Беглянка с секретом

— Кто знает… Мне кажется, я ещё не до конца познал ваши таланты, — он пожал плечами, отлепляясь от опоры. — И меня могут ждать большие сюрпризы. Пока я слышу только намёки на них. Кругом, ото всех, кто вас знает. От принца, от небезызвестного вам Мариана Шербана, с которым я имел честь разговаривать вчера. Не могу сказать, что мне это нравится.

Какие-такие намёки высказывали обо мне другие мужчины, оставалось только догадываться. Вряд ли они были лестными. Но, похоже, Венцель так и не рассказал Альдору, почему на самом деле желает вернуть меня обратно в Пьятра Гри.

— Может быть, сюрпризы всё же будут приятными? — Вот в этом я очень сомневалась. — Вы не подумали об этом?

Альдор взглянул исподлобья, слегка опустив голову. Я едва не вздрогнула от неожиданности, когда он перекинул рубашку с одного плеча на другое. Вскинула руку к вороту и смяла его, чувствуя тонкие нити вышивки на тесьме, что украшала его. Сдержанное платье помощницы, которое Андра предупредительно перешила, пока меня не было в Анделналте, вдруг стало тесно. Похожее ощущение я уже испытывала сегодня, когда только проснулась: смутного беспокойства и смущения.

— Всё может быть, — Альдор качнулся навстречу. — Почему бы не проверить?

Он взял мою руку в свою, удивительно прохладную, и слегка дёрнул к себе. Другой ладонью обхватил под затылком и, склонившись, накрыл мои губы своими. Не знаю, как я не рухнула на землю сразу же — до того резко подкосились колени. Я ещё только почувствовала, как его дыхание врывается в горло, опаляющее, сминающее моё собственное — и дёрнулась назад. Но Альдор только руку слегка напряг, чтобы удержать меня.

— А ну-ка стойте… — прошептал касаясь влажными губами моих.

Обхватил за талию и резким движением вдавил меня в своё твёрдое тело. Ещё не высохшие на его коже капли воды прохладными пятнышками впитались в ткань платья. Я отклонилась — он предугадал мой шаг — подался следом. Не отпуская моих губ, вжимаясь и напирая. Только миг свободы — перевести дух — и вновь горячий плен его рта. И толчки его дыхания и языка во мне — пьянящие, поджигающие что-то внутри. Я подняла руки в безотчётном желании обвить его шею, но лишь провела ими вниз по воздуху вдоль неё и упёрлась в плечи вновь. Толкнула, жмурясь от усилий. Качнулась назад и задела локтем стоящее на краю колодца ведро. Оно с грохотом полетело вниз, заскрипел разматывающийся ворот, и тихий плеск гулко раздался где-то в недрах источника.

И вдруг объятия Альдора пропали. Я качнулась назад, взмахнув руками, всерьёз испугавшись, что сейчас просто завалюсь на спину, а то и рухну вслед за ведром. Едва устояла. И, кажется, только тогда открыла глаза, прижимая ладонь к пылающим губам, в которых теперь мелко билась взбудораженная кровь. Было сладко и томительно в груди, где металось собственное жаркое дыхание.

— Целуетесь вы скверно, — с укором покачал головой Альдор. — Ваши таланты явно не в этом. Даже странно, что вы — аманта. И странно, что Мариан так хотел заполучить вас назад.

Я вяло соображала, что он вообще хочет этим сказать. В голове было легко и пусто. Только очередное упоминание имени мага, который меня выбрал, но не успел получить, вонзилось в разум раскалёнными иглами.

— Как будто то, что я — аманта, означает… — зачем-то начала оправдываться я.

А после спохватилась, осознав, как это смешно звучит. От досады захотелось плакать. Потому что лицо Альдора не выражало ничего, кроме лёгкой насмешки и какой-то смутной гадливости. Будто этот поцелуй был просто очередной провокацией. И стало вдруг противно. Возможно, ещё недавно он целовал Юдит Месарош. Да и Матерь знает, что ещё вытворял этими губами… Почему я вообще об этом думаю?!

— Вы не шлюха, конечно, — сомнительная попытка Альдора меня успокоить не нашла ровным счётом никакого отклика во взбаламученной душе. — Но мне казалось, что должны иметь хоть какие-то навыки, учитывая…

Я замахнулась и попыталась ударить де ла Фиера по лицу, но рука застряла в стальной хватке его пальцев.

— Да как вы смеете, — прошипела я, наклоняясь к нему ближе и пытаясь дотянуться до его лица хотя бы кончиками ногтей. Ярость жгучими толчками колотилась в груди, заставляя тяжко втягивать воздух сквозь зубы. — Мне очень жаль, что у Маркуша такой брат. Встреть я его раньше вас, никогда бы не подумала…

Альдор тут же отпустил меня и отвернулся, встряхивая рубашку, как будто это могло её спасти.

— Я, если хотите, смею многое, пока вы находитесь в моём доме и под моей защитой, — уверенно возразил он. — Но не тревожьтесь, злоупотреблять не стану. И надеюсь, что толпы мужчин, жаждущих заполучить вас назад неведомо по каким причинам, не станут осаждать стены замка. И у вас ещё есть шанс всё рассказать мне, пока не стало хуже. Пока я вообще не перестал понимать, зачем прикрываю вас перед его высочеством.

Да как бы не так! Желание хоть немного открыться перед Альдором и тем облегчить свою совесть, которое уже начало зарождаться, пока я гуляла в умиротворённо тихом саду, вспыхнуло и сгорело, словно сухая травинка. Я повернулась и быстрым шагом пошла через зелёный ход обратно. Мне просто требовалось остыть.

По дороге я то и дело касалась губ, которые ещё явственно чувствовали прикосновения Альдора. Как слабые ожоги, хоть его кожа не была горячей, когда он меня целовал. Я вообще в этот миг мало что понимала, мало что замечала в пылу борьбы с Альдором и с собой, своими нахлынувшими валом желаниями. Подумать только — это ведь мой первый настоящий поцелуй: то лёгкое прикосновение к губам Мариана Шербана в Пьятра Гри сложно было им назвать. Он оказался пьяняще откровенным и жестоким. Невероятно сладким, но с послевкусием горечи. Отравленным всеми словами, что произнёс де ла Фиер после. Такое точно не забудешь.

Руну ощутимо пекло, как будто между лопаток приложили горячую ложку. Но тому удивляться вовсе не приходилось. Она может реагировать так на любого мага, который позволит себе смелые прикосновения, который может поднять в душе хоть толику смятения или… желания. Это было тревожным признаком. И как я ни старалась раньше держаться от Альдора подальше, а теперь придётся делать это гораздо усерднее. Да и как смотреть на него после того, что случилось? Как? Помоги мне, Рассветная Матерь, справиться с этим…

Перед завтраком я поднялась в комнату Маркуша, хоть он меня и не вызывал. Мальчишка оказался в хорошем расположении духа — гораздо лучшем, чем я. А потому он сразу это заметил.

— Что-то случилось, офате? — поинтересовался осторожно, явственно скрывая истинную степень любопытства.

Он застегнул пуговицу на вороте рубашки, поглядывая на меня почти украдкой. И, может быть, о чём-то уже догадывался.

— Ничего особенного, просто встретила унбара де ла Фиера утром.

Маркуш покачал головой, скривив губы: не удивился. Как бы он ни пытался объяснить поступки своего брата и его поведение, а ничего это не облегчало и меня ничуть не успокаивало.