Баженов довольно быстро выполнил этот заказ. Дворец был возведен в стиле классицизма. Позднее его перестраивали. Но имеется свидетельство французского путешественника, видевшего строение в первоначальном варианте: «Он очень красив, особенно благодаря своему местоположению (на берегу Невы). Нижний этаж приподнят на несколько ступеней. Здесь мы видим, во-первых, большую переднюю, украшенную арабесками, далее зал овальной формы, который при большой длине кажется немного узким; декоративная часть в нем очень проста. Направо — помещение, из которого дверь ведет в небольшой театр, довольно красивый… Фасад к саду украшен колоннами. В конце сада находится небольшая часовня, построенная из кирпича: готический стиль, которому старались подражать при ее постройке, производит красивый эффект».
Другая работа Баженова этого периода — усадебный дом.
По совету гравера Махаева помещик Н. Тишинин из села Тихвино-Никольское, что под Рыбинском, попросил Баженова спроектировать усадебный дом. План включал садовую планировку, декоративные украшения и триумфальные ворота.
Баженов, пользуясь письменным описанием рельефа местности, этот заказ выполнил. В письменном же виде он давал свои указания и советы во время строительства. Эту работу он выполнил в классическом стиле. (Постройки сохранились до нашего времени.)
Друг Баженова Каржавин в своих записках сообщает, что 2 декабря 1766 года Екатерина назначила Баженова «архитектором при Артиллерии со чином капитана Артиллерийского и взяла в свое ведение». Он попал в подчинение и под покровительство Григория Орлова, «генерал-фельдцейхмейстера». Именно в это время Баженов работает над сооружением каменного здания Арсенала (взамен деревянного) в конце Литейного проспекта. Здесь он использует свои излюбленные мотивы: барельефы, овальной формы окна и т. п.