Бегство в мечту

Первые два дня я просто не выходила из дома, осваивая премудрости диковинной техники, которой была напичкана квартира, и внося изменения в расстановку мебели и комплектование необходимых мне вещей.

Но на настойчивое предложение Королева обеспечить меня телохранителем я по-прежнему отвечала отказом, не в силах представить себе, что рядом со мной будет постоянно находиться человек, следящий за моими действиями и оценивающий (пусть даже и про себя) все мои поступки. Самолеты, презентации и «элитные вечеринки» я так же попросила отложить до «лучших времен» — мне требовалось время, чтобы привыкнуть к новому образу жизни. Но времени-то у меня и не было.

Мне пришлось записаться на курсы по администрированию, а с организацией концерна меня постепенно стал знакомить Боковицкий. Это был странный тип: вечно насупленный, похожий на маленького неопрятного тролля, только что выбравшегося из пещеры, залезшего в потертые джинсы и растянутый свитер, закурившего едко дымящий «Беломор» и стянувший свои длинные седые волосы сзади в «конский хвост» обычной канцелярской резинкой. Впервые, когда я его увидела, то решила, что ошиблась кабинетом, но табличка на двери убеждала: «технический директор Боковицкий А.В.». Так как он тоже был в моем «списке отцовских друзей», я прямо поинтересовалась, что он думает об этом засранце. «А.В.» долго, с каким-то обиженным выражением на лице рассматривал меня, а потом заявил: «Говорить я ничего не буду. Думай сама. То, что у меня в голове — мое личное дело. Я работал с ним, и этого уже достаточно, чтобы понять, кто он такой… С тобой, например, мне для этого хватило двух минут…» Тогда я страшно обиделась и разозлилась, покинув его кабинет, не взяв на себя труд даже попрощаться. Подружились мы позже, когда он вводил меня в курс дел концерна и объяснять все скрытые хитросплетения бизнеса, политики и коррупции. Человек он был едкий, желчный и правдивый. Невзирая на постоянное общение с политиками (а может, и благодаря этому), ненавидел их всеми фибрами души, и даже не пытался это скрывать. Впрочем, я заметила, что вообще все сотрудники организации больше напоминали тайное общество декабристов, чем людей, которые благодаря хаосу в стране получают сверхприбыль. Это было странно. Частично завеса тайны начала приподниматься, когда меня пригласили на одну странную встречу… Я обедала в столовой концерна, когда за мой столик бесцеремонно подсел Боковицкий, и, щурясь от удовольствия, словно мартовский кот на завалинке, сообщил:

— Ну вот, наконец, мы и подошли к самому интересному… Сумасшедший еврей приехал.

— Кто приехал? — не поняла я.

— Сергей Кулагин, — пояснил он. — Партнер Туманова по бизнесу… Теперь, соответственно и твой… Те деловые документы, что ты видела — лишь верхушка айсберга. Ты девочка не глупая, должна была догадаться, что наши схемы куда сложнее… Но сейчас дело не в этом. До подобных тонкостей тебе еще учиться и учиться, поэтому даже не забивай себе голову…Тебе ее беречь надо, что б пережить эту встречу…

— А почему «сумасшедший»?

— Это сложно объяснить, — искренне сказал Боковицкий. — Это надо увидеть и прочувствовать… Тебе понравиться — я обещаю…

Но желчное злорадство в его глазах заставляло в этом усомниться.

— Хорошо. Пусть заходит в любое время.

— Э-э, нет… Ты не знаешь Сережу. У него до этого-то был «пунктик» в отношении масонов-сионистов-мирового заговора и агентов «влияния» в Кремле а уж после гибели Андрея… Он ведь уже месяц как в России, но где он был и чем занимался — не знаю даже я… Впрочем, могу отдать левую руку на отсечение, что сейчас он проводит собственное расследование и, возможно, — он понизил голос до театрального шепота, — уже нашел пару сотен подозреваемых…

— Но… отец же погиб в результате несчастного случая, — удивилась я.

— Только Кулагину эту версию не выдвигай, — рекомендовал мне Боковицкий. — У упаси тебя Бог сказать хоть одно доброе слово о нашем правительстве… Или армии… или образовании… или … Знаешь что? Ты лучше вообще молчи.

— Ну почему же? — усмехнулась я. — Я наше правительство тоже…

— Ты и впрямь не понимаешь с кем имеешь дело, — вздохнул он. — У нас в стране правительство любит разве что само правительство, но Кулагин это — отдельный случай… Я ж тебе говорю: это надо увидеть…

— И где я с ним тогда встречусь? В Парке Победы, на третьей слева, скамейке, если приду в синем плаще и журналом «Огонек» подмышкой?

