БЧ. Том 5

— Я накажу его, — кивает японка. — Мой человек виновен, что поспешил. Это не обсуждается, согласна.

Похоже, инициативу у цесаревича забрали. Ну а он что? Хмурится, глаза горят злобно. Поглядывает на куль. Главное, чтобы голову не забрали — она еще пригодится.

— Это решать мне, кто его будет наказывать, — рычит Владимир и испытующе смотрит на японку.

— Безусловно, — склоняет она голову. Сейчас, видимо, такой момент — надо подлизать, чтоб совсем не обиделся.

Теперь Вовка на меня зырит. Прячу куль за спину. Не отдам! Моё!

— Я убил неудавшегося детоубийцу, — всё же фыркаю. — А вы меня собрались за это наказывать? Не ахти прецендент.

Грозный взгляд Аяно говорит: «Молчи дурак!», но мне плевать. Это ее могут звания лишить, темляк отобрать, а на меня у них ничего нет. Попробуют взять под стражу — себе дороже выйдет. Да и я не наглею, просто объясняю факты. Конфликт не эскалирую. Готов даже принять решение цесаревича. Если оно будет не слишком муторным, без геморроя. Чисто почесать ЧСВ Вовки, чтоб отстал.

— Мне все интересно, Артем, — по имени вдруг обращается наследник. — За кого ты воюешь? Кому служишь?

— За своих близких, — пожимаю плечами. — Ну им же и служу.

— А императору? — супится Вовка.

«Пошел на…», — не задумываясь чуть не брякаю. Аяно предостерегающе шевелит губами. Вздыхаю.

— Ну и ему, если он людей защищает.

Цесаревич как лимонного сока хлебнул.

— Аяно, надеюсь на суровое наказание, — бросает он и машет рукой командирам Мечей. Раздаются окрики команд, и «зорь» выпускают из кольца. Владимир больше ни на кого не обращает внимания. Плюнув на всех, уходит в дом. Наверное, нежиться со служанками в джакузи. Та куколка, что передо мной попкой трясла, как раз в руках держала корзину с мыльными принадлежностями.

Коммандос бежит к нам.

— Думал, всё, — выдыхает Кот. — Сейчас завалят.

— Нашел, кого бояться — фыркаю. — Громовой крокодил бы пару раз шарахнул молниями, и окружение сразу пало бы.

Кстати, пора отключать Кожеголового от Терминала. Хватит с него присасываться к моим фракталам, а то привыкнет. Да и Эмулятор нагружается впустую.

Крокодил расстроено смотрит на исчезающие крылья.

— Али бальша не литун, — вздыхает животина.

— Когда-нибудь повторим, — я поворачиваюсь к Бестии. — Не поможете в приватном деле, сударыня?

— В каком? — хлопает девушка глазками.

— Надо подморозить, — поднимаю к ее лицу начинающий подванивать куль. — Его Сиятельству еще предстоит показаться кое-где.

— Ф-у-у, — морщит носик спецназовка. — Брось, что ли, его на траву.

Разворачиваю простыню на земле и отхожу. Бестия пускает из рук ледяной ветер. Лицо убитого медленно покрывается инеем.

Я отхожу звякнуть Софии и прошу выслать за мной водителя. Тусовка кончилась. Мечи разбрелись по периметру усадьбы, нас никто не задерживает.

— Перун, ничего не забыл? — одергивает меня Аяно.

— Ах да, — подхожу к ней близко, властно беру за подбородок и целую в губы. Легкий чмок, ничего серьезного. Уровень пятиклассников. — Спасибо, командир, что поддержала.

Отпускаю нежное личико. Аяно застывает красная, как помидор. Глаза горят, она буквально пожирает ими меня, пока распахнутый ротик судорожно хватает воздух. Чего это она дышит как паровоз? Когда успела задохнуться? Недолго же чмокались.

Мое выражение благодарности не ускользает от команды.

— Ё-моё, — офигевает Ясна.

Али закрывает глаза руками.

— Аднака, мене страшана!

— Сейчас всем «страшана», — ежится Бестия, не отрывая глаз от нас с японкой.

— Чего там произошло? — крутит головой Кот.

— Ядерная зима, — говорит Ясна.

— Марс столкнулся с Землей, — добавляет Бестия

— Стекланный гром, — включает поэта Крокодил. — Железнай звён.

Не понимаю, чего с ребятами. Я просто сказал «спасибо», а как еще выразить незамужней красивой девушке благодарность? Чмокнуть в щечку. Ну а я промахнулся малек, хе. Даже приличий не переступил. Вроде бы… Хотя Аяно до сих пор нормально не может вздохнуть. Теперь стоит на месте, сжав зубы и надув щеки. Может, сбежать под шумок, пока этот «Эразин»» не извергнулся?

— Перун!! — поздно. — Ты наказан! Жестоко, понял?! — краснощекая японка выплескивает гнев. — В следующие выходные проведешь со мной наедине весь день в спортзале!

Я представил интимную обстановку. Пустой зал. Аяно в шортиках и маечке, открытый живот, длинные белые ножки. Кругом маты, татами, куча поверхностей, на которые можно уложить японку вверх попой. Мечта!

— Свечи брать?

Она вылупляет глаза:

— Что?! Зачем?! — до нее доходит только после моей ухмылки. — Нет! Бери боксерки! У нас будут спарринги! Триста раундов! По три минуты! Готовься!

Ого, пятнадцать часов обнимашек с Аяно. Оказывается, японке мало уровня пятиклассника. Ей подавай академика, хе. Учтем.

— Командир, всегда готов, — отдаю я честь.

Вибрирует телефон. Водитель подъехал.

— Оу, мне пора. До встречи. Жду — не дождусь нашего свидания, командир.

Я хватаю куль с замороженной головой и спешу к воротам. Мне летит вслед:

— Спарринг! Не свидание! Триста спаррингов!

С усмешкой качаю головой. Бедная Аяно, так себя переоценивать. В выходные у нее откроются глаза. Жаль только, расстроится девушка. На двадцать «спаррингов»» хоть бы ее хватило.

В лимузине «Чайка» меня ждет приятная встреча. Едва распахиваю дверь и заглядываю в салон, как раздается звонкое и радостное:

— Спасибо! — целует меня Алла в губы, схватив за шею и затягивая внутрь, как ласка мышонка в норку. По-настоящему целует, сильно, настойчиво, руки забираются под рубашку. Ее поглаживания по груди отвлекают меня от другой пары рук.

— Классное тело, — слышу голос Белоснежки. Ее пальцы щупают мой пресс, оглаживают кубики, пытаются надавить, прочувствовать их твердость. — Как железные.

Никого не волнует моя демонская рожа. Привыкли уже.

— А ты чего тут? — выдыхаю в рот Алле, хотя вопрос обращен шаловливым ручкам Белоснежки, которые мне уже под ремень крадутся.

— А мы за компанию, — томно шепчет сереброволосая княжна.

— Банановая королева своё не упустит, — смешок Вики. Она не участвует в лапаньи меня, наблюдает со стороны. — Везде урвет кусок.

— Извращенка, — грустный вздох Кали. Она слегка покрывается румянцем и закусывает нижнюю губу. — Бесстыдница.