Беги как чёрт

«Вот так выглядит Дамоклов меч. А вот так выгляжу я!» – Джессика оглянулась по всем четырем сторонам и задержала взгляд на вершине Большой Волчицы.

Покинув набережную, она миновала короткий переулок и вышла на бульвар Генриха III, прямо напротив герцогской площади. Тут она поймала себя на мысли, что ей хочется войти в собор Святого Франциска. Джессика была в нем лишь один раз, вскоре после того как переехала в Арстад, но сейчас почувствовала острое желание – даже потребность – оказаться в тех стенах и попробовать помолиться, хоть и не знала толком, о чем именно. Ноги сами подвели ее к собору, и минут пять она рассматривала его белые стены и статуи апостолов, разместившихся в три ряда на его фасаде. Только она подняла глаза на изваяние Христа, возвышавшегося над своими учениками, как раздался первый удар колокола, возвестивший о наступлении восьми часов вечера. Джессика вздрогнула, и непонятный страх вдруг объял ее душу. Резко развернувшись, она пошла прочь с площади, быстрым шагом достигла автобусной остановки и, к своему счастью, успела запрыгнуть в уже отъезжавший автобус. Страх отступил так же быстро, как и вдохновенный восторг, испытанный в парке Филиппа I, и впечатление от него было настолько же сильным.

«Не только восторг бывает возвышенным. Так неужели, такой мерзости, как страх, тоже есть место там, на вершине?»

Когда возвращалась домой, Джессика вспомнила о котенке, которого обещала покормить, и с облегчением вздохнула, не наблюдая его присутствия.

– Дай франк! – рявкнул вдруг мужской хриплый голос.

От неожиданности и испуга Джессика отпрянула, после чего замерла на месте и увидела пожилого мужчину отнюдь нереспектабельной внешности. Он возник по другую сторону живой изгороди, тянувшейся вдоль тротуара. Грязное его лицо было искажено в насмешливой гримасе, а зловонный запах перегара Джессика почувствовала даже на расстоянии двух метров. Придя в себя через несколько мгновений, она нервно покачала головой.

– Нет. У меня нет денег, – соврала она прежде, чем сама это поняла.

– Врешь, – процедил старик и оскалился. – Врешь, сука. Есть у тебя деньги. Дай франк! – пролаял он снова.

Джессика отвернулась и быстро зашагала к дому.

– Сука! – кричал ей вслед старик. – Проклятая лживая сука! Чтоб тебе ноги переломало!

«Домой. Хватит с меня на сегодня».

– Проклятая лживая сука! Чтоб тебя скрутило! Чтоб тебе ноги переломало!

«Убежать, скрыться, забыться».

Глава VI

10.06.2016 (пятница, утро)

«Похоронен заживо!»

Таковой была первая мысль Винса, когда он пришел в сознание. Кругом стояла полнейшая тьма и отвратительная вонь, которую он тут же принял за запах разложения. Похмельный мозг подсказал, что его труп обнаружили в какой-нибудь яме или каком-нибудь колодце, и не найдя при нем документов и не дождавшись заявления об исчезновении дурака с похожей внешностью, приняли его за бездомного и похоронили в общей могиле. В каком-нибудь отстойнике на десять человек, в компании бродяг, чей конец выдался столь же бесславным, как и его. Ледяная волна прокатилась в душе Винса, когда он понял, что полулежит-полусидит на чем-то мягком. На трупе.

Все эти мысли единовременно пронеслись в его голове за какую-то долю секунды, и сопровождались панической атакой. Винс даже не успел сообразить в каком состоянии он проснулся, а его уже сковал животный ужас и холодный пот прошиб все тело. Страх умеет убеждать, и спустя пять секунд сумбурных видений, он был окончательно убежден в своей догадке. Ужас парализовал в прямом смысле; Винс хотел было коснуться рукой стены, в которую упирался его затылок, но не смог пошевелить даже пальцами. Хотел закричать, но не смог даже сглотнуть тот колючий комок, что стоял поперек его горла. Все, что он мог – это судорожно вдыхать зловонный воздух. Тут же Винс понял, что дышит так часто не только от страха, но и от того, что уже заканчивается кислород. Понял, что умрет в мучениях, в общей могиле для бездомных нищих, и никто никогда не узнает, где он лежит, и никто никогда не принесет на его могилу цветов. А он вот-вот покинет этот мир! Через какой-то час он уже будет в аду! И никогда ему больше не увидеть солнца и неба, не услышать голос матери, не влюбиться и не мечтать. Никогда больше не напиться. Понял, что нет никаких шансов успокоиться и взять себя в руки и через секунду он лишится чувств и, вполне вероятно, уже никогда не придет в себя.

