Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

Под эти неторопливые мысли, я уже оказалась в комнате на первом этаже. И тут началось что-то странное. Никто не пытался накрывать на стол или на худой конец стелить постели. В комнате шли бурные приготовления, к чему- то, чего я совершенно не могла понять: Коля и Сашка начали ходить взад- вперед с какими-то рюкзаками, носить во двор ящики с пивом, брезентовые палатки, потом они стали обматываться патронташами, забивать пыжи... на что они намекают? Не садо-мазой ли тут пахнет?

– На. Это будет твое.

Передо мной стоял Коля и протягивал мне - РУЖЬЕ.

– Чего, МОЕ?

– Ружье. Да оно не тяжелое, попробуй.

– Да я не умею. Стрелять то... зачем оно мне?

– Стрелять мы тебя научим. Ты же сказала, что хочешь с нами ехать.

– Куда ехать?

– Как куда? На Делавер, понятно. Мы ж едем на Делавер до понедельника охотиться на оленей. Мы с тобой и Сашка с Деборой. А стрелять я тебя научу, не волнуйся, это просто, ну может с первого раза ты оленя и не завалишь, но все равно, будь уверена YOU,LL HAVE A GOOD TIME!

Мне уже был ясен весь ужас моего положения - плохой Бруклин - три часа ночи...

– А родители...?

– На Делавере. Они там дом строят. Ну, мы- то прямо там, в горах палатки поставим. Классно будет, вот увидишь.

Все ясно. Ночевать я тут не могу. Через Квинс они не едут - это ровно в обратную сторону, а им до Делавера пилить и так часа четыре.... В кармане у меня - последняя двадцатка и я на нее должна дотянуть до следующей пятницы. И дотянула бы, но кар-сервис отсюда до меня как раз столько и стоит...

Господи!!! Что ж ты издеваешься надо мной!!!

Дальнейшее вспоминать уж совсем неприятно - их удивление, уговоры... Мои, оправдания: вегетарианка, ненавижу охоту и поездки на природу, оленей, наоборот - люблю, звучали для них непонятно и оскорбительно, и уж совсем невозможно было им объяснить - зачем же я села в с ними в джип и сюда приехала. Потом вызывали кар-сервис, раздраженно ждали, когда он приедет, при этом было ясно, что колличество людей, считающих меня сумасшедшей увеличилось еще на две штуки (Дебору - не считаю).

В общем, я опять покатила в Квинс - точно как поет Шура Некрасова, своим несравненным голосом в одной из песен:

Эх да на последнюю пятерку

Найму я тройку лошадей...

А ребята отправились на своем джипе на реку Делавер.

Я тогда не знала и не думала, что через несколько лет загадочная и прекрасная река Делавер - станет тем самым местом на земле, где находится мой ОТЧИЙ ДОМ.

Не метафизический, а конкретно-реальный Отчий дом, есть далеко не у каждого. У большинства жителей моей исторической родины России - в прежние годы, Отчие дома мало у кого встречались - последние сто лет истории этого места плохо располагали к сохранению Отчих домов, в каком бы то ни было виде. Метафизическим Отчим домом - являлся все тот же Пушкин ну и конешно Береза, которая для всего годиться: и для "в лес погуляти...", и для "ты прежде, Отчизна, меня напои...", и для лапти сплесть, и для повеситься, если уж пришла такая нужда, одним словом - НАША РУССКАЯ БЕРЕЗКА, над которой никак мне не удается зарыдать, при встрече с ней где-нибудь в Мэне или Вермонте ; а вот в сосновой роще - всегда готова плакать, стоит только увидеть эти сиренево- розовые голые стволы-мачты, уходящие высоко в небо, услышать запах сосняка - запах Родины. Всеволожского, там стоял зеленый дачный дом, построенный другим дедушкой - столяром. Там проходило самое раннее детство - все эти карты на темном чердаке и голые попы на помойке (игра в доктора) и война с осиными гнездами...

