Бег по отражениям

Мёртвую тишину в студии прервали аплодисменты двух гостей. Соколова и ещё одного мужчины, внешним видом напоминающего Льва Толстого. Камера вновь крупным планом показала Соколова, который демонстративно показывал большой палец. О чём пошёл разговор в судии дальше, уже не слушал, а вскоре трансляции прервалось очередным рекламным блоком, и я переключил канал.

– Сашка, зачем ты так? – Ольга пыхтела кА чайник.
– Это даже не провоцирование конфликтной ситуации, вызов всей давно сложившейся системе. К тому же походя задел Семьи и Родовую честь! Совсем, что ли?

С улыбкой посмотрел на девушку.

– Котён. Ты вроде меня убеждала, что среди гостей твоего брата сплошь обычные люди? Я же собственными ушами то и дело слышал со всех сторон при обращении между собой титулы, как со стороны девушек, так и парней. Показуха? Нет. Это уже в подкорке, вошло в привычку. А чего больше всего боится знать? Старая и новая? Потерять деньги и стать замаранными в средствах массовой информации. Так что, если благородные отпрыски чхали с высокой колокольни на всяческие запреты, им должное воспитание необходимо влить с противоположной от головы стороны. Осознание, что запреты нарушать НИКОМУ нельзя, подобным способом дойдёт намного быстрее... Оценим виру в тысячу рублей серебром в дополнение к письменному извинению Главы Рода или Семьи. Что б вся знать надолго запомнила, что князя Галицкого задевать нельзя даже вскользь. Одобряешь?

Моя подруга покрутила головой и тяжело, можно сказать обречённо, вздохнула.

– Значительная сумма, но вполне подъемная для большинства Семей.

– Благодарю за моральную поддержку. Если будут звонить, так всем и говори. Личные встречи с часовыми протокольными раскланиваниями мне не нужны. Солнышко, вспомни, что говорил вчера и сегодня не раз. Я пел для ТЕБЯ одной, не для всех женщин страны. Мне столько не потянуть не только финансово, а и физически. Здоровья не хватит.

Ольга глянула на меня и вновь укоризненно качнула головой. Потом… захохотала. Дошло…

* * *

– Контроль коридора.

– Держу. Чисто.

– Есть письмо. Посмотрю описание отражения и идём дальше….

Это отражение, в котором находились сейчас, было вторым за сегодня. Первое… Страх и ужас… Когда переход окончательно сформировался и увидел, что творится за порогом, уже не хотел делать шаг, тем более тащить за собой Олю. Квартира без потолка. Обгоревшие корешки книг. Это не было последствиями обычной войны. В этом отражении использовали ядерное оружие.

– Оля, остаёшься здесь. Я к сейфу и обратно. Больше смотреть и искать нечего. Если только письмо.

Девушка, что стояла рядом, ничего не ответила – сама всё прекрасно видела – города не было, потому что левее несуществующей здесь двери в коридор, стены отсутствовали, и город был… Нет... города как такового попросту не было – серо-чёрный снег толстым слоем покрывал холмы, что когда-то были обрушившимися зданиями. Жуткое зрелище.

Сбегал в оружейку, разделся догола. Напялил на себя что не жалко и поверх одежды натянул единственный, что был в наличие, ОЗК. (Общевойсковой защитный комплект – прим. авт.) Дрянь, конечно, но лучше это, чем ничего. Оружие оставил – там не потребуется.

Встал у прохода, оглянулся на Олю.

– Прошу, молчи и ничего не говори. Знаю сам, что совершаю глупость, но, чувствую, это надо сделать. У меня максимум три минуты, больше нельзя. Держи. – Вложил в руку Ольги пустой магазин от пистолета.
– Как три минуты пройдёт – сделай шаг и швырни со всей силы в шкаф напротив двери. Сама сразу назад. Это разверни у входа, - я показал на рулон плёнки.

– Что бы не наследить. Творец. Три минуты до начала радиационного обеззараживания. Вернусь, сниму с себя всё и закину на ту сторону. Когда останусь голым, начинай. Сначала проверь Ольгу. Ты, малыш, как бросишь магазин, дожидаешься вердикта Тэшки. Когда разрешит - прочь из кабинета. Не обсуждается. Приготовились… - Я глубоко вздохнул и натянул противогаз.
– Начали.

Переход произошёл не как обычно. Мне показалось, что переход сопротивляется, пытается меня задержать, но всё же смог прорваться сквозь странную пелену. Один взгляд на улицу дал понять, что с момента нанесения удара здесь прошло уже много времени. Счётчик радиации, что висел под костюмом защиты, пока молчал, но надолго ли продлится эта тишина?

Стол. Письмо есть, хоть и потемневшее, текст разобрать можно. Сейф. Свой ключ доставать не пришлось – обломок местного дубликата торчал в скважине замке, но сама дверца не была заперта.

Местные деньги резко отличались от привычных, поэтому одну банкноту на память взял – уж очень приметная. Драгоценности, как и во всех отражениях, лежали в шкатулке на привычном месте. Сунул, не разглядывая, в пакет, что держал в руках. Туда же хотел бросить упаковку золотых монет, но вовремя остановился, вспомнив, что этот металл имеет свойство накапливать радиацию. Взял одну монету, остальные оставил. Что ещё? Увидел несколько валяющихся газет на диване. Таких же грязно-серых, как и письмо отца. Сунул и их в пакет. В последний раз, окинув взглядом умерший город, сделав пару шагов назад, переступил порог...

Стоя на толстой армированной плёнке, содрал с себя ОЗК, всю одежду, что была на мне и только под конец стянул противогаз. Вывалил из пакета на пол, что принёс и пакет, как и ОЗК и всю одежду, завернув в плёнку, сделав шаг, оставил на другой стороне. Вернувшись, стукнул по стенке шкафа. Дождался, когда проход исчезнет и шкаф встанет на своё место, скомандовал.

– Творец. Полное обеззараживание.

Ответ меня удивил.

– Кроме принесённых Вами вещей, дополнительная обработка не требуется. Радиационное облучения в организме оператора не выявлено. Общий фон не выходит за рамки фоновых значений. Требуемая обработка предметов, доставленных из другого мира, начнётся через полминуты. Прошу покинуть помещение. Отсчёт начат. Двадцать девять. Двадцать восемь...

Выскочил из кабинета и метнулся в ванну. Встал под душ и, несмотря на заверения машины, несколько раз тщательно намылил тело и смыл воду. Только потом глянул на дозиметр, который до сих пор висел на шее – фон горел зелёным светом. На табло последняя цифра из десяти скакала от двух до четырёх…

Когда вышел, завернувшись в халат, меня позвали на кухню, усадив за стол, сунули в руки стакан тёплого молока.

– Выпей, хуже не будет. Я слышала, что говорил творец. Свои показания смотрел? – Оля показала на личный дозиметр.

– Фактически ноль. С момента, как откалибровали до нового года, показатели не изменились.

– Хорошо, - протянула девушка, которая не смотрела в мою сторону. Обиделась?

– Что с тобой, малыш? – Задал вопрос, но ответ уже знал, даже не надо было спрашивать. – Только прошу, не злись. Не знаю, что меня туда потянуло, но было ощущение, что сделаю огромный шаг к достижению конечной цели.

– И что, сделал? Стоило того, чтобы так рисковать?

– Пока не знаю. Притащил оттуда кое-что, сейчас посмотрим.