БЧ. Том 5

— Есть еще Сомен, — вставляет кто-то с дальнего края стола. — Его вы же не убили?

— Не убил, — киваю. — Пока. Сегодня я предложу сыну Деймона выбор: последовать за отцом, либо признать меня своим сюзереном. Но вас это никак не касается. Легитимный глава Дома Алла станет моей женой, выбора вам не оставлено. А кто пойдет против меня, — киваю на растаявшую голову: — станет соседом господина Деймона.

Дворяне в отчаянии ропщут, они думают, что попали в лапы людоеду, хе. Пора дать беднягам надежду и уверенность в завтрашнем дне.

— Зато тех, кто примет мою руку, я поддержу и деньгами, и властью, — в угасших было глазах дворян загорается слабый огонь интереса. — Мне нужны сильные подчиненные, и я заинтересован сделать верных мне людей еще могущественнее. Может, вы помните, я издавал книжку медитаций с живой. Успех был невиданный. С помощью этих техник люди разогревали меридианы за считаные недели. Но самые действующие техники еще не выпущены, — я показываю когтем на свою голову. — Они все здесь.

Огонь в глаза вассалов становится сильнее.

— Хочешь купить нашу преданность? — вздыхает старик, которому из-за возраста нет дела до развития уровней.

— Вы не поняли, — качаю головой. — Я описываю ваши возможные перспективы. Два пути: смерть или сила. А теперь послушайте последнее, что скажу. У каждого из вас свое представление, каким должен быть глава. Прежде чем бросать мне вызов, спросите себя, чем я так не соответствую образу этого идеального главы рода. — смотрю на вякнувшего старика. — Каким вы видите главу Дома, господин?

— Глава должен быть легитимным, — хмурит седые брови старик. — Любой проходимец с кулаками не может им стать, будь хоть он князь, хоть император.

Киваю.

— Я заключил брачное соглашение с Аллой. В восемнадцать лет мы поженимся, и я буду вашим легитимным главой. Вопрос снят?

Старик жует губами в задумчивости.

— Мда, таким образом ты станешь главой по закону. Мне нечем возразить.

— Хорошо. — Я поворачиваюсь к Больдо. — Твое слово — весомо среди остальных родов. Каким ты видишь главу своего Дома?

— Тот, кто хранит верность своим людям, — отвечает он без промедления.

Вместо меня отвечает София.

— Когда Деймон посягнул на жизнь Аллы, Артем отправился за ним в поместье цесаревича. Он не испугался убить предателя в гостиной наследника престола. Не испугался ярости Владимира. При этом Артем отказался брать с собой моих людей. Он сказал, что не хочет ими рисковать понапрасну. Как считаете, господин Больдо, годится этот поступок под ваш критерий?

Дворянин молчит, затем, встретившись со мной взглядом, громко отвечает:

— Да, это поступок главы моего Дома.

Вассалы поднимают головы. Выражения лиц больше не испуганные, ведь их уговаривают, а значит, по крайней мере, не собираются убивать. Да и перспективы в новом Доме складываются впечатляющими.

— Кто-то из вас уважает хваткую руку, — криво улыбаюсь. — То, что активы вашей Корпорации теперь мои, лучшее подтверждение — уж хватать-то нормально я умею, — робкие улыбки возникают на лицах. — Кто-то ценит силу, — киваю на голову на столе, — вот доказательство ее наличия у меня. Да и может, вы слышали о моем вкладе в войну.

— Слышали, — соглашаются дворяне. — Ты разбил пакистанцев под Кандагаром.

— Ну не один, но да, разбил. Иначе князем бы сделали кого-то другого, — хлопаю ладонями по столу. — Итак, поднимайте руки, кто хочет войти в Дом Бесоновых. Вместе мы перестроим Империю.

Руки поднимают все, даже София с Аллой по инерции, даже Белоснежка сзади все восемь «махнаток» вскидывает к потолку. Ай, нет, один не поднял. Но у Деймона давно не осталось рук, ему простительно.

* * *

Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.

– А что это такое маленькое, жалкое? — сказал Перун, рассматривая что-то на земле.

– Не узнал? Это я, прода. — сказало маленькое, сморщеное существо.

После этого Перун очень захотел поговорить с автором.

Глава 16. Ментовские притязания

Цесаревич Владимир отдыхает на вилле в объятиях самой прелестной служанки. Немного оттаяв с девушкой в джакузи, он решил перейти с ней в спальню. Тяжелые думы не отпускают, но если как следует налечь на гибкое сладкое тело, если вдохнуть аромат чудесной чистой кожи и золотых волос, если зарыться головой в круглейшие сиськи, каких поискать. Если релаксировать, растворившись в певучем стоне нимфы:

— О да! Синие Когти…разорви меня, разорви, демон…

Гад проклятский!

— Пошла вон! — пуховая подушка летит в искаженное сладкой истомой лицо. — Вон! Вон! Дура! Изменщица!

Владимир швыряется в служанку подушками, одеялами, всем, чем попадется. Нагая девушка, испуганно пища, убегает из спальни. Босые ножки шлепают в коридоре, постепенно затихая.

— Какая стерва! — обиженно орет наследник, колотя ногами по простыне. — Сошлю подлую в Сибирь, на Чукотку!

Чтобы отвлечься и ненароком, со злости, не убить гадину, наследник решает поиграть в «Готовим маленькие кексики». Мобильник лежит на тумбочке, далеко тянуться не нужно. Какое-то время цесаревич увлеченно подбирает кексикам украшения в виде цветных кремов и фруктов. Пиликают оповещения о достижении нового уровня. Только он получает целых пять звезд за кексик с изюмом, как поступает входящий.

— Как невовремя, Макс, — бурчит наследник в трубку. — Отвлекаешь от госдел.

— Извини, Вова, — отвечает генерал-полицмейстер Максим Рудковский, руководитель первой экспедиции Третьего отделения и лучший друг наследника. — Слышал, зарвался твой пес. Некий Перун ворвался к тебе на дачу.

— Это загородная вилла, — бурчит Владимир. — Да, есть такое, ворвался. Еще и убил бедного Деймона.

— Ты его князем сделал, а он так тебе отплатил, сволочь! — неистовствует Максим. — Вован, дай мне разрешение. Сегодня же я прирежу этого пса вместе со всей его семьей. Его жена пойдет по рукам моих бойцов, день и ночь будет сосать, пока глотка не сотрется!

Владимир морщится. Цесаревич не любил пытки и использовал их только, чтобы выудить информацию, а вот Максим обожал истязать своих врагов. Репрессии у генерала — любимая часть работы.

Несмотря на зверскую натуру, генерал-полицмейстер обладает недюжинным умом и стальными нервами. Через I экспедицию проходят дела со статусом «особо важное значение», независимо от их принадлежности к сфере деятельности других экспедиций. Экспедиция предупреждала преступления против императора, обнаруживала тайные общества и заговорщиков, а также наблюдала за оппозицией.