Белая богиня

В своей "Третьей олимпийской оде" Пиндар явно не прав, когда отправляет Геракла к истокам Истра, чтобы он принес дикую оливу в Олимпию, взяв ее у слуг Аполлона — гиперборейцев. Из других источников нам известно, что Геракл принес белый тополь, а не оливу, которая уже за много веков до него росла в Греции, но не росла в верховьях Дуная. Связь тополя с янтарем, который привозили из Балтии по Дунаю и через Истрию и который был посвящен Аполлону, уже нами отмечалась. Ошибка Пиндара происходит из путаницы между Гераклом, который привез тополь из Эпира, и более ранним Гераклом, который привез оливу в Ливию с Крита. Пиндар пишет в "Десятой пифийской оде":

Ни по морю, ни посуху нельзя было найти хорошей дороги к гиперборейцам.

И все же в прошедшие времена Персей, вождь своего народа, принимал участие в их пиршествах, когда явился к ним и нашел, что они приносят в жертву великолепные гекатомбы ослов в честь их Бога. Аполлон, как правило, участвует в пиршествах и пении гимнов и смеется, глядя на грубых животных в их неистовой непристойности. Однако же и Муза не изгнана отсюда, и там, где танцуют девицы, слышна музыка лир и флейт, и, украсив волосы золотыми лавровыми листьями, они веселятся., но неведома божественная ревность живущим без трудов и войн. Вот в этот дом счастливых людей и отправился сын Данаи (Персей), сильный и мужественный, ведомый Афиной. Он убил горгону и возвратился с ее головой.

Пиндар, по-видимому, ошибся насчет Горгоны и лавровых листьев, посвященных Аполлону только на юге, а поскольку он не говорит нам, в какое время года имело место жертвоприношение, мы не знаем, что за листья он имел в виду. Если оно происходило в середине зимы, то это вполне могли быть листья бузины, во всяком случае ослы соотносятся в европейском, особенно французском, фольклоре с зимней сатурналией, которая происходила в месяце бузины и в конце которой ослоухого бога (потом рождественского Дурака) убивал его соперник. Это объясняет иначе необъяснимую связь ослов и дураков в Италии так же, как в Северной Европе, ибо ослы — куда более умные животные, чем лошади. То, что в древние времена в Италии существовал культ осла, подтверждается именами известных римских кланов Асина и Аселл, правда, плебейских, а не патрицианских. Патриции были иммигрировавшей с Востока аристократией, поклоняющейся лошади и обратившей плебеев в рабов. Использование падуба во время итальянских сатурналий подтверждает эту теорию: падуб был деревом бога-осла, как дуб был деревом его брата-близнеца дикого быка, который возвысился в патрицианском Риме.

Плутарх в "Об Исиде и Осирисе" пишет: "То и дело на некоторых праздниках они (египтяне) унижают поверженного Сета, делая это со злобой, вплоть до того, что вываливают людей цвета Тифона в грязи и гонят ослов на край обрыва". "Некоторые праздники" — по-видимому, праздники в честь победы Священного Младенца Харпократа над Сетом во время египетских сатурналий. Таким образом, Сет, рыжий осел, стал символизировать телесные пороки, которым давалась полная свобода во время сатурналий и от которых отрекался очищенный посвященный. В самом деле, дух — наездник, тело — осел, как гласят принятые теперь христианские догмы. Метаморфоза Луция у Апулея может быть понята именно в этом смысле: он подвергся наказанию за то, что отверг добрый совет благовоспитанной Биррены и добровольно присоединился к эротическому ведьминскому культу Фессалии. Только после того как он произнес de profundis Белой Богине (процитированную в конце главы четвертой), он был освобожден от своего позорного состояния и принят как посвященный в ее чистые орфические таинства. Точно так же, когда Харита (духовная любовь) в чистой радости ехала домой на спине осла из логова разбойников, Луций смеялся над этим, как над великолепной шуткой: в самом деле, девица торжествовала над своими телесными страстями, несмотря на все опасности и угрозы. Орфическое унижение осла объясняет пассаж в "Лягушках" Аристофана, которые, как указывает Дж. Э. Харрисон, поставлены на сцене орфического ада. Харон кричит: "Есть кто-нибудь на просторы Леты? В Ослиные ножницы? В сад Кербера? Тенар? На Воронью станцию?" Воронья станция, очевидно, адское место обитания Сета-Крона, куда греки отправляли всех своих врагов: "Идите вы к воронам!" Ослиные ножницы — место, где преступники, обросшие грехами, бывали острижены наголо. Лошадь орфики считали чистым животным, а осла — нечистым, и отголоски этого яснее всего видны в Испании, где caballero (наездник) означает "благородный господин" и где сын благородного господина никогда не сядет на осла, даже в случае необходимости, чтобы не уронить своего достоинства. Древнее почтение неблагородных испанцев к ослам выразилось в слове carajo, их главном ругательстве, которое употребляется как существительное, прилагательное и наречие. Цель его — отвести сглаз или неудачу, и чем чаще его произносят, тем лучше. Прикосновение к фаллосу или амулету в виде фаллоса — устоявшийся способ снять сглаз, а carajo означает "ослиный фаллос". Это — призыв к злому богу Сету, чей звездный фаллос появляется в созвездии Орион, придержать свой гнев.

