Белоснежка и семь трупов

– Но я ее съесть не успела, - добавила Яна под облегченный вздох Ричарда.

– Вы сели на диету?
– ехидно спросила Настя, оценивающе осмотрев ее фигуру и распухшее от косметических процедур лицо.
– В вашем возрасте уже пора воздерживаться от чрезмерного употребления мучного.

Яна побагровела, потом закрыла глаза, вдохнула полной грудью и резко выдохнула.

– Мой психотерапевт говорит, что надо всегда держать себя в руках, иначе я за себя не отвечаю!

Настя задвинулась за широкое плечо Ричарда, а он перевел разговор на безопасную тему.

– А где Ася?

– Я видела ее, с ней все в порядке, - успокоила его Яна.

– Ой!
– воскликнула Настя.
– С ней пришел мужчина, такой высокий блондин!

– Ну и что?

– Он тоже в числе жертв.

– Боже мой!
– прошептала Яна.
– Видимо, бедняжка поехала с ним в больницу!

Глава 19.

Следующие дни Яна металась между больницей, где просиживала удрученная горем Ася, следственным управлением и закрытым на время рестораном.

Итоги ее «презентации» были весьма неутешительны. Из пятнадцати человек, госпитализированных из ресторана, и десяти, поступивших в больницы из дома, сделавших заказ на пиццу с грибами, четверо человек скончались, остальные находились в тяжелейшем, но уже стабильном состоянии. В грибах был обнаружен яд из бледных поганок в очень высокой концентрации, и поэтому действие яда проявлялось не через часы, а через минуты. Соответственно были возбуждены уголовные дела об убийстве, так как яд бледных поганок был внесен в шампиньоны извне.

Яна сидела рядом с Асей у палаты ее Бориса.

Слава богу, Асин муж оказался в числе выживших счастливчиков и уже выздоравливающих от этого отравления. Ася плакала, причитая:

– Это я виновата! Во всем виновата я одна!

– Что ты такое говоришь? Неужели это ты отравила грибы? Но зачем?!

– Ничего я не делала!
– с горечью сказала Ася.
– Я просто желала неприятностей Борису за то, что он сильно изменился в последнее время, за ту записку от неизвестной женщины, - Ася зарыдала, - и вот он лежит здесь бездыханный и без сознания, почти при смерти. Это я накликала на него беду!

Яне стоило больших трудов успокоить подругу.

Джорджио мало помогал Яне в этот трудный для нее период, он слег в больницу с нервным расстройством, все время повторяя:

– Это мог быть и я! Я мог бы умереть! Ужасная страна! Дикие нравы!

Шеф-повар Дмитрий, если можно так выразиться, находился в полной прострации.

– Никогда в жизни никто не травился моей стряпней, а тут сразу столько смертей! Я не виноват! Пусть я в жизни мало готовил пиццу, но уж грибов я пережарил тонну!

– Не вини себя, - утешала его Яна, уже уставшая успокаивать других, - следствие установило, что твои грибы были приготовлены правильно, а яд был внесен туда уж после, что говорит о преднамеренности преступления.

– Но меня подозревают! Я же главный на кухне!

– Кроме тебя, проверяют еще десятки человек, имеющих доступ к кухонному помещению, и меня в том числе, как хозяйку ресторана, да и вообще с моей репутацией, - Яна махнула рукой, - надо было лучше открыть предприятие по производству сухарей и сушек, пригодились бы в тюрьме собственные сухарики.

После этих изматывающих душу разговоров Яна была вынуждена вести беседу еще и со следователем.

– Отрава была внесена в заготовленные на открытие ресторана грибы с вечера, - сказал следователь Чавчавадзе, - так установила следственная экспертиза. Прямо диверсия какая-то. Начинка для пиццы хранилась всю ночь в холодильнике, и у меня к вам вопрос: у кого были ключи от кухни и ресторана?

Яна пребывала в растерянности.

– От этого крыла здания ключи есть у меня, у моего заместителя Джорджио, у начальника охраны, у прораба, а также у шеф-повара, работающего в другом крыле помещения в круглосуточном режиме. Вдруг бы им что понадобилось на кухне ресторана?

Следователь задумался.

– А существует проход между крыльями помещений?

– Естественно.

– Значит, любой сотрудник, работающий у вас, мог украсть у повара ключ, а то и изготовить фальшивый ключ и попасть в пустующий ресторан?

– Теоретически - да.

Чавчавадзе что-то быстро заносил в свой блокнот.

– Самое главное, что мы пока не выяснили, было ли это преднамеренное убийство кого-либо конкретно из присутствующих посетителей, замаскированное под массовое отравление, или это был террористический акт? Хотя вполне возможно, это сделал псих или маньяк, обиженный на все человечество.

– Почему этот псих вымещает все свои обиды в непосредственной близости от меня?
– поинтересовалась Яна.

– Это-то и подозрительно. Похоже, что этот убийца находится у вас в окружении, может быть, кто-то из ваших работников? Он знал о дне открытия, он беспрепятственно попал незамеченным на кухню. Кто-то имеет на вас зуб, Яна Карловна!

У вас хорошие отношения со своими сотрудниками?

– Да, - не очень уверенно протянула Яна, отводя глаза.

– А не мог это быть бывший владелец ресторана Ричард Тимурович, которого вы разорили?
– спросил Чавчавадзе.
– Он мог затаить обиду на вас.

– Нет, - уверенно ответила Яна.

– Возможно, здесь замешан также и личный мотив?

– Что вы имеете в виду?

Чавчавадзе смущенно закашлял.

– Знаете, говорят, что вы были с ним близки, а потом бросили ради итальянца. Вполне возможно, что его уязвленное мужское самолюбие решило вам отомстить.

– Глупости!
– отрезала Яна.

– Я не был бы так категоричен на вашем месте. Должен вам сказать, что Ричард Тимурович - наш главный подозреваемый, будьте с ним поосторожнее.

После разговора со следователем Яна набралась наглости и отправилась к Ричарду домой, поговорить с ним и предупредить о подозрениях следователя.

Агриппина Павловна, увидев ее, хмыкнула и ушла на кухню. Яна вошла в кабинет Ричарда, без разрешения села в кресло и водрузила ноги на стол, весь ее вид выражал глубокую задумчивость.

Ричард, сидевший за своим рабочим столом за какими-то бумагами, уставился на грязные подошвы ее туфель.

– Неприятности?

– Приятности, - передразнила его Яна.