Белая Луна
Шрифт:
– В транспорте вечно отвратительно пахнет. То пОтом, то еще какой-то гадостью. Особенно раздражают духи!
– ответила матери Лина и вдруг покраснела как рак. Она поняла, что выдала себя. Тем более, она заметила вопросительный взгляд матери.
– Лина! Что с тобой? Ты никогда не реагировала на запахи, и ты располнела!
– закричала мать.
– Неужели это то, о чем я думаю?
– Да, мама. Именно это!
– Сколько?
– строгим голосом врача-гинеколога спросила мать.
– Тринадцатая неделя, - опустив глаза, созналась Лина.
– Ка-кая!? Ты
– Как раз нет.
– Ты уже не можешь сделать официальный аборт! Ты предлагаешь это сделать мне? Убить собственного внука или внучку?
– Нет. Ты поможешь мне родить собственного внука или внучку, - пролепетала Лина.
– Я не буду делать аборт, никогда!
– И кто он? Этот подлец? Это не тот, что живет с тобой?
– Нет, мама. Это жених Милки. Они на следующей неделе женятся.
– Просто замечательно! Подруга выходит замуж и не беременна, а ты не выходишь замуж, но уже в дамках! Скоро живот на нос полезет!
– Мамочка, прости меня! Я не хотела тебя обманывать, просто боялась, что ты заставишь меня сделать аборт!
– заплакала Лина.
– Немедленно ложись в кровать. Не стой босыми ногами на полу, ты болеешь!
– строго сказала мама.
– Неужели ты считаешь, что я такая жестокая?
– Нет. Просто я так думала!
– пролепетала Лина, и послушавшись мать легла.
– Это было бы лучшим выходом из твоего интересного положения!
– мать села на стул и закурила. Потом опомнившись, что она в комнате с беременной дочерью, нервно затушила сигарету.
– Кури, мама. Меня не раздражает дым, как ни странно!
– улыбнулась Лина.
– Я на веранде покурю, - мать встала и вышла на веранду. Когда она вернулась, Лина заметила, что тушь на глазах у матери немного размазана и кончик носа покраснел...
– Мамочка, что с тобой? Ты плакала?
– спросила Лина.
– А как ты думаешь? Ты не знаешь, как тяжело растить ребенка одной!
– Но ты ведь была не одна! Был папа! Тебе грех жаловаться!
– Что ты знаешь о моей жизни!
– сорвавшимся голосом проговорила она.
– Ну, кое-что...
– Действительно, кое-что!
– мать села на стул и заплакала.
– Мама, не плачь! Прости меня!
– Лина хотела вскочить и обнять плачущую мать, но та взглядом велела ей лежать. Она умела приказывать взглядом, и Лина знала, что лучше подчиниться. Мама вытерла слезы и пошла на кухню, - Сейчас я приготовлю тебе поесть. Заварю жаропонижающий чай в термос. Пей понемногу каждый час. И горлу хорошо и температура будет падать. Только не застудись, лежи в кровати!
– Хорошо, мамочка!
– Шиповник вот привезла. Тоже заварю крепкий отвар, добавляй кипяток и пей!
– крикнула она с кухни.
Мать вернулась с тарелкой картофельного пюре и с чашкой чая. Поставила все у изголовья дочери и села рядом с ней на кровать.
– Мама, спасибо, что ты приехала! Только я боюсь, что ты тоже заболеешь.
– Значит, заболею, - сказала она и поправила Лине одеяло.
– Ешь. Пей чай. Знаешь, я ведь никогда тебе не говорила... Мне тяжело сейчас говорить с тобой на эту тему, но надо...
– Ты о чем?
–
– Твой отец жив и здоров. Тот, кто растил тебя, не был тебе родным отцом.
Лина чуть не выронила тарелку с пюре на пол. Она смотрела на мать, и ей показалось, что она спит...
– Что значит, не был отцом?
– не узнавая свой голос, спросила Лина.
– Это был друг твоего отца. Он был влюблен в меня. А я любила его друга. Но тот бросил меня, узнав, что я беременна.
– Бросил?
– Да. Бросил. Сказал, что это не входит в его планы. Я тогда была студенткой, но аборт делать не стала.
– И что было потом?
– А потом, я вышла замуж за его друга. Я не хотела, но он меня уговорил.
– Так вот почему мне всегда казалось, что в доме натянутая обстановка.
– Я не смогла полюбить его. И он страдал. Он очень привязался к тебе, считая тебя своей родной дочерью. Но я старалась брать подработку, чтобы чаще отсутствовать дома. Дежурила по двое суток подряд... Я знала, что с тобой все хорошо, потому что он буквально трясся над тобой.
– Мама, а мне казалось, что ты совсем меня не любишь, и поэтому тебя всегда нет дома. Я думала...
– Я догадываюсь, о чем ты думала. Я не любила мужа. А тебя я любила всегда. Прости меня, если можешь...
– Мама, а как же тетя Катя? Она же сестра отца! Она знала, что ты, что я, не ее племянница?
– сбивчиво спросила Лина.
– Нет. Она ничего не знает. Мы никому ничего не говорили. Ты носишь его фамилию и отчество.
– Как странно... А я любила папу, - уже чуть не плача, сказала Лина.
– Девочка моя, я его тоже любила, но не так, как ему бы хотелось. Я была ему благодарна, но относилась к нему только как к другу.
– И у вас никогда не было... Ты понимаешь, о чем я?
– покраснев, спросила Лина.
– Было, конечно. Но только вначале. Потом я старалась этого избегать. И он не выдержал. Он слишком страдал. Я виновата перед ним, очень!
– Мама, а кто мой родной отец?
– Он уехал. На север. Но жив и здоров. Подлецы всегда здоровые. С ними никогда ничего не делается, потому что они живут не задумываясь. Радуются жизни, не знают ни переживаний, ни страданий. Они живут не сердцем, а головой. Твой, выходит, тоже такой же! А я так мечтала, что ты окончишь институт, выйдешь замуж. Что ты будешь самой счастливой! Мне так хотелось для тебя счастья, которого я так и не узнала...
– Нет, мамочка! Мой не такой! Он любит меня.
– Так почему он не с тобой?
– удивилась мать.
– Он женат. Но это очень грустная история...
– Они всегда рассказывают печальные истории, эти женатые! И жены-то у них кривые, страшные и злобные, и что женили их, бедняжек, насильно, и много еще всяких ужасов.
– Мама, ты так говоришь, будто мой настоящий папаша тоже был женат. Он тебе врал?
– Нет. Это мне рассказывали мои пациентки, - улыбнулась мама.
– Но Глеб действительно несчастлив в браке. Мне это его друг говорил. И жена у него не подарок... Но красивая и здоровая. Она тоже ждет ребенка. Поэтому он и не может уйти от нее.