Беглянка

Сославшись на головную боль, я побрела в свою комнату, с трепетом дожидаясь первого храпа и подыскивая в интернете варианты добраться до Москвы, не отсвечивая фамилией. На мое счастье, есть Бла-бла-кар! Есть несколько машин. Один водитель собирает возле Гостиного двора. И двое пассажиров у него. Быстренько отправляю смс-ку и чувствую, что силы на исходе.

Страх и нетерпение, перемешавшись в гремучий коктейль, превратили мое тело в комок нервов. Меня колотила дрожь, и я считала минуты, отделявшие меня от свободы и ужасающей неизвестности. Пот липкой змейкой струился по позвоночнику, и я всерьез опасалась, что руки и ноги, ставшие ледяными, попросту мне откажут.

Наконец, эта семейка Адамс примолкла, и я, чуть не теряя сознание от страха, выбралась из убежища. С трудом отыскала запрятанный заботливой маменькой паспорт, позаимствовала немного денег, чтоб не умереть с голоду, и, схватив рюкзачок с жалкими пожитками, нырнула в неизвестность.

Глава 10

В Москве первым делом я купила несколько газет с объявлениями о работе, нашла секонд–хэнд и парикмахерскую, на вид социальную, да еще и с объявлением «Купим волосы дорого»

– Не жалко?! – жалостно посмотрев на меня, приятная полненькая девушка взвесила на руке мою косу, которую я лелеяла много лет. Наверно, в голове бессознательно сидел слоган сказки «Варвара краса, длинная коса», и я считала, что в ней и заключается красота. И еще женственность, что очень ценил дедуля. Моя бабушка, в честь которой меня и назвали, была настоящей модницей. Я ее знаю только по фотографиям, бережно хранимым у нас в доме. Шляпки, перчаточки, затейливо обернутые вокруг шеи шарфики, украшения – все такое элегантное, стильное. Правда, носила она не косу, а роскошные локоны.

Но я до локонов не доросла. Сначала была маленькой, потом диковатой заучкой, а потом и вовсе не до того стало.

А сейчас мне просто необходимо расстаться с косой, как бы ни было жалко. Родственнички не захотят упустить квартиру, в которую уже вцепились мертвой хваткой, а значит, подадут в розыск. И будут искать тургеневскую барышню с длинной косой, а я уже непонятное существо в облинялых джинсах, объемной толстовке и с мальчишеской стрижкой.

– Жалко. Но деньги нужны, - и я не соврала. Только не уточнила, что ни за какие деньги я б не продала волосы, если б не нужно было спрятаться.

И я готова быть прислугой, нянькой, кем угодно, лишь бы меня не нашли.

И только все удалось, просто неслыханное везение свалилось мне на голову, а я снова на краю разбитого корыта. Может, мне и правда, передалась от матери та чертовщинка, которая приманивает мужиков, как назойливых мух? И отчим, и Олег, как жадные хищники, хотели наложить на меня лапу.

Ничего не скажешь, хорошее наследство…

Я обняла крепкую, мускулистую шею Герца. Настоящий друг! Которому ничего от тебя не нужно, который готов защищать и утешать! Я о таком даже не мечтала. И, как подсказывает мой небольшой, но печальный жизненный опыт, придется с ним расстаться. И тогда я не знаю, что делать.

В мучительных раздумьях прошли два дня. Приезжала Мария Васильевна. Немногословная, строгая. А мне так хотелось расспросить об Арсении… Что он любит, что не любит…Но я даже боялась подступиться с этим вопросом. Еще подумает, что я на него виды имею. Ага! Где он, и где я…

И от этого «Где я?» становилось до дурноты тошно. Я могла бы сейчас быть беззаботной студенткой, зависать в библиотеке, слушать лекции в престижном МГИМО. До девятого класса я училась в школе с языковым уклоном, и поэтому самонадеянно считала, что двери этого желанного вуза мне будут открыты. И потом я не позволяла себе скатиться. Баллы по ЕГЭ получила высокие. Но дальше избушки бабы Кати дорога для меня оказалась закрытой.

Я даже на выпускной не пошла. Кое-как наскребла денег на школьный альбом, а на торжество и, тем более, на красивое платье заработать не удалось. Почти все, что я зарабатывала репетиторством – помогала мелкотне выполнять домашние задания – я отдавала бабе Кате на хозяйство. Мне ее было безумно жалко. Муж ушел, дочку сама воспитывала, думала, все для кровиночки. А воспитала змеюку. Всю жизнь проработала, а пенсия – коту на корм не хватит. Оттого она и бывала желчной и склочной.

А потом еще и внучку ей подкинули, обещали помогать деньгами. Но дальше обещаний не пошло.

И когда она умерла, Регина меня забрала в Питер, отобрала документы и заявила, что учеба для девушки не главное. Главное – удачно выйти замуж.

У самой не получилось, так она хотела на мне эксперимент поставить?! Но я ясно дала понять, что этого от меня не дождется. Хотя неизвестно, что лучше. Выйти замуж за какого-нибудь толстого и богатого Крота или навечно осесть в психушке...

И вот не зря говорят, что подобное притягивается подобным. Мои тяжелые, гнетущие мысли, в которых не было места радости, погрузили меня, как раньше говорили, в черную меланхолию. Невозможно каждую минуту ждать, что тебя сейчас выкинут за шкирку, как нашкодившего кота, и получать удовольствие от жизни.

И когда нервы мои уже были готовы зазвенеть, как натянутая струна, от напряжения, приехал Олег.

Вот и все, Варежка… Я с ужасом услышала, как хлопнула входная дверь, и крепче вцепилась в швабру, которой протирала полы. Благо, не приходится это делать тряпкой и ползать на четвереньках или того хуже – копилкой кверху. Тогда б точно сказал, что я его соблазняю. Ну почему мы с Герцем не отправились гулять на площадку? Увидев машину, мы б развернулись назад и, как партизаны, ушли бы в лес. Не торчал бы он в доме до ночи?!

Хотя это проблемы бы не решило. Я почувствовала, что ноги снова становятся ватными, горло пересыхает и сердце начинает трепыхаться, как пойманная птичка.

– Чистоту наводишь?! Молодец.

Как ни в чем ни бывало, вместо приветствия отвесил похвалу. Что само по себе хуже претензий – можно расслабиться и получить удар под дых.

– Здравствуйте! – постаралась ответить как можно более ровным голосом. Но куда там! Конечно, он дрогнул. Олег прищурился в понимающей усмешке и подошел вплотную.

– Исполнительная девочка, - он снова, как в прошлый раз взял меня за подбородок. – Ждала меня?!

От страха я вытаращила глаза. Пытаться что-то сказать, находясь в тисках железных пальцев, бессмысленно. Выйдет жалко и нечленораздельно.

– Вижу, ждала. Сделай мне эспрессо без сахара, - он провел пальцем по моим губам, жестко сминая их, прежде чем отпустить.

Отставив швабру, на негнущихся ногах я пошла на кухню, затылком ощущая тяжелый, словно пронизывающий взгляд. Поэтому неудивительно, что, доставая с полки чашку, я ее уронила. Только присела, чтоб собрать разлетевшиеся осколки, как этот хищник, словно телепортировавшись, вырос передо мной. Я оказалась в ловушке. Сзади кухонные шкафчики, напротив лица – его ноги. И мне теперь не разогнуться, чтоб не уткнуться лицом в пах. Как загипнотизированный кролик, я замерла, вызвав ехидный смешок.