Бегство от запаха свечей

В тот вечер все разговоры вертелись вокруг новых предприятий, открывшихся в Свебодзицах. Один из гостей принес великолепный шоколад. Фабрику назвали «Снегурочка». Кто-то сказал, что открыли также часовой завод, где собираются сделать такой будильник, который все Свебодзицы подымет на ноги.

Готовились открыть канатную фабрику. Мариан сказал, что это его особенно радует, можно будет, по крайней мере, отечественной веревкой удавиться, когда жизнь вконец осточертеет.

Впрочем, вешаться Мариан вовсе не собирался, но вел себя все более непонятно и таинственно.

Наконец, Агата вмиг разрешила мои сомнения.

– На рождество мы с Марианом обвенчаемся. Он был так взвинчен, потому что я все тянула с ответом. На Николин день решилась, но ему запретила об этом говорить, потому что хотела сначала кое-что выяснить. Тебе первой рассказываю.

– Я очень рада. Вы мне оба нравитесь. Будете хорошей парой. – Я от всей души расцеловала Агату. – Надеюсь, вы меня пригласите на торжество. Никогда еще не была на свадьбе.

– Ты рада? Вот здорово. Мне казалось, ты неравнодушна к Мариану. Мариан – мужчина хоть куда. В этом я знаю толк. Кота в мешке покупать бы не стала.

Меня оскорбил этот торгашеский подход к браку.

– Как это? Не понимаю.

– Видишь ли, такие девчоночки, как ты, мечтают о великой любви с первого взгляда. И воображают, будто пронесут эту любовь через всю жизнь. Это теория. На практике все по-другому. Я скажу тебе кое-что, о чем в Свебодзицах знает только Мариан. Я уже была замужем. Выдали, когда мне было шестнадцать лет. Жених был богатый и не хотел ждать. Ему было за сорок. Мой первый муж, пусть земля ему будет пухом, изменил мне уже через неделю после свадьбы. Три года тянулась эта каторга, пока он не отдал богу душу. Лед под ним проломился. Когда его вытащили, он был еще жив, но спасти не удалось. Я уже шесть лет вдова. Это очень много. Тебе кажется, все легко и просто. Черта с два. Жизнь женщины – дело не шуточное.

– Самое главное, чтобы вы друг друга понимали и любили. Что до того, какова жизнь, мне трудно судить об этом. Я еще только начинаю жить.

– Мы оба будем стараться. Мариан тоже немало пережил.

– А он не ревнует? У тебя ведь бывает так много гостей. Постарайся его не огорчать. Люди так любят преувеличивать, могут и нагородить всякую небыль.

– А это уж его дело – верить или не верить. Я на сплетни плевала. Я и добро наживала, чтобы поступать, как мне заблагорассудится. Ясно? Чем больше у женщины денег, тем лучше о ней говорят. Ты об этом не знала? – Агата снисходительно рассмеялась.

– Пойми меня правильно, – ответила я, пропустив мимо ушей ее ироническое замечание. – Я тоже не переношу ханжества и лицемерия. Из-за этого и убежала из Кальварии. Я имею в виду другое: если у женщины что ни день, то новая привязанность – а у тебя это выглядело именно так, – тут нетрудно подумать что угодно. Понимаешь? Хорошо, что ты решила выйти замуж, остальное чепуха. А я полюблю только раз в жизни, до гроба.

– Вот и видно, что ты и впрямь жизни не знаешь, – язвительно заметила Агата. – Думаешь, тут можно строить какие-то планы? Влюбишься и будешь потом страдать, как моя сестра. Она старше меня на два года, а выглядит хуже нашей мамы. Полюбила до гроба. Этот тип давно уже женился, а она все вздыхает. Он, мол, несчастлив и жена его не понимает. А у них трое детей. Это отчего же? Оттого, что они друг друга не понимают? Я любила, когда мне этого хотелось. Мы с Марианом договорились, что, как только одному из нас супружеская идиллия надоест, немедленно разойдемся.

