Белая львица

– У меня есть адвокат, который занимается всеми проблемами фирмы, - сказал Рыков, тоже явно нервничая.

Интересно, от злости или от страха?
– подумал Валландер и продолжил:

– Давайте расставим точки над i. К Ирану вы имеете столь же отдаленное отношение, как и я. Вы родом из России. Лишить вас шведского гражданства невозможно. И я здесь вообще не по этому поводу. Вы русский, Рыков. И знаете, что происходит в иммигрантских кругах. В том числе и у ваших соотечественников, которые занимаются незаконными делами. Несколько дней назад в городе убили полицейского. Редкостная глупость, глупее просто быть не может. Нас это начинает злить, и сильно. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

Рыков как будто бы успокоился. Но Валландер заметил, что его жена по-прежнему нервничает, хоть и пытается скрыть беспокойство. То и дело она поглядывала на стену за его спиной.

Прежде чем сесть, он обратил внимание, что там висят часы.

Они чего-то ждут, подумал он, и не хотят, чтобы я оставался здесь.

– Я ищу некоего Коноваленко, - спокойно сказал Валландер.
– Вы знаете такого?

– Нет, - ответил Рыков.
– Первый раз слышу.

В ту же секунду Валландер понял три вещи. Во-первых, что Коноваленко существует. Во-вторых, что Рыков прекрасно знает, кто это. А в-третьих, ему очень не нравится, что полиция наводит о Коноваленко справки.

Итак, Рыков все отрицает. Но, задавая свой вопрос, Валландер как бы невзначай взглянул на его жену. В ее лице, в забегавших глазах он прочел ответ.

– Вы совершенно уверены? Я думал, Коноваленко - фамилия весьма распространенная.

– Я не знаю человека с такой фамилией.
– Рыков повернулся к жене: - Мы ведь не знаем никаких Коноваленко?

Она покачала головой.

Как же, подумал Валландер. Вы прекрасно знаете этого Коноваленко. И через вас мы его разыщем.

– Жаль, что вы не знакомы с ним, - сказал Валландер.

Рыков удивленно посмотрел на него:

– Это все, что вы хотели узнать?

– Пока да, - ответил Валландер.
– Но я уверен, это не последняя наша встреча. Мы ведь не остановимся, пока не поймаем убийцу полицейского.

– Мне об этом ничего неизвестно, - сказал Рыков.
– Я, как и все, разумеется, очень сожалею о гибели молодого полицейского.

– Конечно.
– Валландер встал.
– Да, еще одно. Возможно, вы читали в газетах о женщине, убитой на юге Швеции неделю-другую назад. Или, может, по телевизору видели. Мы полагаем, что Коноваленко замешан и в этом преступлении.

На сей раз насторожился сам Валландер.

И даже не сразу понял почему.

Но секунду спустя сообразил, что насторожило его в Рыкове полное отсутствие реакции.

Он все время ждал именно этого, подумал Валландер, чувствуя, как забилось сердце. Чтобы не подать виду, он прошелся по комнате.

– Не возражаете, если я тут осмотрюсь?

– Пожалуйста, - ответил Рыков.
– Таня, открой нашему посетителю все двери.

Валландер заглянул в комнаты. Но мысли его были заняты Рыковым.

Лувен и не догадывается, как он был прав, думал комиссар. В этой халлундской квартире есть след.

Он удивился собственному спокойствию. Нужно было немедля уйти отсюда, позвонить Лувену и вызвать опергруппу в полном составе. Взять Рыкова под перекрестный допрос и как следует прижать, пока он не признается в существовании Коноваленко и не расскажет, где тот находится.

Когда он заглянул в небольшую комнату, видимо предназначенную для гостей, она чем-то привлекла его внимание, но чем именно, он и сам не знал. Комната как комната. Кровать, письменный стол, плетеный стул, окно с синими шторами. На стене полка с безделушками и книгами. Валландер изо всех сил старался понять, что же такое он видит, не замечая. Запомнил подробности и отвернулся.

– Ну что ж, теперь я вас оставлю.

– Мы с полицией не ссоримся, - сказал Рыков.

– В таком случае беспокоиться вам не о чем, - ответил Валландер.

Он поехал обратно в город.

Вот теперь мы нанесем удар, думал он. Сейчас же расскажу Лувену и его людям всю эту примечательную историю. И мы заставим Рыкова или его жену заговорить.

Теперь-то мы их возьмем. Непременно возьмем.

Коноваленко едва не проворонил Танин сигнал. Поставив машину возле дома в Халлунде, он, как всегда, бросил взгляд на фасад. Они договорились, что, если по какой-то причине ему нельзя подниматься в квартиру, Таня оставит одно окно открытым. Окно было закрыто. Коноваленко пошёл к лифту и вдруг вспомнил, что забыл в машине пакет с двумя бутылками водки. Сходил за ним и машинально опять взглянул на фасад. Окно было распахнуто. Он вернулся в машину, сел за руль и стал ждать.

Когда из подъезда вышел Валландер, он тотчас смекнул, что едва не нарвался на полицию.

Таня подтвердила его подозрения. Это действительно был комиссар уголовной полиции, по фамилии Валландер. Вдобавок в его удостоверении Таня прочла, что он из Истада.

– Чего он хотел?
– спросил Коноваленко.

– Спрашивал, не знаю ли я некоего Коноваленко, - сказал Рыков.

– Отлично!
– воскликнул Коноваленко.

Таня и Рыков недоуменно уставились на него.

– Отлично!
– повторил Коноваленко.
– Кто мог рассказать ему обо мне? Если не вы? Только один человек - Виктор Мабаша. Через этого полицейского мы на него и выйдем.

Он велел Тане принести рюмки. Все трое выпили водки.

Коноваленко промолчал, но пил он за истадского полицейского. И был очень доволен собой.

Из Халлунды Валландер поехал прямо в гостиницу. И первым делом позвонил дочери.

– Мы можем встретиться?
– спросил он.

– Сейчас? Я думала, ты работаешь.

– У меня есть час-другой. Если ты можешь.

– Где встретимся? Ты ведь плохо ориентируешься в Стокгольме.

– Я знаю, например, Центральный вокзал.

– Ну так что, встретимся там? Посредине большого зала? Через сорок пять минут?

– Договорились.

Положив трубку, Валландер спустился в холл.

– До вечера меня не будет, - сказал он администратору.
– Если кто-нибудь спросит меня, лично или по телефону, скажете, что у меня срочное дело и связаться со мной нельзя.

– До которого часа?

– До поры до времени.

На Центральном вокзале, заметив Линду, он едва ее узнал. Волосы выкрашены в черный цвет, довольно короткая стрижка, яркий макияж. На ней был черный комбинезон, ярко-красный плащ и полусапожки на высоких каблуках. Валландер обратил внимание, что многие мужчины оглядываются на нее, и почему-то вдруг почувствовал досаду и смущение. Он назначил свидание собственной дочери. А навстречу ему шла молодая самоуверенная женщина. Давняя застенчивость исчезла без следа. Он обнял ее с ощущением, что совершает не вполне уместный поступок.