Беглец
Шрифт:
Гномка только все больше раскрывала в ужасе глаза и приоткрывала рот, а я закончил свою речь горьким выводом:
— И главное, чего я решительно не понимаю — как же это я умудрился влезть во все это дерьмо?!
Глава 16
В Зингард!
Неожиданно впереди показалась речка. Она была гораздо шире и глубже той, которую я пересекал в прошлый раз. Дорога выходила на широкий деревянный мост, пересекавший водную преграду.
— Ну, хоть первый приятный момент за сегодня! — удовлетворенно прокомментировал я появление возможности искупаться.
Алона только молча на меня посмотрела, но ничего не сказала. Я свернул с дороги, проехав немного вдоль по течению, и остановился возле густых кустов на берегу. Легко
— Алекс!
— Да, — я повернул голову.
— Теперь ты меня бросишь? — обреченно спросила Алона, все еще сидящая на скамейке.
Я оставил развязывание лошадей и подошел к ней, затем двумя руками подхватил принцессу, снял её с кареты и поставил перед собой. Все-таки она еще совсем ребенок, подумалось мне, и как такую можно бросить на произвол судьбы? Глядя ей в глаза, я произнес:
— Я уже говорил, что я — сволочь и подонок, который может совершить любую подлость?
Гномка кивнула.
— Так вот, эту подлость я совершать не буду. Понятно? Я довезу тебя в столицу, как и собирался, приложив по пути все свои силы, чтобы ты осталась целой и невредимой, клянусь своей кровью!
Как и в прошлый раз, клятва слетела легко, вызвав у меня только легкое недоумение. И как могли люди здесь поколениями верить во всю эту чушь, что такие клятвы не могут быть нарушены? Гномка в ответ на мою речь счастливо улыбнулась и обняла меня за шею, спрятав лицо на груди. Я машинально обнял её и погладил по голове, потеребив хвостик черных волос.
— Я все-таки не такое чудовище, которым ты меня считаешь, — тихо прошептал я ей.
Ага, конечно, ведь я в сто раз хуже! Но тебе, дорогая, знать об этом не нужно.
— Так что, если я еще буду по дороге возмущаться и проклинать свою судьбу, то ты не обращай на это внимания. Просто у меня своих проблем выше крыши, потому я немного нервничаю.
Гномка отцепилась от меня и хитровато посмотрела:
— Интересно, какие же это у тебя проблемы?
— Да так, ерунда! В принципе, ничего особенного... Просто один народ объявил меня своим врагом и с периодичностью в несколько дней посылает своих убийц за моей головой. В первый раз был один (если Нима посчитать, хотя и с оговорками), потом двое, потом почти три десятка... Вот теперь и гадаю, сколько пришлют на этот раз? — сказал я удивленной гномке и пошел дальше развязывать лошадей.
Распутав, наконец, эти узлы, я отправил конячек пастись, а сам принялся раздеваться. Обернувшись, застал Алону в той же позе. Даже удивление на лице осталось.
— Чего стоишь столбом? — обратился я к ней. — Ты купаться не собираешься?
Гномка помотала головой.
— Ну, как знаешь... А я вот окунусь.
Быстро скинув с себя одежду, я разбежался и плюхнулся в речку. Она оказалась довольно глубокой, посередине где-то мне по шею, и я с удовольствием понырял, поплескался, смывая с себя грязь, а потом просто немного полежал, расслабившись и раскинув руки в стороны. Долго лежать было нельзя, так как течение быстро сносило меня вниз, поэтому я окунулся еще несколько раз, а затем вылез на берег и принялся отряхиваться и выливать воду из ушей. Собакой я не был, поэтому отряхивание мало что дало, и я просто подошел к карете, кинув взгляд на совершенно пунцовую Алону, сидящую рядом на травке, и достал свою сумку с сухой одеждой. Одевшись внимательно посмотрел на гномку, которая и не думала менять цвет.
— Ты что, голых мужиков никогда не видела? — поинтересовался я.
— Нет... — а я-то, наивный, думал, что сильнее покраснеть просто нельзя.
— Ребенок! Какой же ребенок! А ведь уже почти восемнадцать... Эх! — махнул рукой я.
Конечно, для меня это было дико, ведь наши дети уже начиная с тринадцати-четырнадцати лет, знают все касательно птичек и пчелок. А когда в шестнадцать к ним подходят отцы и начинают лепетать что-то об отношениях между разными полами, то те в ответ выдают им: "Батя не грузи! Я уже давно знаю все позы камасутры, а некоторые уже применял на практике! Может это мне что-нибудь тебе рассказать?...". А тут прямо святая наивность, а
еще принцесса!— Ты и про секс ничего не знаешь? — спросил я немного побелевшую гномку.
