Белая и пушистая

После разговора с подполковником я решила позвонить Ангелине Николаевне Стрельцовой. Хоть у меня и не было готового заключения, но я помнила о ее просьбе и прекрасно понимала ее состояние. Поэтому я набрала ее домашний номер.

– Да? – тихо откликнулась Ангелина.

– Это Татьяна, – представилась я, стараясь говорить бодрее. – Хочу сказать, чтобы вы не волновались, расследование идет полным ходом.

– Но вам что-то уже удалось выяснить? – вцепилась в меня Ангелина.

– Многое, но пока я ничего не хочу говорить, – уклончиво сказала я. – Все еще предстоит проверить и проанализировать.

– Хорошо, – чуть помолчав, произнесла женщина, – созвонимся завтра.

– Непременно, – заверила я ее. – Спокойной ночи!

После разговора с Ангелиной я подумала о том, что еще не интересовалась, что думают по делу Жанны Стрельцовой мои старинные помощники: двенадцатигранные гадальные кости, которыми я много лет пользуюсь в расследованиях и не только. Предсказания этих костей сбываются всегда стопроцентно, нужно лишь научиться их правильно истолковывать. Но я за многие годы общения с ними овладела этим искусством мастерски. И сейчас мне необходимо было с ними посоветоваться.

Я достала коричневый замшевый мешочек и, мысленно представив картину смерти Жанны, бросила кости на стол.

2+18+27 – Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям.

Я бы не сказала, что меня ничто не тревожит… Как раз наоборот! Но, видимо, кости предупреждают, что впереди ждут дополнительные волнения. Не могу сказать, что обрадовалась такому предсказанию, но делать было нечего: костям нужно верить…

Решив, что все равно, как ни крути, а придется ждать завтрашнего утра, я легла спать пораньше, однако минут пятнадцать продолжала размышлять над тем, что произошло сегодня в клинике доктора Асташова.

Утро вторника началось вполне благополучно: экстренные звонки не случились ни ночью, ни спозаранку. Это уже было неплохо. К тому же я достаточно хорошо выспалась в эту ночь и была готова к работе. Энергия била ключом, а льющийся в окна солнечный свет только усиливал ее. Напевая какую-то популярную мелодию, я бодро прошагала в ванную и, приняв душ, направилась на кухню. Позавтракав на скорую руку и приведя себя в надлежащий вид, быстренько спустилась вниз и, заведя свой «Ситроен», отправилась в клинику.

Однако уже на подъезде к ней я почувствовала неладное. Сердце тревожно сжалась в каком-то нехорошем предчувствии. Я притормозила, пропуская кортеж, состоящий из двух милицейских машин и «скорой». Особенно настораживало наличие последней машины… Стряхнув неприятные мысли, я поспешила въехать в ворота.

Зайдя в учебное здание, я тут же столкнулась с низеньким капитаном с совершенно бесцветными глазами и непропорционально большими для его небольшого роста пышными усами.

– Вы кто? – тут же спросил он бесстрастным голосом, сверля меня своими маленькими глазками.

Я немного замялась, не зная, как лучше начать беседу, как откуда-то сбоку раздался знакомый голос.

– Все нормально, капитан, это наш частный детектив. Родители Жанны Стрельцовой наняли, и мы не могли им в этом отказать, – объяснял Сергей Юрьевич Навицкий.

Я подумала, что если со стороны капитана начнутся придирки, то сразу смогу набрать номер Мельникова, который уже должен быть на работе и который вчера обещал связаться с капитаном Медведевым, – видимо, это он и стоял сейчас передо мной. Капитан, однако, остался удовлетворенным объяснением замглавврача и, осмотрев меня с ног до головы хмурым взглядом, вздохнул.

– Ну-ну, – снисходительно проговорил он.

Я пока что не понимала, что здесь произошло, и поэтому вопросительно обернулась к Сергею Юрьевичу. Но тут услышала голос капитана:

– А не будете ли вы так любезны уделить мне несколько минут? Может быть, мы поделимся друг с другом своими соображениями? Мы ведь все-таки, выходит, коллеги?

Я пока что не собиралась делиться своими соображениями с капитаном, но ничего не имела против того, чтобы послушать его мнение, и поэтому молча кивнула.

– Вот только где? – растерянно обвел глазами холл Медведев.

Его взгляд остановился на двух креслах, стоявших в дальнем углу рядом с журнальным столиком, на котором в беспорядке лежали газеты и журналы.

– Думаю, здесь будет удобно? – кивнул он в сторону уютного уголка.

Я пожала плечами и пошла за низеньким капитаном по направлению к креслам.

– Так я вас слушаю, – начал капитан, когда мы расселись в креслах.

– Меня? – искренне удивилась я. – Но ведь я даже не знаю, что здесь произошло сегодня!

– А почему вы решили, что здесь сегодня что-то должно произойти? – уже не улыбаясь, спросил капитан. – Меня, кстати, зовут Василий Петрович.

– Татьяна, – представилась я.

– Так почему же вы так решили? – продолжил Василий Петрович. – То, что я здесь, ничего не значит. Это моя работа – расследовать вчерашнюю смерть.

Я мысленно улыбнулась и спокойно проговорила:

– Потому что в тот момент, когда я подъехала к клинике, отсюда выезжали милицейские машины и «скорая». Из клиники она может ехать только в морг.

– Логично. – капитан слегка замешкался. – Но, может быть, это просто умер кто-то из больных?

– Может быть, – кивнув, согласилась я. – Только при чем тут тогда милиция?

– Ну хорошо, – снова улыбнулся Василий Петрович. – Я сдаюсь и извиняюсь за свои пристрастные вопросы. Просто я не люблю, когда женщины занимаются мужским делом.

– Ну уж извините, Василий Петрович, – с улыбкой развела я руками. – Так уж сложилось… Так что же произошло? – напомнила я ему свой вопрос.

– Умер еще один человек, – задумчиво произнес Василий Петрович. – Что у них тут происходит, никак не пойму.

Теперь капитан уже не пытался выглядеть недоверчивым, он, наоборот, своим доверительным тоном показывал, что призывает меня в союзники.

– Кто? – почему-то подумав, что капитан имеет в виду Риту Костромину, спросила я.

– Некая Малаева, если вам эта фамилия что-то говорит.

– А как ее звали? – внутренне холодея, спросила я.

– Светлана. Она училась вместе с Жанной, которая, как вам известно, умерла вчера. Интересно, да? Вчера Жанна, сегодня Света, завтра кто? – капитан скосил взгляд в мою сторону и пошевелил своими псевдобуденновскими усами.