Белая Роза

Хотя, так оно и было для самих пиратов.

Виктор ступил на трап первым, и даже с моего расстояния было видно, что он недоволен. Губы крепко сжаты, а уголки опущены вниз. Он перебросился парой слов с Дюком и скривился, направившись к берегу уверенной походкой. Я же решила вернуться на кухню.

Мне вообще-то надо к ужину все подготовить.

Пока занималась едой, в гостиной происходили разговоры всей семьи. Адель только и успевала бегать туда-сюда, разливая всем чай и обновляя оный в чайничке. Я уже понадеялась, что обо мне забыли, даже немного расслабилась, как вошла девочка и одарила меня обеспокоенным взглядом. Следом за ней показался Двейн.

— Тебя зовут.

Я сглотнула и кивнула.

— Когда большая стрелка будет на семи, выключи печку, — указала ей на часы.

Адель подтащила к плите табуретку и села на нее дожидаться, ведь время приближалось, и иметь вместо запекшейся рыбы, сгоревшую, не особо хотелось. Я потрепала девочку по голове, слегка сбив красный бантик, и пошла на казнь, прокручивая в голове марш. Имперский, почему-то…

Виктор сидел в кресле, а вокруг него на диванах расслаблялись офицеры, наслаждаясь напитками и легкими закусками. Ворон устроился в одиночестве и курил, занимать свободное место рядом с ним не особо хотелось, как и вообще садиться, потому и застыла посреди гостиной. Двейн последовал за мной и остался стоять рядом, видимо, пытаясь поддержать так. Мне не понравились взгляды Блейна и Дюка, вот вообще никак. Брайен же был как всегда где-то в своем мирке, отличаясь молчаливостью. Остальные члены семьи лишь с интересом следили за разворачивающимися действиями, готовые в любой момент встрять в нее.

— Ты не подчинилась приказу офицера о возвращении на базу и помощи семье, — плавно начал Виктор, сцепив пальцы.

Ох, мне это уже не нравилось.

— Я отправила Ворона сюда, — вставила, стараясь держаться уверенно.

— Но сама не явилась и принялась за самодеятельность, в ходе которой пострадала и наша часть. И теперь мы имеем только убытки. Люди, которые предоставляли нам товары и деньги за охрану, теперь не могут ничего дать.

Я сглотнула и опустила глаза в пол.

Мне никто не говорил, что в порту тоже есть наши склады, и не вводил в курс дела, чем именно занимается семья, ведь не вышла рангом и доверием для всего этого. Я думала, что все на здешних складах хранится…

И какой черт меня дернул? Помочь захотелось. Надо было спрятаться и переждать, пока сами разберутся. Всегда так — хочешь как лучше, а выходит как всегда.

— Удачно же Легион к нам явился. Прямо когда вы ушли в город. А после еще сгорели и наши склады. Удачненько… — заговорил Дюк с мерзкой улыбкой. — И ты не возвращалась после моего приказа, наплевав.

Это что еще за намеки? Неужели они думают?..

— Хей! Я всего лишь взорвала корабль этих военных!

— При этом не убивала их.

— Вообще-то двое погибли, — зло пробубнила я и опустила глаза в пол.

— Что эти двое из ста прибывших? — фыркнул Блейн, взмахнув эмоционально руками.

Да откуда они вообще знают, что я делала, а чего нет? Кто им так подробно докладывался? Дети? Нет. Я их вообще прогнала, чтобы не попали под удар, и действовала самостоятельно. А толковое расследование офицеры не успели провести, поскольку заняты были восстановлением базы. Догадались? Но так, чтобы прямо в точку попасть…

Я сжала кулаки и стиснула зубы, мысленно сжигая на медленном огне этого мужика и его закадычного друга. Виктор хмурился, и эти слова явно западали ему в сознание, неверно толкуя мое положение и стечение обстоятельств. Посмотрела на Ворона, который спокойно сидел, сложив ногу на ногу, и разглядывал свои колени, не участвуя в моем растерзании и притворяясь частью обстановки.

