Беглец из Крайпруса

Откуда кровь?

Поглядел на остальных. Многие из пленников были перепачканы в крови, а один из стражников беспомощно барахтался вместе с упавшей лошадью, пытаясь подняться. При этом он обильно отхаркивался и размазывал по лицу пятна крови.

Что же здесь происходит? Зашарив глазами, наткнулся на сгорбленную фигуру орка, сидящую рядом со мной. Руки его были прикованы к тому же звену цепи, что и мои, поэтому он не мог далеко уйти. Я с ужасом посмотрел на почти чернокожее существо в красном свете пустынных небес, ощущая, как холодеет у меня в груди.

Измученный взгляд поглядел на меня и с сочувствием произнёс, выговаривая слова на человеческом:

— Пустынная буря. Песок очень острый, нужно найти укрытие.

Бешено вертясь на месте и прикрывая глаза, увидел колёса вкопанной в песок телеги и тут же предложил:

— Телега! Можно укрыться под ней!

Я попытался встать, но новый порыв ветра опрокинул меня обратно, наградив порцией песка. Орк схватил меня за плечо и, подняв на ноги, произнёс:

— Под нельзя. Песком засыплет, удушимся.

Удушимся? В смысле задохнёмся? Точно, если песка много, он может действовать как вода: утопить нас в своём песочном море. Тогда куда? Орк тем не менее повёл меня именно к засыпанной по самые колёса телеге, рассчитывая всё же переждать там.

Зазвенели цепи и раздались крики. Повсюду в песке лежали остальные пленные, которых так некстати застала буря. Орк поднял ближайшего, подтолкнул вперёд, но тот лишь рухнул, продолжая держаться за лицо обеими руками. Подняв второго, чернокожий не успел его толкнуть, как обмякшее тело само упало в песок. Человек был мёртв, и его запястье беспомощно болталось в цепи.

Бросив своё занятие, орк попытался двигаться вперёд, но несколько десятков лежащих тел не дали ему сдвинуться с места. Заметив, как сочится кровь с рук и лица, я открыл меню персонажа. Увиденное меня проняло. Ещё пара минут и я рухну замертво, подобно остальным пленникам. Моя природная крепость не справлялась с таким острым песком. Нужно было что-то срочно предпринимать.

Тогда я подскочил к лежащему трупу и, вынув из кармана кинжал, в три быстрых движения отрубил запястье. Орк посмотрел на это, и когда я потянулся к следующему, тоже подхватил руку упавшего и впился в неё своими клыками. Хруста костей я не услышал, однако, орк справился с запястьем ещё быстрее меня. Помирать здесь никому не хотелось и мы методично принялись отделять конечности от минуту назад живых товарищей. Прикасаться к ещё полуживым товарищам я не мог. Что-то внутри не давало этого сделать, хотя умом я понимал, что их жизни нам никак не спасти. Однако, орк и сам понял это, взявшись за залитого кровью с ног до головы человека, что-то кричащего и поскуливавшего, скаля жёлтые зубы. Пленник попытался отбиться от громилы, но тот надёжно зафиксировал его руку и в три быстрых укуса клыками разгрыз кость. Сплюнув чужую кровь, он освободил цепь и перешёл вперёд, к двум последним в нашей связке, наполовину сожранным пустыней. Я методично продолжал отыскивать присыпанные песком тела позади нас и рубить кинжалом запястья.

Оставалось ещё трое, когда орк вдруг дёрнулся. Цепи натянулись и теперь тела не приходилось искать. Он попытался волочить мертвецов, но выходило это очень плохо, песок присыпал их уже с головой. Срубив ещё одну руку, подался к следующей, но вязнущие по щиколотку ноги запутались, и я рухнул в обжигающе горячий песок, здорово окроплённый кровью. В темноте затянутых небес, кровь на песке выглядела чёрной, и на миг на меня набросилось оцепенение.

Чёрная от крови и сгоревших построек земля родного урочища. Картина появилась и исчезла, когда сильная рука потянула меня за плечо. Отдёрнув руку, чтобы орк не принялся, вдруг, её грызть, я осмотрел оставшихся. Теперь кандалы были свободны, орк справился без меня. Путь свободен, можно идти к телеге, но где она?