Потерять сознание не позволил ему шум мотора, прорезавший тишину снаружи его могилы. В тот же момент ярким пламенем вспыхнула надежда. Если он услышал звук проехавшего автомобиля, значит, закопан не слишком глубоко, и его могут услышать! Полчаса у него точно есть! Шанс на спасение вернул Винсу способность двигаться, и он встрепенулся всем телом. Руки и ноги его уперлись в стены, и он понял, что гроб его имеет не более полутора метров в ширину и длину. И, кроме того, глухой звук, раздавшийся при ударе, подсказывал, что саркофаг этот сделан из пластика. И вовсе это не запах трупного разложения. Это…

Страшная догадка мелькнула в его голове, и если эта догадка была верна, то Винс предпочел бы действительно быть похороненным заживо. Он поднял правую руку, нащупал крышку своего гроба и, не прилагая особых усилий, смог ее приподнять. В тот же момент он увидел полоску солнечного света. Да! Так и есть.

– Господи, только не это, – прошептал Винс.

Затем прислушался и через секунду распахнул мусорный контейнер. Устоять на ногах с первой попытки у него не получилось, и, поскользнувшись на мешках с мусором, он вновь приземлился на свое ночное ложе. Изрыгнув проклятье, он откинул три мешка, чтобы иметь под ногами твердую ровную поверхность, встал во весь рост и осмотрелся. Было раннее утро. Винс прекрасно знал, где находится: буквально в трех кварталах от своего дома. В мусорном контейнере, прямо напротив проезжей части. Прямо на виду у немногочисленных ранних пешеходов, которые видят на его взъерошенных волосах картофельную кожуру, видят помятое лицо, блуждающий взгляд, перепачканную помоями футболку.

Секунд десять Винс просто стоял и глазел по сторонам, пытался поверить в то, что он действительно провел ночь в мусорном контейнере. Он взглянул вниз: некоторые мешки были порваны, и их содержимое служило ему простыней. Консервные банки, упаковки от майонеза, молока и сметаны, пачки сигарет, картофельная кожура, использованная женская прокладка, и много чего еще. Голова пошла кругом и Винс оперся руками о края контейнера, как опираются о перила балкона.

Две молодых девушки как раз в этот момент проходили мимо, разглядывая его как диковинный вид живой природы. Винс поднял на них потерянный взгляд и сказал:

– Доброе утро, миледи.

– Доброе, милорд. Как вы себя чувствуете?

– Вполне даже ничего, благодарю и не смею задерживать.

Он выпрыгнул из контейнера и пошел в противоположную сторону, провожаемый звонким девичьим смехом.

Через двадцать шагов он вдруг резко остановился от желания провалиться сквозь землю. Как? Как он мог очутиться в мусорном контейнере? Первым делом он проверил карманы джинсов и обнаружил в них пятнадцать франков, пачку сигарет, зажигалку, и самое главное – отчего на одну секунду ощутил снизошедшую благодать, – связку с ключами от квартиры и отеля. «Телефон?!» – про себя прокричал он, и тут же вспомнил, что швырнул его вчера об стену.

– О, тупой кретин, – простонал Винс и медленно побрел дальше.

На ходу он подкурил сигарету и почувствовал во рту омерзительный привкус, отчего его едва не стошнило. Никотин ударил в голову, и только сейчас Винс ощутил всю тяжесть своего физического состояния: тошнота в совокупности с отвращением даже к мыслям о еде, головная боль, которую он сначала не заметил, страшная слабость, озноб и отсутствие четкой координации движений. Все, что нужно – плюс вонь от грязной одежды и пожирающее чувство стыда, – чтобы хотеть либо сдохнуть, либо вновь напиться до потери сознания.

И вновь сплошной туман, заволакивающий доступ к памяти. Последним, что Винс помнил, был разговор с Рене, телефон, полетевший в стену и рюмка водки. Дальше темнота. Учитывая, что может вести себя совершенно неадекватно и без труда вломиться с претензиями к любому типу личностей, Винс попытался объяснить свое пробуждение в помойке тем, что стал жертвой нападения, после которого его и отправили приходить в себя в контейнер. Но отсутствие хоть каких-либо следов побоев такую возможность не подтверждало. Он подумал было, что мог вырубиться прямо посреди улицы, кто-то пытался привести его в себя, и, потерпев неудачу, решил спрятать парня от посторонних глаз; но опять же, любой человек с гуманными настроениями скорее бы вызвал скорую помощь, чем отправил бессознательного пьяницу в контейнер. Тогда как? Как?! Винс был в шаге от бешенства. Он ведь обещал себе, что все будет в порядке, что он не потеряет контроль!