Большие дольмены Стонхенджа, все из местного камня, смотрятся словно они служат для того, чтобы придать важность меньшим камням, которые были поставлены на свои места вскоре после них, а также массивному алтарному камню посередине. Высказывалось предположение, что меньшие камни, которые, как известно, были привезены из Пембрукшира, сначала располагались в другом порядке, а потом люди, поставившие большие камни, изменили их положение. Похоже, и это удивительно, что "привозные" камни не были отшлифованы, пока не встали на свои места в Стонхендже. Алтарный камень привезен из того же региона, возможно, из Милфорд-хэвен. Поскольку перевозка происходила больше чем за тысячу лет до белгского нашествия, ясно, что по крайней мере Гвидион не ответствен за это сооружение.

Расположение пяти дольменов совпадает в точности с круговым алфавитом, поскольку здесь тоже есть большой проем между двумя столбами, ближайшими к дороге (подобный дыре, включающей в себя пять священных дней Египетского или этрусского года), а между проемом и дорогой стоит группа из четырех меньших необработанных камней, похожая на группы из трех камней внутри лошадиной подковы, но с пустым пространством посередине. А еще дальше на дороге находится большой необработанный камень "каблук" — пятый и центральный. Вряд ли Стонхендж строился для утверждения кругового алфавита. Календарь мог появиться на несколько веков раньше алфавита. Ясно одно: греческая алфавитная формула, давшая названия букв "Boibel-Loth", была изобретена за век-два до 400 года до нашей эры, когда происходила Битва деревьев в Британии.

Формула проста. Бог солнца Стонхенджа был Властелином Дней, и тридцать арок внешнего круга и тридцать столбов внутреннего круга символизируют дни обычного eгипетского месяца. Тайна же этих двух кругов заключается в том, что солнечный год был поделен на пять сезонов, из которых каждый, в свою очередь, был поделен на 24-дневные периоды, представленные тремя камнями дольменов, а каждый из них — еще на три периода по 8 дней, представленные тремя маленькими столбами перед дольменами. Весь круг был так расположен, что в день летнего солнцестояния солнце вставало точно в конце дороги и его лучи падали на алтарь и каблук. Оставшиеся две группы из четырех необработанных камней отмечают (одна) восход солнца в день зимнего солнцестояния и (другая) заход солнца в день летнего солнцестояния.