— Про что?
— Про то, чем занимаются молодые мужчина и женщина, когда никто не видит?... Или когда видят все, но это уже дело их вкуса.
— Я знаю про любовь... — смущенно выдавила эта опять налившаяся соком вишня.
— Ты не путай любовь и секс! Это две абсолютно разные вещи! — ответил ей я, собирая свою грязную одежду.
Ну, хоть про это она знает, значит, не совсем безнадежна... Хотя, мог бы и не спрашивать, подумал я, вспомнив, как вчера вечером принцесса с ужасом на меня глядела, услышав, что я собираюсь с ней спать. Подобрав все свои шмотки, я пошел к речке стираться. Пятна крови отмывались плохо. В конце концов, я просто плюнул на это дело и решил выбросить рубашку. Жилетку я все же оставил, так как она хорошо подходила мне по размеру и была удобной тем, что в ней можно было хранить мой кошелек и одну фляжку. Она была немного темнее по цвету, поэтому пятна крови на ней не сильно выделялись. Выстирав все белье и отжав посуше, я не стал развешивать его на кустах, чтобы не терять времени. В дороге посушу, подумал я и вернулся к Алоне. Она уже немного отошла и с любопытством глядела на меня, расстилающего свое белье на крыше кареты. Ветра большого нет, так что не улетит, а солнышко его быстро подсушит.
— А я думала, что люди не любят мыться, — удивила меня принцесса.
— Люди тоже разные бывают, — ответил я. — Вот я совсем недавно встретил полсотни человек, которые совсем никогда не мылись. Это, скажу я тебе, зрелище жуткое и весьма не ароматное! А сам я грязным быть никогда не люблю, поэтому купаюсь при любой возможности. Когда жил дома, вообще старался каждый день, а в дороге — как получится. Все, залезай, поедем дальше!
Я поймал лошадей, жующих траву неподалеку, привязал их к карете. На этот раз вышло лучше, хотя делал я все так же — наобум. И кто бы умный меня этому научил? Запрыгнув на карету, я развернул её, сделав большой круг почета, и вскоре вернулся на дорогу, переехав деревянный мост, который угрожающе скрипел под колесами. Алона все это время меня исподтишка оглядывала.
— Что? — не выдержал я.
— Алекс, ты меня извини... — начала она.
— Теперь за что?
— Когда я тебя встретила... Я тогда сказала, что ты не красавец. В общем, извини меня, я была не совсем права... У тебя довольно красивое тело, но...
— Но рожей не вышел, понимаю, — закончил я.
— Нет, я хотела сказать, что очень худое!
— Ну, хоть на этом спасибо. Просто дорога быстро убирает лишний жир, тебе еще это предстоит узнать, — обнадежил её я.
— Но нам ведь осталось ехать совсем немного, а дальше пойдут города. В каждом есть постоялые дворы, трактиры, где можно снять комнату...
— Алона, а ты не думала, что первым делом все, кто будут искать нас, осмотрят именно все места, про которые ты сказала?
Принцесса погрустнела, видимо это просто вылетело у неё из головы.
— Кстати, совсем забыл, нужно разработать нашу стратегию, — сказал я и задумался.
— Стратегию? — переспросила Алона. — Как в войне?
— Да, именно! Мы ведь с тобой сейчас воюем против Каштарха, так что теперь победа или смерть! Третий вариант исключим, потому что бежать с поля боя — это только получить небольшую отсрочку.
— Мы можем вернуться обратно, — предложила принцесса.
— Отступать не будем. В Гномьих горах Каштарх будет на своем поле, а дома, как известно, и стены помогают. Так что, пока мы с тобой находимся в Мардинане, имеем шанс оторваться от преследователей, благо размеры королевства этому способствуют.
Я немного подумал и продолжил размышлять вслух:
— Теперь охота пойдет гораздо интенсивнее, значит с группой путешествовать нам никак нельзя — одиночек найти сложнее. Поэтому тебе нужно будет отказаться от сопровождения, которое гномы тебе попытаются навязать. Кроме того, что они будут нам обузой, среди них могут быть предатели, работающие на Каштарха. Поэтому, как только приедем в Зингард, мы быстро продаем мое оружие, меняем карету на двух лошадей, переодеваем тебя в мальчишку...