Я слушала не перебивая. Слушать откровения Агаты мне было интересно и вместе с тем как-то неловко. Может, я не так уж равнодушна к Мариану, хоть и не хочу себе признаться?

Вечером я начала укладывать вещи, хотя до отъезда оставалось еще две недели.

После разговора с Агатой мне стало тоскливо и тяжело. Не хочу я жить так, как она. У меня должны быть в жизни свои принципы. Главное, не падать духом. Ведь у меня все еще впереди. Из Свебодзиц надо уехать. А что будет во Вроцлаве – посмотрим.

В последующие дни нам с Агатой как-то не удавалось встретиться. А может, обе мы старались, чтобы такой случай и не подвернулся?

– Слышала новость, Катажина? – Вися, в наспех наброшенном поверх мундира полушубке, распахнула дверь в дежурку. – Нет?

– Извини, пожалуйста, но прежде, чем рассказывать, войди и закрой дверь. Страшно дует, я сегодня продрогла.

– Какая же ты женщина, любопытства в тебе ни на грош! От твоей рассудительности тошно становится, – огрызнулась Вися, но в комнату вошла, сбросила полушубок и уселась рядом со мной у печки. – Ну говори теперь, слыхала новость или нет?

– Тут каждый день столько новостей слышишь, что уж и не знаю, о чем это ты, – уклончиво ответила я.

– Агата и Мариан откладывают свадьбу. Может, на пасху поженятся, а может, и позднее. Официально якобы потому, что нашелся брат Агаты. Все думали, погиб, а он за границей. Как будто решили дожидаться его возвращения. Ты слыхала что-нибудь подобное?

– А почему тебя это удивляет?

– Каждый судит по себе! Я, например, если б могла, вышла бы за Людвика прямо сегодня. К сожалению, у него не все еще ясно со службой в армии. Только поэтому он пока и не соглашается на свадьбу. Я всякое слыхала, но чтобы из-за брата откладывали свадьбу – такого слышать не доводилось. Наверняка за этим что-то кроется. Вот увидишь! Агата такая хитрюга, выжмет из Мариана все, что ей надо, а потом выгонит.

– Я не хочу об этом говорить. Мне многое в Агате не нравится, но о своих догадках я предпочитаю не распространяться.

– Вот это я в тебе и ценю. Чужие тайны хранить умеешь. Тебе без опаски можно сказать что угодно. Ага! Совсем забыла! Людвик спрашивал, что это за рыжий искал тебя вчера вечером. Знаешь? Ну этот… В кожаном пальто. Людвик его давно заприметил. Подозрительный тип. Что ему нужно от тебя?

– Ты разве его не узнала? Он часто приходит. Это у него я когда-то так выгодно купила ковер. Он продает мне иногда кое-что по дешевке.

– Людвику он не нравится. Ты лучше с ним не связывайся. У Людвика на таких нюх. Может, он вор?

– Об этом я не подумала. Впрочем, нет, на вора он не похож.

– Не покупай у него больше ничего. Еще нарвешься на неприятности. А теперь скажи, что ты думаешь насчет Агаты и Мариана?

– Не люблю говорить об отсутствующих. Одно могу сказать с чистой совестью: чем больше у них будет времени до свадьбы, тем лучше.

Вися ушла, явно разочарованная. Она теперь работала в больнице, неподалеку от нас. В Красный Крест забегала по нескольку раз на день. На новом месте ей было хорошо, но нас она не забывала.

Утро в канун моего отъезда во Вроцлав выдалось ясное и веселое. Еще вчера Марианна, навестившая меня вечером, жаловалась:

– Ох, до чего ж у меня кости ломит! Все от этой гнусной погоды. Где это видано, чтобы в январе погода была как в ноябре? Где морозы?

В самом деле, весь тот день над Свебодзицами висели низкие тяжелые тучи, лил дождь. Было темно и неуютно. И вдруг все преобразилось. Ночью выпал пушистый снег, похолодало. Красота!

«Чем бы заняться? – размышляла я. – Завтрак съеден. Заснуть не смогу, делать нечего. Можно прокатиться до Валбжиха или до Свидницы».