Но зачем алтарный камень и столбы были притащены из Южного Уэльса? Очевидно, чтобы лишить религиозной власти пембрукширскую богиню смерти (докельтский Аннум, как известно, был в Пембруке), убрав ее самые священные необработанные камни и поставив их в другом месте и обработанными. Согласно Гальфриду Монмутскому, это сделал Мерлин. Гальфрид, который ошибочно относит данное событие ко времени Хенгиста и Хорсы, говорит, что Мерлин доставил камни из Ирландии, однако скорее всего в легенде имеется в виду Земля Эрин, так как Эрин, Эйре, Эриу — докельтская богиня судьбы, которая дала свое имя Ирландии. "Эрин" обыкновенно считается формой имени "Эриу" (Земля Эрин — Земля, принадлежащая Эриу), но это также может быть "Эриния" — греческая Тройственная Парка, которую мы знаем как Трех фурий. Янтарь, найденный возле Стонхенджа, в большинстве случаев не золотистый, а красный, как тот, что находят на финикийском берегу.

72 — главное число Стонхенджа: 72 дня летнего времени года. 72 — самое большое число солнца; 8, умноженное на 9 плодовитой луной. Луна — Латона, мать гиперборейского Аполлона, и она установила срок правления священного короля. Примерное совпадение солнечного и лунного календаря раз в 19 лет — 19 вращений солнца и 235 оборотов луны — указывали, что Аполлон должен был быть заново женат и коронован каждый девятнадцатый год во время весеннего равноденствия, когда он отмечал семимесячный праздник в честь луны. Число 19 присутствует в Стонхендже в виде 19 углублений, расположенных полукругом на юго-востоке арочного крута [159] . Старого короля ждала, возможно, судьба Аарона или Моисея, на которую едва намекнул Исход, а также судьба Диониса в Дельфах: быть раздетым и расчлененным своим преемником, а потом, когда части тела будут собраны, похороненным тайно в ковчеге с обещанием непременного великолепного воскрешения.

159

Число появляется также в двух царских брошах — "царских колесах", найденных в 1945 году в "иберийском" захоронении бронзового века в Ллухе на Майорке, где существовал культ Черной Девы, датируемом примерно 1500 годом до нашей эры. Первая — диск семи дюймов в диаметре, который пристегивался к плащу, украшенный солнцем с девятнадцатью лучами. Солнце заключено в две "ветки", из которых внешняя украшена тринадцатью листьями пяти разных видов, возможно, дикой оливы, oльхи, колючего дуба, плюща и розмарина, повернутых по часовой стрелке и против часовой стрелки, и у всех, кроме двух, на черенках есть почки или бутоны. На внутренней "ветке" пять кружков на равном расстоянии друг от друга, а расстояния между ними заполнены парами листьев тех же растений, что на внешнем круге, кроме ольхи. Формула такова: тринадцать месяцев, пять богинь, властвующих над годом, девятнадцатилетнее правление.

По краю другого диска, поменьше, найденного в том же захоронении, располагается узор из девятнадцати полукружий; в центре — солнце с двадцатью одним лучом, а между солнцем и узором — две переплетенные "ветки" — на внутренней сорок пять маленьких шишек, на внешней — двадцать сердец. Головка булавки сделана в виде лебединой головы, наверное, как и на другой броши, но там она утеряна. Формула такова: девятнадцатилетнее правление с новой жертвой (двадцать сердец) в начале каждого года, двадцатая жертва — царь. Белый лебедь, его мать, унесет его в свой гиперборейский рай. Двадцать один — число лучей на солнце Эхнатона. Сорок пять — пять богинь года, умноженные на число девять, чтобы показать, что каждая — ипостась богини луны.