Поднявшись в полный рост, я едва не рухнул, ветер закачал моё обессиленное тело. Товарищ по бедствию не сплоховал и вновь подхватил меня за плечо, волоча в сторону спасительного убежища. Песок теперь хлестал по лицу не переставая, а глаза заливала вязкая субстанция из крови и песка. Ноги вязли, а сил сопротивляться стихии не оставалось. Если бы не сильная рука, тащившая меня к телеге, я бы остался посреди пустыни, как остались все те, проделавшие этот дальний путь с нами.

* * *

Приходить в себя было невыносимо сложно. Мутило, тошнило, глаза болели и казалось, что их больше нет. Тело обжигало, и любой ветерок вызывал непереносимый приступ боли. Зубы сжимали кровавую кашицу, которую периодически приходилось сплёвывать. Представления были будто с меня заживо сняли кожу, впрочем, по тем лохмотьям от шкуры, что остались на мне, и запёкшейся корочке на всём теле — это была почти правда.

Буря ушла так же неожиданно, как и появилась, оставив за собой горы трупов и море крови. Оглядевшись под наконец-таки синими небесами, я заметил маленькие барханы, которые обозначали трупы, телеги и чьи-то чудом устоявшие шатры. До телеги мы так и не добрались. Прижавшись с одного из бортов, откуда песок меньше всего летел, и откуда оказался своего рода закуток, орк закрыл меня своим телом, навалившись щитом сверху. При этом мы не лежали, а стояли в обнимку, прижимаясь к тенту телеги и чуть вдавливая его.

Сморгнув сквозь слёзы болящими глазами, я с трудом похлопал громилу по груди, поскуливая от боли, с которой происходило каждое движение.

— С… — попытался только выдавить я, когда меня скрутило и изо рта с рвотными позывами полилась кровавая кашица.

Орк чуть подался назад, дав мне волю движений, но так и не отпуская полностью. Пошевелив во рту языком, на котором больше не осталось ничего живого, я поглядел на спасшего меня орка. Его зелёная кожа больше не носила этого оттенка. Сейчас она была нездорово жёлтой с серыми вкраплениями прежнего цвета. Орка потрепало, но он держался на ногах.

— Спасибо, — пробормотал я через силу куда-то в пустоту, благодаря не только орка, но ещё и свой навык везучести и ту самую единственную единичку удачи, которую я когда-то вложил в эту характеристику. Тогда я посчитал, что когда-нибудь придёт случай, когда меня не спасёт ни пять единиц здоровья от живучести, ни десять единиц от телосложения. И видят высшие силы, кем бы они ни были, хоть самыми элементалями тьмы, я спасся. Орк или удача. Сейчас это было не важно.

Орк поглядел на меня уставшими глазами и кивнул. Вместе с его согласием по сторонам раздались крики. Какой-то гомон в заложенных от песка и крови ушах был и раньше, но сейчас крики боли и ругань сражения особенно усилились, выделяясь на фоне всего остального. Желтокожий громила прижался к песку и жестом попросил меня не вставать.

Поглядев под телегу, я различил узенькую полосу света, еле пробивающую из-под заметённого транспортного средства. Забиться туда не удалось бы при всём желании, поэтому нужно было как можно сильнее вжаться в песок и не отсвечивать. Армия с кем-то сражалась.

Напавших видно не было, но звуки были везде. Первой мыслью было, что торговцы, пользуясь бурей, напали на нас, но зачем им вражда с армией короля Ильтазяра? Ничего не понимая, бешено озираясь и мечтая, чтобы этот ад закончился, я ждал. Ничего особенного, просто первых каких-нибудь факторов, на которые придётся реагировать, и чтобы выжить, сделать это придется раньше напавших, кем бы они ни были.

Внезапно через телегу перелетела фонтанирующая кровью голова стражника. Рухнув в песок, она ещё пару раз дёрнулась, выплёскивая кровь на тут же впитывающий её песок и затихла. Мы с орком заворожённо уставились на шлем, в который была одета оторванная голова. Через пол минуты через телегу снова перелетела голова, на этот раз намного левее. Это был обычный солдат, чей шлем сильно съехал на затылок.

Орк подался было выглянуть из-за телеги, но я схватил его обеими руками за предплечье. Неосознанно, скорее по наитию. Громила посмотрел в мои глаза и прочтя там страх, с которым я вцепился в его руку, опустился обратно.