Беглец
Шрифт:
– Ну как?
– спросил Виталий Сергеевич. Сам он пил не бузу, а минеральную воду. От нее несло тухлыми яйцами.
– М-м...
– замычал Славка.
– Во!
– сказал он, проглотив, и показал большой палец.
Они так долго и старательно сливали в стаканы остатки, что Виталий Сергеевич взял еще две бутылки.
– Не лопнете?
– участливо спросил он.
– Не оставлять же!
– сказал Славка.
Они налились до краев, в животе стало тяжело, в нёбо то и дело стреляло колючей мучнистой отрыжкой, но Юрка не сплевывал - было жалко.
И снова "Волга"
Юливанна восхитилась покупками, за все похвалила, а потом огорченно сказала:
– Да, но как готовить? Воду ведь не привезли. А из колодца я попробовала - ужасная гадость. Невозможно пить.
– А давайте, - сказал Юрка, - давайте я привезу. На велосипеде. Наберу ваши фляжки и привезу. А что? Тут всего четыре километра, я быстро.
– Что ты там, в этих фляжках привезешь... Ехать - так на машине, и фляжки наполним, и бутыль...
Бутыль поставили спереди на мягкий коврик, Юрка должен был ее придерживать, чтобы не разбилась.
У ворот снова стоял Митька и выл.
– Может, возьмем этого ревуна? А то ведь ему обидно, - сказал Виталий Сергеевич и остановил машину.
Вслед за Митькой выбежала Ленка.
– Ты куда?
– закричал Славка.
– Мы - без женщин!
– Ну, Слава, какая же она еще женщина? И чем тебе женщины мешают, а?
Славка засмеялся и пожал плечами - они ему не мешали.
Митька и Ленка сели в машину, вернее, села Ленка, а Митька стоял всю дорогу, держась за спинку цереднего сиденья: так лучше смотреть. Он первый и увидел.
– Вон мамка! И Федька...
Виталий Сергеевич притормозил, съехал на обочину. Мамка и Федор сгребали лопатами размолотый колесами известковый гравий, засыпали выбоины, потом Федор черпал воду из бочки на телеге и поливал засыпку. Дед и папка сидели, свесив ноги в кювет, и курили. Виталий Сергеевич подсел к ним, подошли мамка и Федор. Запряженная в телегу Дочка мотала головой, отмахивалась хвостом от слепней.
– Что это вы делаете?
– спросил Виталий Сергеевич.
– Ремонтируем, - сказал дед.
– Разве так будет держать?
– Маненько схватит, коли постоит.
Гремя и подпрыгивая, проехал грузовик, обдал их пылью. Колеса прошли по только что сделанной насыпке, гравий брызнул в стороны.
– Вот и весь ремонт!
– сказал папка.
– Артель напрасный труд.
Дед посмотрел вслед грузовику.
– Да ить что поделаешь с таким народом? Нет, чтобы объехать, норовит как раз угодить...
– Это же в самом деле напрасная работа. Вы делаете, они тут же разворачивают. Ремонтировать - так уж по-настоящему.
– Ну его к черту!
– сказал Федор.
– Вот кончу курсы трактористов, и все - уеду! Разве это работа? Смехота! Пускай на другой участок переводят.
Дед посмотрел на него и снова повернулся к Виталию Сергеевичу.
– Ассигнований не дают. Поскольку дороги тут потом не будет. Вот мы так и поддерживаем пока. Новую пробивать будут вкруг лимана.
– Когда-то она будет, - сказал Федор.
– Как захотят, быстро сделают, - сказал папка.
–
Дед неприязненно покосился на папку. Он не любил, когда говорили всякие вольности.
– А вы далече собрались?
– В Ломовку, по воду.
– Так уж лучше в Гроховку. Километр дальше, а вода лучше, водопроводная.
Они поехали в Гроховку. В первых трех колонках воды не было, только в лужах плескались гуси и утки, но в четвертой, недалеко от магазина, оказалась, они набрали все капроновые фляжки и десятилитровую бутыль.
Юрка все время ломал голову, что бы такое придумать, чтобы Виталию Сергеевичу доставить удовольствие, увидел, что у входа в подвал стоят уже дядьки, и его осенило:
– Дядя Витя, а вы вина не хочете? У нас тут продают.
– Натуральное? В такую жару не плохо бы выпить стакан.
Они пошли ко входу в подвал. Навстречу им, припадая на деревянную ногу, шагнул Роман Безногий и нарочито громко сказал:
– Профессору - почет и уважение!
Редкие волосы прилипли у Романа к залысинам, красное лицо вспотело он был уже "на газу". Виталий Сергеевич внимательно посмотрел на него.
– Я не профессор.
– Все одно - тилигенция. У меня глаз верный, снайперский. Люблю тилигенцию!
– Очень приятно, - сказал Виталий Сергеевич и хотел пройти мимо.
– Пс-ст!
– сказал Роман, протянул руку и уставился в глаза Виталию Сергеевичу.
– Дай рупь.
Виталий Сергеевич даже не удивился, достал и протянул бумажку.
– Во!
– торжественно поднял Роман рублевку и показал стоящим мужчинам.
– Я за что люблю тилигенцию? Она деньги иметь стесняется!
В группе мужчин у входа в подвал засмеялись.
– Не то что вы, жмоты, за целковый удавитесь, - продолжал Роман.
Виталий Сергеевич начал спускаться в подвал, следом застучал деревянной ногой Роман.
В подвале с потолка свисала электрическая лампочка, за столом сидела горбатая Алка. На столе стояли два граненых стакана, ведро с водой и большой эмалированный чайник. Алка окунула стакан в ведро, подставила под чайник, в стакан полилась мутная зеленоватая струя.
Виталий Сергеевич взял стакан, поднес ко рту, понюхал и поставил обратно.
– Нет, благодарю вас. Немытый?
– Как это - немытый?
– обиделась Алка.
– На ваших глазах помыла!
– Я не про стакан. Виноград давили немытый.
– А сроду его мыли?
– сказал Роман.
– То-то он ДДТ и еще какой-то пакостью отдает...
– Ничего, нам годится, - сказал Роман.
– Еще шибче забирает...
Они поехали домой. Юрка старательно держал бутыль и мучился. Он хотел сделать как лучше, а ничего не получилось.
– Не понравилось?
– спросил он.
– А дед и папка говорят - хорошее...
– Ничего, - утешил его Виталий Сергеевич.
– Без вина жить можно. Особенно такого.