Насколько мне известно, в бронзовом веке и в начале железного века кузнецы, которые, как поэты и врачеватели, непосредственно подчинялись Музе, никогда не украшали свои работы бессмысленным орнаментом. Все, что они делали, — меч, наконечник копья, щит, нож, ножны, застежка, кувшин, кружка, ведро, зеркало — имело магические свойства, о которых говорили форма и размеры узоров. Немногие археологи думают об этом, отчего музейные описания — скучное чтение. Например, в "Каталоге древностей раннего железного века" (1905) Британского музея экспонат 140 являет собой бронзовую гривну из Лохар Мосс, Дамфришир. Об экспонате написано, что бусины на нем в форме дыни и из бирюзового цвета стекла, часто встречающегося в римской Британии. А надо было бы написать, что таких бусин тринадцать, на каждой семь граней, и рисунок на пластине, имеющей форму полумесяца, — переплетение девяти "5": изобилие лунных символов. Точно так же с ажурным бронзовым диском (экспонат 122), найденным в Темзе у Хэммерсмита. Он интересен тем, что солнце на нем — с восемью лучами и перечеркнуто мальтийским крестом, но автор описания замечает лишь, что по стилю это напоминает ажурные бронзовые конские нагрудники из галльского захоронения колесницы в Сомм Бион (рlаtе III), один из которых украшен перечеркивающими крестами. Это кажется неуместным, если не обратить внимание на три свастики на нагруднике и на числа 9 и 13, типичные для орнамента на уздечке, найденной там же.

Обычно Стонхендж датируют 1700–1500 гг. до н. э. и рассматривают как работу круглоголовых захватчиков Британии. Камни так хорошо обработаны и пригнаны, что один уважаемый археолог, Дж. Ф. Кендрик из Британского музея, предположил, будто они были поставлены лишь во времена белгов, однако более подходящее объяснение этого — учеба архитекторов в Египте или Сирии.

Если тогдашний бог Стонхенджа был родичем Иеговы с Фавора и Сиона, то, наверное, должны оправдаться ожидания найти табу на еду и убийство определенных животных, общие для Палестины и древней Британии, ибо табу распознать куда легче, чем догмы. Это предположение не-трудно проверить, если узнать, были ли годные в пищу, но табуированные в Левите животные, которые водились в обеих странах, так же табуированы в Британии. Есть только два таких животных: свинья и заяц, так как "кролик" в Левите [160] — не британский кролик, а даман, живущий в Сирии и посвященный Тройственной Богине из-за треугольной формы его зубов и того, что он обыкновенно приносит троих детенышей.

160

В Библии короля Иакова третий зверь — "coney" (кролик); в православной Библии — тушканчик.

И заяц, и свинья были под запретом в древней Британии: о заячьем табу нам известно от Плиния, а то, что заяц считался королевским зверем, подтверждается рассказом о зайце, которого Боадиция [161] взяла в битву. Крестьяне из Керри до сих пор не едят зайчатину: они говорят, что это все равно что есть собственную бабушку. Заяц — священное животное, думаю, потому, что он очень быстрый и очень плодовитый (Геродот пишет, что зайчиха может зачать, уже будучи на сносях) и может совокупляться открыто, как голубь, собака, кошка или татуированный пикт. Положение созвездия Зайца в ногах Ориона предполагает, что заяц был священным животным и у пеласгов тоже. Свинья также священна в Британии, и запрет есть свинину сохранялся до самых последних времен в Уэльсе и Шотландии; но в Египте и, согласно Исайе, среди хананеев Иерусалима это табу нарушалось раз в году зимой во время свиного праздника, то есть Праздника Головы Вепря. Табу на рыбу, нестрогое в законе Левита, было строгим в Британии и у египетских священнослужителей и приносило много неудобств. Оно сохранялось в некоторых районах Шотландии до недавнего времени. Табу на птиц, уже упомянутое, когда речь шла о чибисе, общее для Британии и Ханаана, относилось ко множеству птиц. Морская свинья (бурый дельфин), неправильно переведенный как барсук [162] , чьей шкурой покрыт Ковчег Завета, всегда был одной из трех королевских "рыб" Британии, а две другие — кит, первое живое существо, сотворенное Иеговой (под именем кита подразумевается и нарвал), и осетр, который не водится в Иордане, но был священен в пеласгийской Греции и Скифии. Согласно Элиану, рыбаки, поймавшие осетра, украшали гирляндами себя и свои лодки. Согласно Макробию, его подавали на стол, украсив его голову цветами, под звуки свирели.

161

Боадиция — жена вождя одного из племен восточных бриттов, возглавившая мятеж против римлян. Потерпев поражение, покончила с собой.

162

В православной Библии — "кожи синие" (см., например, Числа 4:6 и дал ее).