Белорусский набат

Вот так вот и живем, дамы и господа. Хотели гражданское общество – получите и распишитесь. Еще в девяностые – этого не было, все служивые не представляли себе жизни за пределами своих ведомств. А теперь – запросто. Гражданка дает возможность не подчиняться инструкциям, работать за пределами той тонкой грани, которая отделяет закон от насилия, свободно распоряжаться деньгами, нанимать людей и без головняков закупать технику, какую надо, не сдавать изъятое и трофеи, не подчиняться никому совершенно оборзевшим и потерявшим контакт с реальностью казакам. Хотели гражданское общество? Так вот оно! Генерал МВД на общественных началах создал карательную структуру… и я не имею права его осуждать, потому что и сам создал такую же. Волонтеры не только размещают беженцев, но и подпитывают подполье, переправляют в Зону все необходимое: броники, ночники, тепловизоры, боеприпасы. Районный мент закрывает глаза на тренировочную базу добровольцев и точно так же, тихо в лесочке, кончит пойманных с поличным на вышкиле бандеровцев, просто потому, что он знает, что есть добро и что есть зло, что есть правильно и что есть неправильно, кто есть друг и кто есть враг – и эти понятия вовсе не прописаны в Уголовном кодексе. А сколько добровольцев с России! Это все – гражданское общество, неравнодушные люди, готовые пожертвовать деньгами, временем, а то и жизнями за то, что считают правильным. А вы думали, господа из Брюсселя и Вашингтона, что вот организуется в России гражданское общество – и пойдет депутатов там контролировать, заседать в дискуссионных клубах и да… обязательно защищать права геев, потому что это – высшая ступень развития гражданского общества, когда защищают сексуальные меньшинства. Ну и еще там… раскапывать преступления сталинизма, ужасаться там и проклинать… это видели, да? Ну, так вынуждены вас разочаровать, господа. Гражданское общество в России – это вежливые, и не очень, мужики с автоматами и снайперскими винтовками, которые делают то, на что не решается государство. И рано или поздно пошмонаем дуканы не только Киева, не только Львова, но и Варшавы, как говорил Глеб Леонидович Бобров. Чувствуете, как пахнет гарью? Во. Это – оно…

– Ясно. Сидят они где? Телефон, адрес есть?

– Скину.

– И… попробуй встречу пробей. С их первым. Или скажи мне – от кого идти…

Серега явно колебался, лезть в это ему не хотелось. Заплыл жирком. Все-таки работа в АП расхолаживает.

– Сделаю, что смогу.

– Давай.

Надежда есть… пока. В любом случае первичные установочные данные есть, хотя и скудные… Можно работать.

Надо было забрать машину – скорее всего, она стояла там, где я ее оставил. То есть у моего дома. Забрать деньги, сменить обстановку – там больше оставаться нельзя. И потому я снова спустился в метро.

Вышел, проверился. Похоже, за мной никто не шел – хотя могли следить с беспилотника или с камер уличного наблюдения, которых сейчас в достатке везде понавешали. Это я уже просечь никак не мог.

В том доме, в котором я снимал комнату была арка, и, войдя в нее, я понял, что дело дрянь. Но сделать ничего не успел – шагнувший из темноты человек ткнул мне в спину чем-то, напоминающим пистолет с глушителем.

– Вперед.

По голосу я узнал негра.

– Какого черта?

– Вперед. Если хочешь узнать, как стреляет морская пехота, – давай…

Черт…

У меня не было оружия. И меня только что освободили из застенков.

– Вперед.

Лихо вышибают оружие только в кино. На деле же проверяемый никогда не опередит с выстрелом проверяющего.

Мы направились к двери. Единственный реальный момент будет там, в двери. Но… если бы у меня был пистолет. А его нет. Если даже я окажусь по одну сторону двери, а он по другую – это ненадолго.

А я – не герой.

Негр, словно почувствовав что-то, немного отстал, чтобы я не мог ударить его дверью.

– Открывай. Без глупостей.

Это и в самом деле был тот морской пехотинец, только не такой дружелюбный, каким он был в прошлый раз. Сейчас на нем была черная шапочка, такие же резиновые перчатки черного цвета, а в руках он держал «Глок» с глушителем. Серьезное дело. Орудие наверняка чистое, которое не приведет к США.

