Бег по взлетной полосе
Шрифт:
В гостиной тикают часы, тишина отравленным туманом пропитала закоулки сумрачной квартиры. Мама и Игорь еще спят. Крадусь к двери, обуваюсь, затаив дыхание, щелкаю замком и быстро спускаюсь по гулким ступеням.
Рассвет окрасил город розовым и золотым, небо светлеет, редкие птицы срываются с проводов и с воплями разрезают пространство лезвиями крыльев.
Хмурый таксист под грохот русского рэпа довозит меня до Индустриального района – вечно грязной серой местности с запахом болота и горящих помоек. Отсчитав сдачу, он уезжает, и я остаюсь одна.
Сажусь
На первом этаже буйно цветут герани – вредная бабка, стучавшая по батареям во время моих вокализов, все еще в добром здравии. Змея. Жаль, никто уже давно не тревожит ее покой.
Опускаю голову, любуюсь полудохлыми кедами, собираюсь с духом, поднимаюсь и иду к подъезду.
– Блин, Янка, ну и где ты? – возмущенный крик Зои осой звенит в ухе. – Мы тут все уже собрались!
Едва не уронив телефон, вскакиваю с дивана и наступаю на мерзкую мокрую тряпку, забытую на полу.
Носок тут же становится влажным, а я окончательно просыпаюсь.
И понимаю, что непростительно опаздываю.
Проклятье.
Даже если бежать на пределе скорости, с учетом передвижения на общественном транспорте, мне понадобится полчаса, чтобы добраться до места встречи.
– Зоя, я сейчас. Выхожу! – Бубню в трубку, приглаживаю волосы и забрасываю в рот мятную жвачку.
– Ты еще дома? – орет Зоя, вынуждая меня оправдываться.
– Я не дома… Я… В Индустриальном.
– Чего???
– С пяти утра скакала со шваброй, отмыла всю грязь, устала, ну и… Отрубилась. Зато теперь здесь нормально, не стыдно позвать гостей. Марик должен оценить. – Зоя на пару секунд умолкает и наконец выдает то, что я так хотела услышать:
– Здорово, Ян. Спасибо! В общем, мы тебя ждем.
Выливаю в унитаз мутную воду, прячу ведра под ванну, придирчиво оглядываю углы и остаюсь довольна собой.
Тут чисто и вполне мило. Не хоромы, но почти все мои знакомые живут так.
Я бегу по потрескавшемуся асфальту, и сердце выпрыгивает из груди. Светит солнце, пахнущий цветами и выхлопами автомобилей воздух ощутимо разогрелся – день и вправду обещает быть замечательным.
Сегодня непременно произойдет что-то хорошее!
Как по заказу, одновременно со мной к остановке прибывает нужный автобус, а на перекрестках для него загорается только зеленый свет.
Поудобнее уместив на плече широкую лямку, выпрыгиваю у торгового центра и пристально вглядываюсь в толпу у фонтана и зонтиков летнего кафе.
Я не знаю друзей Марка, не знаю, во что одета Зоя, и проклятое слабое зрение не помогает делу: ничего похожего на ожидающую меня компанию я не нахожу.
Медленно брожу по площади, озираюсь вокруг, обхожу торговый центр по периметру, заглядываю за углы и кусты в сквере…
Их тут нет.
В кармане вибрирует телефон.
– Да? – отвечаю без всякого выражения,
устало опускаясь на скамейку в тени огромной ели, и вытягиваю ноги.– Слу-у-ушай, Ян, ты уже добралась? Это хорошо! – тараторит Зоя. – Мы решили не терять времени зря. Мы уже в гипермаркете, закупаемся.
– Отлично…
– Жди нас, мы скоро! – докладывает она бодро и отключается, а я не могу вдохнуть от обиды.
Руки слабеют, наворачиваются бессильные слезы.
Так всегда и было: красивая Зоя и невзрачная Яна. Зое позволено все, а Яне – нет…
Яне больше ничего не оставалось, как придумать дружбу и изо всех сил верить, что она на самом деле существует. Ведь папа учил, что настоящая дружба бескорыстна. Настоящий друг, не задавая никаких вопросов, бросит все и пойдет за тобой в огонь.
Да вот только это не про нас.
Сосредотачиваюсь на крутящихся дверях, из которых скоро или не очень должна показаться стая незнакомых мне людей во главе с лживой Зоей. Нужно держаться и держать марку. Нельзя унывать.
– Как дела? – раздается над головой знакомый голос из невозможных, почти позабытых снов о свободе, полете и белых облаках, и меня парализует.
Кит…
Он садится рядом, улыбается и смотрит мне прямо в глаза.
Накатившая волна тепла, покоя и доверия взрывается в душе брызгами радости, я растерянно моргаю.
– Не очень… – констатирует Кит, кивает, будто все обо мне понял, откидывается на спинку скамейки и замолкает.
Теперь моя очередь пялиться: разглядываю его и не верю, что он реален. Кеды, узкие джинсы, зеленая футболка, задумчивые серые глаза, выискивающие что-то в небесах.
Все мои беды отступают и рассеиваются в полуденном городском воздухе.
– Да нет, все хорошо! – На всякий случай вытираю рукавом щеки, и Кит с любопытством смотрит на меня. – Жду ребят. Собираемся отмечать днюху одного знакомого у меня на квартире. А ты что тут делаешь?
– Работаю! – лыбится Кит и указывает на палатку с попкорном, у которой в ожидании продавца собралась небольшая очередь. – Кстати, из парка меня выгнали.
– О, прости! – с сожалением восклицаю я, но он смеется.
– Это не из-за тебя. Расслабься. Кому-то просто не понравилась моя рожа.
Малышня резвится у фонтанов, музыка, подхваченная ветром, эхом разлетается над площадью. Забив на запреты, Кит достает из-за уха сигарету, закуривает и выдыхает вверх белый дым.
Он рядом… И мне больше не больно и не страшно.
Я чувствую, как закипает в венах кровь, как плавится мое тело, как горит кожа. Я бы все отдала, лишь бы чертово время остановилось.
Но у ступеней торгового центра раздается хохот, несколько дорого одетых парней и девчонок, волоча огромные белые пакеты, с Зоей и Мариком в авангарде направляются к скамейкам.
– Вон те жлобы? – Внезапный серьезный взгляд Кита пронзает до мурашек, и я без всякой возможности соврать пищу:
– Ага…
– Ясно. – Он быстро встает, отщелкивает в урну окурок и уходит.