Белая Роза

Тяжело вздохнув от тоскливых воспоминаний, я поплелась в соседнюю комнату, которая играла роль гостиной, и тоже не обнаружила там никого, хотя обычно в такое время тут собиралась вся команда и обсуждала последние новости или играла в азартные игры, дымя сигаретами и заливаясь алкоголем. Ладно Ворон нашел приключения и теперь отлеживался в постели, но остальные пираты из семьи где пропадали? Двейна вообще с утра не видела.

Может, случилось чего, а мы с Адель не в курсе, ведь весь день провели на пляже, вдали от базы? Надо сходить и поинтересоваться.

В жилом здании было тихо, и я скорее опиралась на интуицию, когда искала комнату, где проживал младший Гранд. Коридоры утопали в полумраке — солнце почти зашло, а основной свет никто не включил. На первом этаже были общие комнаты моряков, где те отдыхали. Когда я заглянула к ним, то они даже головы не повернули, увлеченные игрой в карты.

Оставив пиратов, прикрыла за собой дверь и двинулась дальше, пока на лестнице не натолкнулась на Бруно, удивившегося моему появлению.

— Добрый вечер, — растерянно кивнул мальчик, смотря большими глазами на меня.

— Добрый, — отозвалась я и дружелюбно улыбнулась. — Подскажи, пожалуйста, а где живет Ворон? Хотела проведать его и узнать самочувствие. С утра он был крайне плох.

— А… — удивленно протянул Бруно, но, в отличие от Адель, оставил вопросы при себе, ответив. — На третьем этаже последняя дверь. Комната с видом на море.

— Спасибо, — я потрепала его по жестким темным волосам и продолжила путь. — Хотя, — я замерла на последней ступеньке и обернулась к насторожившемуся мальчику, — ты не знаешь случаем, где все? И где Двейн?

Бруно помотал отрицательно головой и шмыгнул за угол, не горя желанием продолжать беседовать. Пожав плечами, направилась по названному адресу в гости к Ворону.

Постучала костяшками пальцев и про себя посчитала до десяти, а только после этого толкнула дверь, надеясь, что не помешала.

— Здравствуй, — тихо поприветствовала пустоту, ища взглядом хозяина комнаты.

И не успела закончить шаг, как натолкнулась на не очень дружелюбный взгляд, словно на невидимую стену.

Ворон сидел на табурете и пытался обновить повязку на груди, покрытую бурыми пятнами. Зубами сжимал тлеющую сигарету, роняя пепел на изрядно перепачканное колено.

— Помочь? — я вскинула брови, нарушая повисшую неловкую тишину.

Но он одним взглядом, холодным и пренебрежительным, попросил убраться, пока не зашиб. Вот она благодарность за помощь утром.

— Вижу, тебе уже лучше, — продолжила говорить, нарушая неуютную тишину. — Крепкий ты, — слабо улыбнулась, ища на его лице отклик, но оно все также оставалось отчужденным, только глаза горели враждебностью, отталкивая.

Но я же упрямая.

Ворону было очень неудобно самому делать перевязку — боль и швы мешали делать лишние движения, сковывая или грозя открыть рану. Бросив свои потуги и кривляния, мужчина с детской обидой глянул на меня, скромно стоявшую в стороне у закрытой двери.

— Давай сюда, — я подобралась к нему со спины и попросила конец бинта, который Ворон сжимал в руке.

В молчании и, на удивление, в спокойной атмосфере я помогла мужчине сделать перевязку. Все время он отстраненно смотрел в распахнутое окно и курил, время от времени придерживая плотную ткань, когда я его просила.

— Все, — с улыбкой произнесла, оценив вполне аккуратную работу.

Ворон коротко кивнул и пересел на кровать, переключая внимание на отложенную в сторону газету. Это явно было намеком, чтобы я оставила его одного, ведь убедилась, что мужчина жив-здоров, помогла ему с перевязкой и нужда во мне более отпала.

— Прости за навязчивость, — я села на свободную табуретку и уставилась на мрачного Гранда, не удосужившегося меня и взглядом. Статья его заинтересовала больше. — Но кто тебя так? Ты вроде со всеми не ходил на дело…

Мужчина скривил неприязненно губы и косо глянул.

М-да. Если раньше наши беседы я воспринимала как со стеной, то сейчас мне хватало его очень красноречивых взглядов. Вот у кого глаза говорили больше чем слова.

— Может, поэтому сейчас никого на базе нет, кроме нас и Адель с Бруно? Все ищут того, кто тебя ранил? — озвучила свою догадку.

А что? Вполне логично. Ведь кто-то посмел навредить Ворону, чуть не убив его. Нормальный бы человек пластом валялся в тяжелом состоянии после такого ранения, но, видимо, у альвов другая анатомия.

На мои слова мужчина заметно напрягся, стискивая края газеты, и поднял темный взгляд на меня. Он долго и внимательно смотрел, словно что-то искал.

А у меня медленно сложилась картина…

— Д… Двейн?.. — пораженно выдохнула.

Ведь точно! Мальчишки не было с утра, а после вернулся раненный Ворон. Никто вампиреныша не видел, и не знал, где тот. А потом я сказала Агнус, когда та вернулась с частью семьи, про ранение младшего Гранда. Выходит, пока мы с Адель занимались на пляже, они все выяснили и отправились искать Двейна. Ведь никому нельзя вредить брату Виктора…

Но. Как так?!

По сути Ворон сам виноват, что ребенок напал на него — первая встреча не блистала дружелюбием, и мальчишка тогда зарекся отомстить. У того судьба и так не блистала радужными красками, поэтому подобная реакция и последовала. А пиратам плевать, кто перед ними — старики, дети или женщины, — их действия говорят краше слов.

Но…

Сильная хватка на плече вырвала из суматошных мыслей и опасений за судьбу ребенка.

Перед глазами возник листок с четкими ровными буквами, спустя мгновение в голове сложившиеся в слова.

«Они не знают, что это был Двейн. Я сказал Виктору, что на меня напали местные. А остальные как раз и ищут твоего ребенка. Я сказал им, что местные забрали его»

— Почему? — я широко открытыми от изумления глазами посмотрела на серьезного Ворона, нависшего и стиснувшего мне плечи. — Почему ты обманул брата?

Мужчина свел брови и отстранился, потянувшись к пачке сигарет на тумбочке у кровати и прикуривая.

Ведь правда… зачем он солгал Виктору?

Я совсем не понимала этого мужчину. Почему он такой нормальный, когда все смеялись над ним и обзывали тупицей или недалеким? Зачем он притворялся, если являлся вполне адекватным человеком — я не раз замечала за ним разумное поведение, когда мы оставались одни. Как и сейчас.

Чего он добивается, выставляя себя на смех? Бросает пыль в глаза? Зачем?

Ворон вернулся к листку, что-то черкая на нем.

«Он отомстил. Теперь мы квиты. Я не держу за это зла»