Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин
Шрифт:
В деревне Экванак - горы и орлы. Иногда медведи.... Лирическое отступление:
Мама и медведь.
Мама стоит во дворе и готовит салат любимому мужчине (это папа). Вдруг кто-то тихонько и ласково трогает ее за плечо...
– Миша, пойди душ прими, эта ваша манера не мыться - и ты и твоя дочь... запах же! А купание - мытья не заменяет. Мыться надо в ванной с мыл..............аааааааааааааа ааааааааааааааааааа!!!!!!!
Мама вбегает на веранду и запирается в доме, медведь некоторое время пытается выломать дверь, а потом мирно съедает не ему приготовленный салат (имя все же совпадает!) и уходит. Такие случаи на реке Делавер -
Внизу в деревне, меня спрашивают, в лавке мистера Ханта:
– Вы дочка русской писательницы, которая поселилась на горе?
Там на реке Делавер - охота на оленей. Мы давно знали эту реку - с того самого дня, как по редким первым питерским видикам прошла "Всегородская премьера" фильма "Охотник на оленей". Помните, как он начинается? Не гундосым голосом знаменитого переводчика Володи, а знакомым колокольным звоном, свадьбой в православной церкви и спутанной русско-украинской речью. Герои "Охотника на оленей" - фильма о вьетнамской войне и американском патриотизме - делаверские украинцы.
Там есть один кадр - героя спрашивают в сайгонском военном госпитале, как его имя и он отвечает:
– Mikolaytchyck.
– Mikolaytchyck? What,s kind of name - Мikolaytchyck?
– It,s AMERICAN name.
Так он отвечает - белоглазый красавец Кристофер Уолкер ... Делаверский украинец, прошедший плен и пытки крысами, видевший деревни, сожженные напалмом... Там - трое друзей. Один стал калекой, другой умер, третий вернулся на Делавер живым и здоровым... Но выстрелить в оленя этот человек больше не может. Он возненавидел войну. Войну, но не Родину, которая его туда укатала. В конце фильма, выжившие ребята сидят, выпивают и поют: " Благослови Америку, господи..." - по-английски.
Когда-нибудь так станет и в России - кто-то скажет про непривычно звучащее имя:
– Это - РУССКОЕ имя.
И люди не удивятся... братство и прощение - иных вариантов - не предвидится....
Река Делавер...
БОРЬБА С БУДДИЗМОМ И ЕВРЕЙСКИЕ ДЕНЬГИ.
– Река Делавер! Это уже полная фантастика!
На этот раз Ирка меня даже пожалела, одолжила двадцатку до пятницы, ни в чем обвиняла и только сокрушенно качала головой.
– Не знаю, что с тобой творится... правда бесы какие-то. Ну что ж с тобой делать то?
– Знаешь, Ирка, давай смотреть правде в глаза: Я - женщина немолодая...
– Это ты-то?
– Не перебивай! Немолодая, некрасивая, с ребенком на руках и... в доску бедная. ЗНАЧИТ НЕМОЛОДАЯ, НЕКРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА ИЗ ЕБАНОГО КВИНСА С РЕБЕНКОМ НА РУКАХ - ТО ЕСТЬ ПРЕДМЕТ - НА ХУЙ НИКОМУ НЕ НУЖНЫЙ...
– Перестань сейчас же глупости говорить!
– Не перебивай! В общем, единственный мой шанс найти кого-нибудь - это стать знаменитой. Моложе красивее и богаче - мне точно не стать, а знаменитой - могу. Для этого мне надо выйти из художниц и стать поэтессой. Буду выходить на сцену - читать стихи.
– Зачем стихи? Песенки свои пой. Они чудные! Ведь говорят же, что ты "Галич в юбке" и "поющая Цветаева".
Песенки я действительно сочиняла с 15-ти лет и пела друзьям на кухне.
– Песенки - забудь. И Цветаеву с Галичем. Особенно Цветаева - на редкость удачный пример для подражания. И конец у нее прямо голливудский! Нет, в Цветаеву я играть не буду, я должна стать не "Наш Галич"
и не "Наша Цветаева", а "Наша Ахматова" - вот кем я должна стать! И тогда мне достанутся в конце жизни "Наши ахматовские сироты, Наша оксфордская степень и Наша законная могилка в Комарово", а не "Наша петля в Елабуге".– Но ты ж Ахматову не любишь.
– Стихи ее я не люблю. И личность ее мне предельно не близка, но что-то важное она сделала. Вот наступил этот Двадцатый съезд - и людям вроде как разрешили снова в чего-нибудь верить. Ну, в чего-нибудь, или кого-нибудь, кроме Пушкина. Они оглянулись вокруг - а нет никого, и верить то не в кого. А тут Бродский, Найман, Бобышев и Рейн обнаружили на чердаке Ахматову потемневшую икону - оставшуюся от ТЕХ, в кого можно было верить. Вытащили ее на свет божий и стало ясно, что икона - чистая, ничем не засранная и есть хоть что-то на что можно молиться. Так потихоньку народ и начал в себя приходить...
– Так ты хочешь стать не просто знаменитостью, ты иконой хочешь стать?
– Причем тут икона, я тебе просто объясняю свое отношение к Ахматовой. И стишки тут совершенно не важны. Песни мои - хорошие и, по-моему, даже лучше, чем ахматовские стишки. Но я их петь не буду. Я буду как раз стишки зачитывать - они у меня в основном плохие, но это не важно. Я просто должна ЕЕ сыграть. Как хорошая актриса.
Для осуществления моего замысла, мы с Иркой отправились в мастерскую Комара и Меламеда на поэтический вечер. Вечером руководил крупный розовый мужчина в очках - доктор Андрюша. Андрюша сам был поэтом и читал смешные стихи - про натюрморт, сделанный из внутренних органов человека. Мне он понравился и стихи его тоже. Поняв, что он самый тут главный, я подошла к нему в перерыве:
– Андрюша, можно я тоже буду поэтессой? Понимаете, я развелась и мне нужен какой-нибудь любовник. Я хочу выходить на сцену и читать стихи, чтобы сразу много мужчин меня увидели...
– А вам не лучше в таком случае куда-нибудь в топлесс, например?
– Нет. Не лучше. Потому что я - толстая, без чувства ритма и вообще от физкультуры освобождена с первого класса.
– Даже не знаю, что сказать.... С первого класса - да это серьезный аргумент... А стихи у вас есть?
– Стихи - плохие. Есть хорошие песни, но это неважно. Давайте я лучше плохие стихи прочту.
Как- то я его уболтала и он позволил мне выйти на сцену. Я вышла на сцену и объявила:
БОРЬБА С БУДДИЗМОМ.
Дальше я начала читать:
Если ты полюбишь Будду
Я тебе давать не буду!
Тут все сразу засмеялись, и мне стало легше. Дальше я уже без запинки прочла всю поэму:
Сколько время?
Два яврея.
Третий жид
По веревочке бежит.
Бежит себе шатается,
Спрашивает дорогу:
Вы не скажете, как пройти к китайцам?
Говорят, они сделали доброго Бога.
Заглянул он в лавку корейскую.
Стоит на пороге и плачет.
Обменяйте мне долю еврейскую
На что-нибудь послаще.
Я о многом просить не буду
Не хочу ни любви, ни удачи,
Дайте только круглого желтого Будду
И круглую сладкую дыню впридачу.
...Значит, ты от нас ушел?
У буддистов хорошо.
Там и сухо и светло,
Ходит дедушка По Ло
(Принял пегую кобылу
За гнедого жеребца...)
А ты его принял было
За Бога и Отца?