Все же там была дача, а Отчего дома - не было. Нынче в России все изменилось - повсюду леса и пилы, полным ходом идет постройка множества новеньких Отченьких домов - скоро будет как в Америке, а Америке - Отчий дом есть почти у каждого - ничего, что он часто находиться в какой- нибудь жопе, типа Мид-Вест Индианы - и к тому же в весьма захудалом состоянии - все равно это здорово, когда он есть. Раньше - в додвадцатом веке - и в России у многих эти Отчие дома находились, где попало и в захудалом состоянии, а все равно легче жить, зная, что где- то ОН есть.

Никто из моей семьи, ни о каком Отчем доме и не мечтал, мечты таковые несвойственны потомкам российских евреев и бакинских армян, достаточно для счастья и того, что все мы, в очередной раз живы и вместе - ну хотя бы по одну строну океана, но судьба, в лице писателя Василия Агафонова, а попросту Юлика Гантмана - рассудила иначе. Юлик первый купил старый дом на реке Делавер, привел его в порядок и начал жить там подолгу один или с гостями. Но в одиночестве Юлик скучал и по этой причине всегда внимательно просматривал объявления о продаже недвижимости в местной газете.

Когда Костю Кузьминского с Эммочкой и тремя борзыми начали в очередной раз выкидывать на улицу за неуплату - Юлик увидел некий вариант, показавшийся вполне подходящим. Костя, конешно, пытался остаться на Брайтоне, не из любви к маленькому Брайтону, который он все эти годы тихо ненавидел. А из любви к большому ОКЕАНУ, лежавшему прямо у ног Брайтона и соответственно у Костиных тоже.

Костя позвонил даже своему старому другу - ВЕЛИКОМУ РУССКОМУ ХУДОЖНИКУ и рассказал, что вот плохи дела - если не внести к пятнице триста баксов выкинут на хуй с вещами, борзыми и Эммочкой. Друг посочувствовал и сказал, что с жильем всегда большие расходы - у него вот в имении - тоже неприятность - погнулся чугунный столб для привязывания лошадей и вынь да положь - три штуки на починку - морока...

В общем, Юлик нашел что-то, правда без крыши, пола и стен - но зато на реке Делавер, да еще и на ручье, да еще и прямо возле узкоколейки. Кузьминский согласился в ЭТО - въехать. Он продал пару картин художника, которому лошадь, блин, важнее старой дружбы и купил... нет, Костя купил не Отчий

дом, а свой собственный ДОМ-МУЗЕЙ. И тут уж тема ПЕРВОЙ ЗИМЫ вступила на полную катушку - непонятно было как они с Эммочкой переживут эту первую зиму. Я звонила и спрашивала:

– Ну, унитаз у тебя, по крайней мере, есть?

– Есть, но куда ведет - неизвестно.

Вместо стен поначалу были какие - НАШИ РУССКИЕ БЕРЕЗКИ, обтянутые целлофаном. В общем, - ПЕРВАЯ ЗИМА.

А у моих все вышло наоборот - Юлик нашел для них совершенно игрушечный домик на горе в соседней деревне Экванак - оставшийся от двух гномов - мужа и жены. Все дверные ручки в этом доме находились где-то на уровне колен. Но зато там сразу было все, что необходимо для жизни - полный набор свершившейся Американской Мечты - кафель, коврики, креслица, даже ножи и вилки, и все к тому же подобранное по цвету в нежнейшей пастельной гамме "Кантри". Дети старичков-гномов решили ничего там не разрушать, а так и продать этот игрушечный набор "Счастливая старость" - в целом виде. Вот этот подарок и достался моим родителям.

Теперь там - на реке Делавер, прямо на горке - напротив пожарной команды стоит мой Отчий дом. И постепенно создается маленькая русская "артистическая" колония, вокруг Юлика, родителей, Кузьмы и Некрасовых.

Кузьма обжился и завел важные для хозяйства вещи - пулемет Калашникова, три неработающих джипа и яхту "Эмма Подберезкина" - яхта вполне исправная но на воду ее никогда не спускают - лень. Эммочка посадила сад и огород. Потом они построили баню, а на втором этаже - комнаты для гостей. Каждый вечер ровно в десять, мимо усадьбы, на которой крупными русскими буквами написано "БАНЯ", проноситься товарный поезд, и машинист отдает Кузьминскому честь - вся округа знает - что это - русская знаменитость.