— Она помогла и хотела отвлечь Легион! — вступился Двейн, выйдя вперед. Он сжимал кулаки и тяжело смотрел на офицеров семьи, которые снисходительно на него взглянули.

— Пацан, ты ничего не понимаешь, — отмахнулся Дюк. — В данном случае факты не в ее пользу складываются. Мы ведь совсем ничего не знаем об этой девушке. Она пришла из ниоткуда, а как только часть семьи уехала, явился Легион в то время, когда вы ушли в город. Вдруг она шпион и желает нам зла? Хоть мы и следили за ней все время пристально…

Это было последней каплей.

Тихий рык вырвался из груди, а я решительно подошла к Виктору и посмотрела ему в глаза, точнее в очки:

— Вставай.

Он не шевельнулся. А я ощутила, как волны жара разошлись от тела, в груди все загорелось. Смешки прекратились, а вот офицеры с угрозой уставились на меня.

— Вставай и пошли, я сказала, — процедила сквозь зубы, сощурившись.

Мужчина дернулся и медленно поднялся, нависая надо мной. Несмотря на мое крайне шаткое состояние, готовое сорваться в неадекватность в любой момент, ведь кулаки чесались, старший Гранд был предельно спокоен. Вокруг него даже ощущался легкий ореол любопытства — что же я предприму дальше, как буду действовать. Мужчина чего-то ждал.

Я развернулась и направилась к лестнице, а после наверх, к его комнате. Открыла дверь и дождалась, пока он войдет, а после последовала за ним и с грохотом хлопнула, заставив его резко обернуться.

— А теперь, когда рядом нет этих типов, способных промыть мозг абсолютно любому человеку, переврав все, что можно, поговорим, — тихо прорычала, все так же держа тяжелый взгляд на мужчине.

Виктор дернулся, словно очнулся, и нахмурился, внимательно разглядывая меня.

— Что столбом застыл? Мы как-то уже уладили, что я знаю все о тебе и твоем прошлом больше некоторых. Так что давай сюда свои вопросы и сомнения. Уладим это чертово недопонимание, — оперлась о дверь, сложив руки на груди. — Нужны доказательства моей непричастности к Легиону и Альянсу, в общем?

Но он продолжал стоять и молчать, словно оглушенный, или впервые увидел меня.

— Если бы я хотела, то давно уже убила бы вас всех. У меня ведь целый месяц был для этого! Абсолютно всех могла отправить на тот свет, благо доступ на кухню открыт. И какой дурак с ходу будет давать этот доступ незнакомым людям, если он якобы может оказаться подосланным Альянсом для вашего уничтожения? А если учесть, что яда у меня завались, так вообще прекрасно! Да-да, я — ядовитая, — ответила на вопросительно вскинутую бровь.

— Ядовитая?

Его что, больше ничего не интересует? Офицеры вывели меня своим недоверием, пытаясь настроить своего обожаемого лидера против меня. А он что?.. Ничего! Молчит и смотрит на меня, как на новые ворота.

А вот и получалось, что в младшем Гранде настоящего агента не увидели, а я, чужачка, сразу под прицелом. Зачем тогда вообще приняли в семью, если столько недоговоренностей и подозрений? Сразу бы избавились или послали куда дальше в пешее приключение. Хотят подловить, как сейчас вот?

— Да, — я помахала рукой, которая из-за злости была покрыта чешуйками, а на пальцах выросли острые тонкие когти. — И слюна.

— И я еще жив?

Я что-то перестала улавливать, к чему он клонил, поэтому нахмурилась:

— И ты еще жив.

Уже успела перейти с ним на «ты». Надеюсь, хоть за фамильярность по шее не получу. И так часто прыгала с «вы» на «ты» в особо нервные моменты. Но я заметила, что отношения у них были на самом деле семейные, с уважением к старшим и снисходительностью к младшим.