Бегущая могила
Шрифт:
— Еще один? — предложил Страйк.
— Пытаешься меня напоить?
— Отплатить тебе за то, что ты уделила мне время.
— Шарманщик. Ага, спасибо, — сказала она.
Когда Страйк вернулся с четвертой порцией, Эбигейл сделала глоток и почти минуту сидела молча. Страйк, который подозревал, что она хотела сказать больше, чем, возможно, сама осознавала, ждал.
— Ладно, — сказала она вдруг, — вот оно: если ты хочешь знать правду. Если людям, которые были на ферме Чепмена в девяностые годы, кошмары о свиньях снятся, то это не потому, что гребаные животные с фермы сбежали.
— Почему же?
— “Свинья действует в бездне”.
—
— Это из ‘И-Цзин”. Знаешь, что это такое?
— Э-э-э… книга гаданий, да?
— Мазу сказала, что это оракл.. что это за слово?
— Оракул?
— Да. Да. Но после моего ухода я обнаружила, что она не использует его правильно.
Учитывая, что он разговаривал не с Робин, которая была знакома с его взглядами на гадания, Страйк решил не обсуждать, можно ли правильно использовать оракул.
— Что ты имеешь в виду под…?
— Предполагается, что это, типа, используется человеком, который ищет – ну, ты знаешь – руководства, или мудрости, или еще чего-нибудь. Вы отсчитываете стебли тысячелистника, затем смотрите значение сделанного вами объяснения в “И-Цзин”. Мазу нравится все китайское. Она притворяется китаянкой. В задницу. В любом случае, она никому другому не позволила бы и пальцем прикоснуться к стебелькам. Она давала предсказания и все подстраивала.
— Как?
— Она использовала это, чтобы определять наказания и так далее. Она говорила, что консультируется с И-Цзин, чтобы узнать, кто говорит правду. Видишь, если ты чистый духом, божественная вибрация (голос Абигейл был полон презрения) проходит сквозь тебя, поэтому, если ты что-то делаешь, например, с И-Цзин, или картами, или кристаллами, или чем-то подобным, это работает, но не для тех, кто не так чист.
— А где же свиньи?
— Гекса..чертова..грамма двадцадь девять, — сказала Эбигейл. — Бездна. — Это одна из худших гексаграмм. — Вода — образ, ассоциирующийся с Бездной; из домашних животных свинья — та, что живет в грязи и воде. — Я до сих пор ее наизусть знаю, так часто слышала. Так что если появлялась гексаграмма двадцать девять — а она появлялась гораздо чаще, чем должна бы, потому что существует шестьдесят четыре разных гексаграммы, — ты был грязным лжецом: Ты был свиньей. И Мазу заставляла тебя ползать на четвереньках, пока не говорила, что пора вставать.
— Это случилось с тобой?
— О, да. С кровоточащими ногами и коленями. Ползание по грязи… В ночь после того, как Дайю утонула, — сказала Эбигейл, ее глаза остекленели, — Мазу заставила меня, старого Брайана Кеннета, Пола Дрейпера, того парня Джордана и Шери раздеться догола и ползать по двору в чертовых свиных масках, чтобы все смотрели. В свободные дни и свободные ночи мы должны были оставаться голыми и на четвереньках, и нам приходилось спать в свинарнике с настоящими свиньями.
— Иисусе, — сказал Страйк.
— Теперь ты все знаешь, — сказала Эбигейл, которая выглядела наполовину взбешенной, наполовину потрясенной, — и ты можешь написать об этом книгу и заработать на этом кучу денег.
— Я уже говорил тебе, — сказал Страйк, — что этого не произойдет.
Эбигейл смахнула с глаз сердитые слезы. Несколько минут они сидели молча, пока Эбигейл резко не отпила из четвертого бокала вина и не сказала:
— Пойдем со мной, я хочу покурить.
Они вышли из паба вместе, на плече у Эбигейл висели спортивная сумка и пальто. На улице было холодно, дул сильный ветер. Эбигейл плотнее натянула на себя пальто, прислонилась к кирпичной стене, зажгла
сигарету Мальборо Лайт, глубоко вдохнула и выпустила дым на звезды. Казалось, что во время курения она вновь обрела самообладание. Когда Страйк сказал:— Я думал, что ты любитель поддержания формы,
Она мечтательно ответила, глядя в небо,
— Я работаю. Когда я работаю, я работаю. Когда я веселюсь, я веселюсь от души. А когда я работаю, я чертовски хороша в этом деле… В мире достаточно времени, — сказала она, глядя на него сбоку, — чтобы не быть на ферме Чепмена. Понимаешь, о чем я?
— Да, — сказал Страйк. — Думаю, я понимаю.
Она посмотрела на него немного затуманенным взглядом, и она была такой высокой, что их глаза были почти на одном уровне.
— Ты типа сексуальный.
— А ты определенно пьяна.
Она засмеялась и оттолкнулась от стены.
— Надо было поесть после спортзала… выпить воды. Увидимся, Крамерон.. Кормарион… как бы тебя ни звали, мать твою.
И, сделав прощальный жест, она ушла.
Глава 29
Таким образом, во всех своих сделках высший человек
Внимательно изучает начало.
И-Цзин или Книга Перемен
Страйк вернулся на Денмарк-стрит чуть позже десяти, по пути сделав несколько продуктовых покупок. После безрадостного ужина из курицы-гриль и овощей на пару он решил спуститься в опустевший офис, чтобы продолжить работу над мыслями, возникшими после беседы с Эбигейл Гловер. Он говорил себе, что это потому, что за компьютером работать легче, чем за ноутбуком, но смутно ощущал желание сесть за стол партнеров, где они с Робин часто сидели лицом к лицу.
Привычный шум транспорта на Чаринг-Кросс-роуд смешивался с периодическими криками и смехом прохожих, когда Страйк открыл папку на своем компьютере, в которой уже хранился рассказ об утоплении Дайю Уэйс, найденный им в архиве Британской библиотеки, что дало ему доступ к сообщениям прессы за несколько десятилетий, в том числе и в местных газетах.
Смерть ребенка заслужила лишь краткие упоминания в национальных газетах, хотя не все из них опубликовали эту историю. Однако газеты северного Норфолка Lynn Advertiser и Diss Express напечатали более полные отчеты. Сейчас Страйк перечитал их.
Дайю Уэйс утонула рано утром 29 июля 1995 г. Во время спонтанного купания с семнадцатилетней девушкой, которую она называла своей няней.
В статье Lynne Advertiser были помещены фотографии обеих девочек. Даже с учетом эффекта размытости газетной бумаги Дайю была явно похожа на кролика, с неправильным прикусом, подчеркнутым отсутствием зуба, темными узкими глазами и длинными блестящими волосами. На фотографии Шери Гиттинс была изображена девочка-подросток с завитыми светлыми локонами и, казалось, с какой-то наигранной улыбкой.
Факты, приведенные в обеих газетах, были идентичны. Шери и Дайю решили искупаться, Дайю попала в беду, Шери попыталась ее достать, но ребенка унесло сильным течением. Тогда Шери вышла из воды и попыталась поднять тревогу. Она окликнула прохожих мистера и миссис Хитон с Гарден-стрит, Кромер, и мистер Хитон поспешил предупредить береговую охрану, а миссис Хитон осталась с Шери. По словам мистера Хитона, он и его жена увидели “истеричную молодую женщину, бегущую к нам в нижнем белье”, и поняли, что происходит что-то неладное, когда заметили груду выброшенной детской одежды, лежащую на гальке на небольшом расстоянии.