– Садись на кровать.

Я послушался. Негр остался у двери.

– Где Шоу?

– Не понял.

Негр прицелился мне в колено:

– Тебе ногу прострелить? Где Шоу?

– Не знаю.

Он смотрел на меня, пытаясь понять, вру я или нет.

– Где он? Вы его похитили, отвечай!?

– Как думаешь? – спросил я. – Сколько здесь видеокамер, а? Улыбнись, тебя снимают…

Проняло. По глазам вижу. Вот так вот и выигрываешь эти ситуации – если находишь, что сказать до того, как тебе выстрелят в ногу или в голову.

– Все в порядке! – громко сказал я. – Отбой!

…

– Убери пушку.

…

– Где Шоу? Черт возьми, мне этот контакт нужен, так же как и тебе. Что с ним произошло?

Негр опустил пушку, но не убрал ее.

– Его похитили. Там, где он жил. Вывели, затолкали в фургон и увезли.

– А ты что в это время делал?

– Находился в другом месте, ясно! – вызверился негр. – Мы установили камеру, но это все.

Ясно. Кажется, я даже знаю, в чем дело.

– Я достану сотовый. Он у меня в ящике, не возражаешь? Надо позвонить.

Негр прицелился мне в голову.

– Только медленно.

Медленно так медленно – я достал телефон, вставил сим-карту и аккумулятор, набрал номер…

– На связи… – ответил Мудрый Викинг.

– Есть проблема, – сказал я, – кажется, эти дол…ы приняли не меня одного. У них должен быть американец. Проверь. Если это так – его надо вернуть.

– Какой американец? – не понял Викинг.

– Марк Уильям Шоу, – медленно произнес я, – это сотрудник посольства. Скажи, эти идиоты рискуют международным скандалом и тем, что накроется вся их лавочка. Пусть просто вернут – пока не стали разбираться. ОК.

– Перезвони.

Я положил телефон на кровать.

Вашингтон, округ Колумбия. Здание военно-морской обсерватории. 20 августа 2020 года

Длинный черный «Линкольн Навигатор», проседающий на своей подвеске под тяжестью брони, подкатил к первому КП. В отличие от Белого дома, его охраняли военные моряки из спецподразделения, занимающегося обеспечением безопасности объектов ВМФ и американских военных кораблей во время их стоянки в портах, их еще называли «антиабордажные команды». Они отличались специфическим камуфляжем, почти один в один повторяющим русский камуфляж «серый волк» и автоматами М4, которые они, опять-таки в отличие от Секретной службы США, носили открыто. В отличие от президентской охраны, наряд Секретной службы США, приставленный для охраны вице-президента США, составлял всего лишь шесть человек в каждой дежурной смене. Остальная охрана предоставлялась вице-президенту Военно-морским флотом…

Начальник наряда службы безопасности, охранявшего директора НТС, Национальной тайной службы, сидевший впереди – справа открыл дверь, потому что стекла в машине не опускались, предъявил пропуск.

– Директор НТС к вице-президенту.

– Сэр…

Один из моряков держал нечто вроде старого аппарата «Полароид», увеличенного в размерах, – их в свое время закупали для Афганистана для быстрой идентификации гражданских лиц. Еще несколько человек обходили машины, смотрели номера, тайные метки на дверях и стеклах, закатывали тележку с зеркалом, чтобы проверить, нет ли взрывчатки. Автоматы, собаки на поводках – ВМФ, в отличие от Секретной службы, использовал не доберманов, а немецких овчарок. Все это сильно напоминало иллюстрацию к словам «полицейское государство», которым США уже и являлось…

– Проезжайте, сэр. Свободные места на стоянке есть.

Судя по свободной стоянке, вице-президент был один.

Директор НТС нашел его на втором этаже. Тот сидел в библиотеке и что-то читал. Был включен телевизор, по СNN показывали экстренный выпуск новостей, посвященный убийствам в Киеве.

– Видел? – спросил он, не оборачиваясь.

– Да, – коротко ответил директор НТС, пододвигая стул. Они оба были знакомы давно, и слова «сэр» в их лексиконе обычно не было.