Бегущий человек
Шрифт:
– Помилуй, Боже, – прошептала она.
– Миссис Парракис…
– Нет, – сказала она испуганно, – нет, нет, о нет!
Она начала приближаться к Ричардсу, выхватив из груды хлама длинный мясной нож: «Вон! вон! вон!»
Он вскочил и начал медленно пятиться назад, сначала по короткому холлу между кухней и тенистой гостиной, затем через саму гостиную.
Он заметил старый платный телефон, висевший на стене с тех пор, когда здесь была добропорядочная гостиница. Синяя дверь, постояльцы. Когда это было? 20 лет назад? Сорок? – гадал Ричардс. До
Он уже начал пересекать холл между гостиной и входной дверью, когда в замке зацарапал ключ. И Ричардс, и Вирджиния застыли, словно кто-то остановил фильм, гадая, что будет дальше.
Дверь открылась, и вошел Элтон Парракис. Он был очень толст, и его тусклые белые волосы были зачесаны назад, открывая круглое детское лицо с выражением постоянного смущения. Он был одет в золотисто-голубую униформу компании «Вендо-Спендо». Задумчиво он посмотрел на Вирджинию Парракис.
– Опусти нож, мамочка.
– Нет, – закричала она, хотя по лицу ее уже пробежала тень поражения.
Парракис закрыл дверь и направился, покачиваясь, к матери. Она метнулась в сторону.
– Ты должен выгнать его, сынок. Он – этот негодяй… тот самый Ричардс. Это кончится тюрьмой или чем-то похуже.
Элтон обнял ее и начал нежно убаюкивать.
– Я не иду в тюрьму, не плачь, мамочка, пожалуйста, не плачь. – Он улыбнулся Ричардсу через ее подрагивающее плечо застенчивой виноватой улыбкой. Ричардс ждал.
– Слушай, – сказал Парракис, когда рыдания стихли, – мистер Ричардс – добрый друг Брэдли Фронкмортона, и он останется у нас на несколько дней.
Она начала было пронзительно кричать, но тут же прикрыла рот рукой, содрогнувшись от того, что сделала.
– Да, мамочка. Да, это он. Я отгоню его машину в парк и поставлю на стоянку. А ты завтра утром отправишь посылку в Кливленд.
– Бостон, – автоматически поправил Ричардс, – пленки отправляются в Бостон.
– Теперь они идут в Кливленд, – сказал Парракис с терпеливой улыбкой, – Брэдли в бегах.
– О, Боже.
– Ты тоже будешь в бегах, – взвыла миссис Парракис, обращаясь к сыну, -и тебя они тоже поймают, ты слишком толстый!
– Пойду отведу мистера Ричардса наверх и покажу ему комнату, мамочка.
– Мистер Ричардс? Мистер Ричардс? Почему ты не называешь его настоящее имя? Отрава!
Элтон мягко отстранил мать, и Ричардс пошел за ним вверх по темной лестнице.
– Наверху много комнат, – сказал Парракис с легкой одышкой, – его ягодицы усиленно двигались, – эти комнаты сдавались давно, когда я был ребенком. Отсюда вы сможете видеть улицу.
– Может, мне лучше уйти, – сказал Ричардс, – если Брэдли проболтается, твоя мать окажется права.
– Вот ваша комната, – сказал он, распахнув дверь в грязную и сырую комнату, видавшую виды.
Он как будто не слышал замечания Ричардса.
– Не особенно уютно, конечно… Боюсь… – он обернулся к Ричардсу с любезной и терпеливой улыбкой. – Оставайтесь здесь, сколько хотите. Брэдли Фронкмортон – лучший мой друг… – улыбка чуть
дрогнула. – Единственный… Я послежу за мамой. Не беспокойтесь.Ричардс повторил:
– Мне лучше уйти.
– Вам нельзя, вы же знаете. Этим бинтом на голове вы даже маму недолго смогли дурачить. Я отгоню вашу машину в безопасное место, мистер Ричардс. Поговорим позже.
Он быстро и шумно удалился. Ричардс заметил дыру на его заднице. После него в комнате остался легкий неприятный душок.
Чуть раздвинув старые зеленые шторы, Ричардс увидел, как он спустился, громыхая, и сел в машину. Потом вылез из нее и пошел обратно к дому. Ричардс похолодел от страха. Снова скрип ступеней. Открылась дверь, и Элтон приветливо улыбнулся.
– Мама права, из меня вышел плохой секретный агент: я забыл ключи.
Ричардс отдал ключи и попытался сострить:
– Половина агента лучше, чем ничего.
Сказанное не произвело впечатления на Элтона. Он очевидно тяготился Ричардсом.
В голове Ричардса вновь возникли призрачные глумящиеся детские голоса. Они будут преследовать его всегда, как маленькие буксиры за большим лайнером.
– Спасибо, – мягко произнес Ричардс.
Парракис удалился, и маленькая машина, пригнанная Ричардсом из Нью-Гемпшира, отъехала в сторону парка.
Ричардс стянул с кровати грязное покрывало и улегся, неглубоко дыша и глядя в никуда, вернее, в потолок. Казалось, кровать заключила его в неисправимо сырые (несмотря на одеяло и верхнюю одежду) объятия. Запах плесени проникал в ноздри, как бессмысленная рифма. Внизу рыдала мать Элтона.
…Минус 050
Он немного подремал, но не смог заснуть. Было уже почти темно, когда он снова услышал тяжелые шаги Элтона и с облегчением спустил ноги на пол.
– Готово, – сказал Элтон, – она в парке.
– А ее не разденут?
– Нет. У меня есть одна штучка. Батарея и пара зажимов. Если кто-то коснется ее руками или ломом, последует удар и звук сирены. Работает идеально. Сам сделал.
Он уселся с тяжелым вздохом.
– Что там в Кливленде? – спросил Ричардс (это было легко, находил он, – спрашивать Элтона). Парракис пожал плечами:
– Такой же приятель, как я. Мы встретились в Бостоне, в библиотеке. Он был с Брэдли. Там был маленький клуб очистки… думаю, мама тебе уже рассказала.
Он потер руки и безрадостно улыбнулся.
– Да, она рассказывала, – признался Ричардс.
– Она… немного бестолковая, не очень хорошо понимает, что произошло за последние двадцать лет. Она все время боится. Я – все, что у нее есть.
– Брэдли поймают?
– Не знаю. Он создал… эх… разведывательную сеть, – его глаза спрятались.
– Ты…
Дверь распахнулась, и на пороге появилась миссис Парракис. Ее руки были сложены на груди, глаза бегали. Она улыбалась.
– Я позвонила в полицию, – сказала она, – теперь вам придется уйти.