Бедная богатая девочка

— Вижу, ты уже знаком с моей прелестной молодой подругой, — сказал он Рокко.

— Да, она и впрямь прелестна, — ответил Рокко. — Не похожа на большинство твоих девушек. Надеюсь, твой роман с ней продлится чуть дольше, чем все остальные.

Рэйчел ощетинилась:

— Я не привыкла, чтобы мужчины обсуждали меня так, будто я — пустое место.

Алессандро поцеловал ее в макушку.

— Видишь, какая она у меня боевая? Может, я и подольше с ней повстречаюсь. С ней весело. Когда она уедет в Австралию, я буду по ней скучать.

— Если не смените тему, я сейчас уйду, — предупредила Рэйчел.

Алессандро ласково постучал пальцем по кончику ее носа:

— Ты шутишь.

«Я не шучу!» — хотела выкрикнуть Рэйчел, но сдержалась. Она не может уехать, не вернув ему все деньги, которые он дал ей, — ведь он слишком умен, чтобы позволить эксплуатировать себя. Он мстит ей, и это очень хорошо ему удается. Она доверилась ему, а он относится к ней как к игрушке.

Когда за Рокко Джанатто закрылась дверь, она в гневе повернулась к Алессандро:

— Не смей обращаться со мной как с дешевой шлюшкой, которую ты купил себе ради развлечения!

Он оперся на трость, но все равно возвышался над ней.

— Ты слишком обидчива. Тебе прекрасно известны условия — ты согласилась действовать в качестве моей подруги на людях, а тот факт, что мы переспали, здесь ни при чем. Это только наше личное дело.

Она заскрежетала зубами.

— Как ты можешь быть настолько безразличен к этому? Это меняет все.

— Ты все усложняешь, — спокойно ответил Алессандро.

— Я не хочу, чтобы люди думали, что я сплю с тобой за деньги. Когда ты говоришь, что поддерживаешь мою марку, люди именно это и предполагают. Наверняка и Рокко подумал то же самое, а ты активно поддержал его в этом мнении.

— Почему тебе так важно, что подумают люди?

— А почему тебе это не важно?

— Как бы то ни было, тебе придется привыкнуть к этому, потому что я уже сделал заявление для прессы, — ответил Алессандро. — К утру все узнают, что ты — моя любовница.

— Я и сама могу сделать заявление для прессы.

— Можешь, но ты прекрасно знаешь, что случится, если ты это сделаешь. Ты прочитала и подписала соглашение.

— Зря я вообще пришла к тебе. — Рэйчел отошла в противоположный конец комнаты. — Я так и знала, что это ничем хорошим не кончится.

— Что значит — ничем хорошим не кончится? Твоя компания в безопасности. Ты получила что хотела. Я мог бы так и не помочь тебе, но все же помог.

Рэйчел развернулась к нему:

— Ты ничего не понимаешь!

— А что я должен понимать?

Рэйчел покачала головой:

— Не обращай внимания. Я, как всегда, сморозила очередную глупость.

— Ты совсем не глупая. Хватит уже себя ругать.

Она усмехнулась:

— Ты так добр ко мне, но все же хочешь, чтобы я уехала в конце месяца?

— Так надо, Рэйчел.

— А почему?

— Ты живешь в Австралии, а я — здесь. И это лишь одна из множества причин.

— И ты не приемлешь никаких компромиссов?

— Нет.

Рэйчел натянуто улыбнулась. Теперь ей хотелось скрыть от него то, как сильно он ее обидел. Пусть думает, что ей нужны его деньги, а не любовь — так проще.

— Что ж, пожалуй, все не так уж и плохо. Я бы с радостью вышла замуж за миллионера. Может, познакомишь меня с парочкой твоих богатых друзей или даже устроишь мне свидание вслепую после того, как мы расстанемся?

Его взгляд помрачнел.

— Я об этом подумаю, — ответил Алессандро и ушел, не сказав больше ни единого слова.

Рэйчел тяжело вздохнула. Что толку стараться выиграть битву, когда война уже проиграна?

Спустившись к ужину, Алессандро увидел, что стул напротив пуст, и нахмурился. Нет, Рэйчел не может отказаться от сделки сейчас — слишком многое поставлено на карту.

— Где синьорина Маккаллох? — спросил он Лючию.

— Ей нездоровится, и она решила лечь пораньше.

— Что с ней?

— Женские проблемы, — деловым тоном ответила Лючия.

— Позаботьтесь о том, чтобы у нее было все необходимое.

— Да, синьор. Я уже принесла ей парацетамол и бутылку с горячей водой.

— Спасибо.

— Синьор…

— Лючия, вы здесь, чтобы готовить еду и убирать виллу. Мне не нужны ваши советы насчет моей личной жизни, — резко сказал Алессандро.

Лючия поджала губы:

— Хорошо, синьор.

Алессандро едва притронулся к еде, а вино и вовсе проигнорировал. Когда Лючия принесла второе, он отказался:

— Я не голоден.

— Не желаете кофе? — спросила она, убирая со стола.

— Нет.

— А коньяку?

— Нет.

— Синьор…

— Что такое?! — огрызнулся Алессандро.

— Я отнесу чашку чаю синьорине.

Алессандро быстро встал со стула и потянулся за тростью.

— Идите домой, Лючия. Отдохните до конца дня, а если хотите, и завтра тоже. Я лучше сам позабочусь о синьорине Маккаллох.

Лючия просияла.

— Спасибо, синьор.

Рэйчел лежала в постели, когда раздался стук в дверь.

— Войдите, Лючия.

Дверь открылась, и вошел Алессандро с чашкой чаю в одной руке и тростью в другой.

— Я отпустил Лючию до конца дня, — сказал он.

— А-а.

— Как ты себя чувствуешь?

Рэйчел покраснела.

— Все нормально.

Он протянул ей чай.

— Хочешь печенья, тостов, чего-нибудь еще?

— Нет, спасибо, чая достаточно.

Они немного помолчали.

— Прости, что я такая несносная, — сказала Рэйчел, не глядя на Алессандро.

— Да совсем ты не несносная. У тебя часто бывают болезненные месячные?

— Нет. Мне кажется, это от нервов или из-за долгой дороги.

Алессандро сел на край ее постели.

— Думаю, последние два года были очень тяжелыми для тебя, — сказал он.

— Не то слово. Я потратила уйму сил на то, чтобы вернуть себе хорошую репутацию. Крейг обманом открыл несколько кредитов на мое имя, и мне ничего не оставалось, кроме как оплатить их. Потом я хотела взять кредит для бизнеса, но после истории с Крейгом никто не желал иметь со мной дела. Вот почему Кейтлин вложила в нашу марку так много своих денег. Мы обе упорно работали и больше всего на свете боялись потерять бизнес. Эта поездка в Италию была моей последней надеждой.