— Зачем? У нас есть превосходная база отдыха на реке Свирь. Комфортная и безопасная, специально для «высокого руководства»…Правда, служба безопасности там будет Кулагина (а это значит что ни птичек, ни рыбок, ни бабочек, ты там не увидишь), но в остальном — милое и приятное место… Тебе понравиться.

Мне и впрямь понравилось.

Добраться до нее стоило некоторого труда — например, последние пять километров преодолеть можно было только по воде, но это того стоило. На берегу небольшого озера, соединенного с рекой узкой протокой, уютно расположились двенадцать двухэтажных коттеджей, оборудованных для «высшего руководства» концерна. Разумеется, у фирмы были всевозможные пансионаты-санатории-базы отдыха, но это место было «святая святых». Не только по условиям комфорта (ультра современная техника, дорогая мебель и медвежьи шкуры у каминов), но и двойное кольцо охраны, не говоря уже о сложнейших технических устройствах, смысл которых я даже не силилась понять. Кулагин прибыл через три часа после меня, на катере, глядя на который даже дилетанту приходила в голову мысль о современных военных разработках. Это был высокий, уже седеющий мужчина, с ироничным, но несколько высокомерным выражением лица. И от него почти физически веяло опасностью. Это был хищник. И это был хищник, вышедший на охоту.

— Привет, — буркнул он, в упор рассматривая меня холодными, ярко-зелеными глазами. — Это, значит, с тобой мы теперь деньги делать будем?

— Еще не знаю, — в том же тоне ответила я. — Я, ради денег, не на всех «партнеров» согласна.

— Я — тоже, — кивнул он. — Тогда… Пойдем обнюхиваться…

— Что?!.

— Знакомиться, — пояснил он. — Присматриваться друг к другу. Я, конечно, верю в генетику, но куда больше доверяю воспитанию.

— То же самое в вашей компании настораживает и меня, — не осталась я в долгу.

— Тогда — прошу к столу, — склонил он голову.

Специально привезенный из Петербурга повар уже заканчивал сервировку стола на застекленной веранде, и мы с Кулагиным сели напротив друг друга. Парой минут позже к нам присоединились Боковицкий и незнакомый мне седобородый священник.

— Не удивляйся, — сказал Кулагин. — Отец Илья тоже одноклассник твоего отца. Когда-то его звали Артуром.

— Как-то не похоже на переговоры по бизнесу, — заметила я.

— А ты что-нибудь понимаешь в бизнесе? — усмехнулся он. — Японцы говорят, что бизнес — это война, и это — правда. Я мало кому доверяю, а уж тебя и вовсе не знаю. Как же мы с тобой будем союзниками?

— Лично я предпочла бы ограничить это общения факсами и отчетами о прибыли, — призналась я.

— Тогда ничего не получиться, — сказал Кулагин. — У нас большая империя. В сферу наших интересов входят и поставки топлива на заводы и корабли, рыбный промысел, производство, которое мы поднимаем на разрушенных «дерьмократами» заводах, даже продажа сырья за рубеж, но основная доля прибыли вкладывается в убыточные проекты

— Смысл?

— Принципы, — пожал он плечами. — В двух словах: «За Державу обидно». Для чего создан человек? — неожиданно спросил он.

— Лично я — для счастья, — уверила я его.

— Именно! — ничуть не смутился Кулагин. — Именно для счастья! Но что есть счастье? Найти свой смысл жизни. Часто делают ошибку, говоря о каком-то «общем смысле жизни для всех». Задача человека найти свой, собственный смысл жизни. У одних это — дети, у других — работа, у третьих — любовь… Есть «люди власти», «люди денег», «люди веры», «люди любви», «люди искусства»…

— Значит, вы — «люди денег»?

— Нет. Деньги лишь средство. И твой отец, и я, верим в Бога… Но вот какая страшная штука получается… Оглянись вокруг: посмотри, что происходит в нашем веке… Мы уже не только не соответствуем замыслу Божьему о нас, но даже свернули с пути эволюции пресловутой «дарвиновской обезьяны». Раньше люди развивались духовно, стремились в космос, в глубины океана, создавали романы и картины… А теперь? «Общество потребления», — он словно брезгливо выплюнул это словосочетание, морщась от его «привкуса». — У кого машина круче, у кого квартира больше… Подменились ценности… Страна лежит в разрухе, словно после «третьей мировой войны», и кучка паразитов, находящихся у власти, делают все, что бы не дать ей подняться. Чиновники воруют, что бы обеспечить будущее своих детей… за рубежом… То же делают врачи, полиция, даже ученые… Инстинкт выживания… Дай стране уверенность в завтрашнем дне, и… Но они не дадут…