Белка в колесе фортуны (Призрак фокусника)

– Полиция! Ваши документы! – выпалил Ананасов, сверля подозрительную блондинку суровым взглядом, под которым ломались и кололись матерые уголовники и закоренелые преступники.

– Это недоразумение! – прорыдала блондинка, отбрасывая в сторону сумку. – Вы все не так поняли!

– Я очень даже правильно все понял! – проскрежетал Ананасов и поднял черную сумку. Заглянув в нее, он увидел сваленные вперемежку в кучу драгоценности и деньги.

– Та-ак! – в голосе капитана прозвучала веселая злость. – Вещественные доказательства налицо! Подозреваемая – налицо! Будем оформлять задержание!

– Это не я! – завопила блондинка. – Это все она! Она, мерзавка мелкотравчатая! Не меня надо оформлять, а их с мужем! Это они – паразиты! Сажать паразитов нужно! Он – двоеженец, женился на ней при живой жене, так что это все – «мое»…

– Это вы, гражданочка, в суде будете излагать, – перебил ее Ананасов, за локоток поднимая преступницу с пола. – А сейчас вы с нами проследуете для выяснения личности и прочих обстоятельств…

– Питиримыч, – негромко окликнул его напарник, – Питиримыч, слышь…

– Сколько раз я тебя просил не называть меня этим старорежимным отчеством?! – прорычал Ананасов, поворачиваясь к Гудронову. – Ну, чего тебе надо?

– Извини, Питиримыч… – протянул Сеня. – Только это не она… не Танька-Ваучер…

Ананасов растерянно оглядел зареванную блондинку и смущенно протянул:

– Сам вижу, что не она… однако задержана на месте преступления, и вещественные доказательства налицо… сумка при ней была? Была… в сумке ценности? Ценности… может, это подручная Танькина… пособница ее… а может, это сама Танька так загримировалась… ты ведь знаешь, до чего она, зараза, хитрая!..

– А мне показалось, что здесь еще кто-то был… – неуверенно проговорил Гудронов. – Когда мы вошли… и быстро так выскочил, я и моргнуть не успел…

– Вообще-то мне тоже что-то такое показалось, – признался Ананасов. – Только знаешь что, Гудронов? Не надо никому про это рассказывать, а то ведь все отделение над нами прикалываться будет… короче, доставляем эту задержанную, куда положено, а там пускай начальство разбирается, кто она такая и по какому вопросу здесь находилась! – И он подтолкнул горько рыдавшую блондинку к двери.

Внезапно из-под кровати вылетело какое-то крошечное взлохмаченное четвероногое существо, подскочило к Ананасову и вцепилось в его правую штанину.

– Это еще что за дрянь?! – взвыл капитан, пытаясь сбросить нападавшего со своей ноги. – Гудронов, срочно вызывай подмогу! Нападение на офицера полиции при исполнении служебных обязанностей!

Он запрыгал на одной ноге, размахивая пистолетом. С одной стороны, по служебной инструкции, при неожиданном нападении сотруднику полиции полагалось применять табельное оружие. С другой же – нападающий был подозрительно мал. Так что применять против него табельное оружие было как-то унизительно, и вообще, не по-мужски. Все равно что стрелять из пушки по воробьям или по другому мелкому птичьему контингенту. Кроме того, стреляя в него, Ананасов рисковал попасть в собственную ногу.

Однако самой поразительной оказалась реакция задержанной блондинки. Она мгновенно прекратила рыдать, вцепилась в волосы Ананасова и громко завопила:

– Не смей обижать мою девочку! Садист! Убийца! Негодяй! Энни, золотко мое, не бойся! Я тебя не дам в обиду!

На этот раз Ананасов был совершенно деморализован и от неожиданности нажал на спусковой крючок. Выстрел оглушительно прогрохотал в замкнутом помещении. Пуля угодила в очередную вазу, чудом уцелевшую в предыдущей потасовке, и хрупкое произведение искусства разлетелось на куски.

Зато неизвестное маленькое существо, до сих пор цеплявшееся за штанину Ананасова, разжало зубы и шлепнулось в обморок от страха, оказавшись крошечной собачкой древней мексиканской породы чихуахуа.

– Энни, девочка моя, он тебя убил! – взвыла блондинка, упав на колени рядом с собачкой и обливая ее тельце слезами. – Этот маньяк, этот серийный убийца застрелил тебя… но это ему так не пройдет! Я его засужу! Я его сотру в порошок! Если его оправдает обычный суд – я обращусь в международный трибунал! Потому что убийца собак – это не просто убийца, это – военный преступник!

Энни явно пришла в себя и даже приоткрыла один глаз, с интересом взглянув на хозяйку. Но та была так возбуждена, что не заметила этого и продолжала гневно вопить:

– Нет, я не буду ждать справедливости от других людей! Я сама восстановлю ее! Я сама вынесу приговор этому негодяю, этому извергу рода человеческого, и своими собственными руками приведу приговор в исполнение!

Дама выпрямилась, повернулась к Ананасову и двинулась на него, угрожающе сверкая глазами и выставив вперед руки со смертоносными наманикюренными ногтями.

Капитан Ананасов побледнел и попятился.

Взбешенная блондинка представляла явную и непосредственную угрозу для его жизни.

Но тут в дело, к счастью, вмешался Гудронов.

– Женщина! – воскликнул он. – Женщина, посмотрите на свою собаку!

На такие слова подозреваемая не могла не отреагировать.

Она обернулась и увидела свою обожаемую собачку.

Энни с удобством устроилась на шелковом покрывале, положив лапу на лапу, и наблюдала за своей взбесившейся хозяйкой, как зритель в первом ряду партера наблюдает за любимым актером, исполняющим монолог Гамлета. Казалось, она сейчас зааплодирует.

– Энни, девочка, ты жива! – воскликнула хозяйка, моментально забыв про Ананасова, и кинулась к своей любимице, чтобы произвести первичный осмотр и убедиться, что она действительно не пострадала.

Два капитана переглянулись.

Они давно работали вместе и научились понимать друг друга не только с полуслова, но и с полувзгляда. И сейчас их обмен взглядами обозначал, что настал самый удобный момент надеть наручники на подозреваемую, пока она сюсюкает со своей собачкой.

Они двинулись вперед, но в этот самый момент из дверного проема донесся раздраженный мужской голос:

– Что здесь происходит?

«Работающая девушка» Марина скучала.

Василий ел, время от времени по-хозяйски лапая ее. Он поглотил уже такое количество деликатесов, что оставалось совершенно непонятным, как это все помещается в одном-единственном желудке одного-единственного человека.

Сама Марина ела очень мало, заботливо оберегая свой главный и единственный источник существования – свою фигуру. Поэтому от скуки она оглядывала зал.

Посетителей по-прежнему было совсем немного – унылая толстая тетка в хорошо сшитом костюме грустно ела зеленый салат, мужчина неопределенного возраста, одетый аккуратно и неброско, пил в самом дальнем углу послеобеденный кофе, да еще две девушки болтали, попивая вино.