Белая львица

Успокоившись, он позвонил Линде.

– Почему ты звонишь так поздно?
– спросила она.

– Занят был. Раньше позвонить не мог.

– У тебя такой странный голос. Что-то случилось?

У Валландера вдруг перехватило горло, он едва не разрыдался. Но сумел совладать с собой.

– Ничего не случилось.

– Все правда в порядке?

– Да, конечно. А что могло случиться?

– Тебе лучше знать.

– Разве ты не помнишь, что я всегда работаю в самое неурочное время?

– Верно. Об этом я забыла.

И в этот миг он решился:

– Я еду к тебе в Бромму. Не спрашивай почему. После объясню.

Он взял такси и поехал к дочери в Бромму. Потом они сидели за кухонным столом, пили пиво, и он рассказывал о том, что произошло.

– Говорят, хорошо, когда дети знают о работе родителей, - сказала Линда, покачав головой.
– Ты не испугался?

– Конечно испугался. Эти люди в грош не ставят чужую жизнь.

– Почему ты не напустишь на них полицию?

– Я сам полицейский. И мне надо подумать.

– А они между тем могут убить кучу людей?

Он кивнул:

– Ты права. Поеду на Кунгсхольмен. Но я чувствовал, что сначала должен поговорить с тобой.

– Хорошо, что ты приехал.

Линда проводила его до двери.

– Почему ты спрашивал, дома ли я?
– вдруг сказала она, когда он уже стоял на пороге.
– Почему не сказал, что был здесь вчера и искал меня?

Валландер недоуменно посмотрел на нее:

– О чем ты?

– Когда приехала домой, я встретила соседку, госпожу Нильсон. И она мне сказала, что ты вчера заходил и спрашивал, дома ли я. У тебя же есть ключи!

– Я вовсе не говорил с госпожой Нильсон.

– Что ж, наверно, я не так ее поняла.

Внезапно Валландер похолодел.

Что она сказала?

– Ну-ка, повтори. Ты пришла домой. Встретила госпожу Нильсон. И она сказала, что я спрашивал о тебе?

– Да.

– Повтори слово в слово, что она сказала.

– Твой папа спрашивал о тебе. Это все.

Валландер испугался:

– Я никогда не видел госпожу Нильсон. Откуда она знает, как я выгляжу? Откуда знает, что это был я?

Линда поняла не сразу.

– По-твоему, это был кто-то другой? Но кто? И почему? Кто прикидывался тобой?

Валландер серьезно посмотрел на нее. Потом погасил свет и осторожно прошел к окну гостиной.

Улица была пуста.

Он вернулся в переднюю.

– Я не знаю, кто это был. Но завтра ты поедешь со мной в Истад. Не хочу, чтобы сейчас ты оставалась тут одна.

Он говорил совершенно серьезно, и она это почувствовала, потому что коротко сказала:

– Хорошо. А нынче ночью мне надо бояться?

– Бояться вообще незачем. Просто в ближайшие дни тебе не стоит быть здесь одной.

– Не говори больше ничего, - попросила Линда.
– Сейчас я хочу знать как можно меньше.

Она постелила ему на матрасе.

Потом он лежал в темноте, слушал ее дыхание и думал: Коноваленко!

Удостоверившись, что Линда уснула, он встал и подошел к окну.

Улица по-прежнему была пуста.

Валландер позвонил в справочную, узнал, что поезд до Мальмё отходит в семь часов три минуты, и в начале седьмого они выехали из Броммы.

Ночь он провел тревожно, временами проваливался в сон и тотчас же просыпался как от толчка. И теперь мечтал поскорее очутиться в поезде. Лететь самолетом - значит добраться до Истада слишком быстро. А ему надо отдохнуть и подумать.

Не доезжая до Мьёльбю поезд без малого час простоял из-за неполадок тепловоза. Но Валландера это нисколько не раздосадовало. Временами они с Линдой разговаривали. Потом она опять открывала книгу, а он погружался в свои мысли.

Четырнадцать дней, думал он, глядя, как трактор распахивает поле, которому словно конца-краю нет, а над бороздой вьются чайки. Сколько же их - не сосчитаешь.

Четырнадцать дней с тех пор, как пропала Луиза Окерблум. Ее образ уже начинает стираться в памяти двух маленьких девочек. А Роберт Окерблум, будет ли он верить своему Богу? Какой ответ даст ему пастор Туресон?

Он посмотрел на свою дочь - Линда спала, прислонясь щекой к окну. Как выглядит ее самый одинокий страх? Есть ли такое место, где встречаются их одинокие, сиротливые мысли, хоть оба они об этом не подозревают? Мы никого не знаем, думал он. И меньше всего - самих себя.

Знал ли Роберт Окерблум свою жену?

Трактор исчез в ложбине. Валландер представил себе, как он медленно проваливается в бездонное море глины.

Внезапно поезд тронулся. Линда проснулась, посмотрела на него.

– Приехали?
– спросила она.
– Я долго спала?

– Минут пятнадцать.
– Валландер улыбнулся.
– Мы еще и до Несшё не добрались.

– Хочу кофе.
– Линда зевнула.
– А ты?

Они пошли в вагон-ресторан и просидели там до самого Хеслехольма. Впервые Валландер рассказал дочери всю правду о двух своих прошлогодних поездках в Ригу. Линда слушала как завороженная.

– Такое ощущение, будто речь совсем не о тебе, - сказала она, когда он закончил.

– И мне так кажется.

– Ты ведь мог умереть. Ты не думал обо мне и о маме?

– О тебе думал, - ответил он.
– Но о твоей матери все-таки нет.

В Мальмё они пробыли недолго: дизельный поезд до Истада отходил через полчаса. Около четырех оба уже входили в квартиру Валландера. Он решил устроить Линду в гостиной и, разыскивая чистые простыни, вспомнил, что напрочь забыл про свою очередь на стирку. Примерно в семь они поужинали в пиццерии на Хамнгатан. Оба устали и уже около девяти вернулись домой.

Линда позвонила деду, а Валландер стоял рядом и слушал их разговор. Она обещала на следующий день навестить старика.

Он удивился - с ней его отец говорил совсем другим голосом.

Вообще-то надо бы позвонить Лувену, подумал Валландер. Но отказался от этой мысли, потому что еще не решил, как объяснить, почему не связался с полицией сразу после происшествий на кладбище. Он и сам этого не понимал. Служебное упущение, иначе не назовешь. Неужели он теряет над собой контроль и не способен правильно оценить ситуацию? Или страх полностью парализовал его волю?