Белые перья шпиона

Улыбка осветила лицо Гитлера, но строгий взгляд скользил по лицам слушателей, не давая им расслабиться.

– - Вот тогда мы сможем всерьез заняться этой перспективной темой. Запомните мой дорогой Герман, ПЕРСПЕКТИВНОЙ ТЕМОЙ. Но только тогда! А сейчас, только ваши Люфтваффе над морями, реками, и над городами и дорогами Европы, это реальная сила, способная сломить непокорных! Да, германским пилотам нелегко пришлось в Польше, но теперь-то, мой дорогой Герман... Вы ведь хорошо подготовитесь к грядущим схваткам с RAF и AdF?

– - Безусловно, мой Фюрер!!! Но...

– - Опять это ваше 'Но'! Герман, вы разрываете мне сердце вашей неуверенностью!

– - Мой, Фюрер, в победе я уверен! Но... Прошу прощения! Я хотел сказать, может быть, нам все же ограничиться демонстрацией этому Пешке специальных ракет для флота? Там тоже много интересного. Да и кто его знает, этого американского поляка...

– - Герман-Герман... Раз уж вы так печетесь о сохранении этих смешных секретов, то просто покажите ему цеха "Рейнметалл", в которых прессуют ракетный порох, а потом свозите Пешке в Румынию к Оберту. Пусть поглядит на его опыты, и заодно оценит схожие проекты космических полетов. Тут-то, надеюсь, вам не мерещатся страшные тайны? Вы ведь сами вместе с Дорнбергером убеждали меня, что за жидкостными ракетами фон Брауна будущее.

Когда Гитлер остался один, он снова представил себе всю красоту и грандиозность покорения космоса. Рейх просто обязан когда-нибудь сделать это первым, и запереть дверь во Вселенную от всяких унтерменшей. Ему очень хотелось дожить до этого 'золотого века' и увидеть все своими глазами. Но вокруг было еще много нерешенных проблем, и усилием воли, призраки грядущего были развеяны. Рука Фюрера потянулась к телефону, пора было звонить Риббентропу...

***

В тот первый день в Греции Мортано не повезло. Вместо командующего Добровольческой Армией, ему пришлось целый день провести в обществе цепкого полковника Винарова с ледяными глазами и кучей острых и неприятных вопросов на языке. Полковник бегло шпарил на английском, но сам был, не был ни 'янки' ни 'томи'. Луиджи спокойно отвечал. Но вскоре от острых и непонятных вопросов у него начали путаться мысли, и Мортано уже начал сомневаться, что эта поездка в Грецию была хорошей идеей. Как вдруг, полковник сменил тактику. Пригласив сицилийца с собой во двор, он направился к небольшому плацу, по которому не слишком стройно шагали люди в военной форме. Громко звучали команды, отдаваемые на жуткой смеси языков, среди которых Мортано с удивлением узнал, английский, французский, итальянский, греческий и какой-то славянский диалект. Из этой-то какофонии сержант узнал, что идет подготовка к завтрашнему параду в Югославии. Какой смысл в этом параде, притом, что эта война и не думала заканчиваться, Мортано так и не понял. Но вот, его сопровождающий, наконец, нашел того, кого искал...

– - Капитан Дэвис подойдите ко мне!

– - Слушаюсь, господин полковник!

– - Вы знаете вот этого мистера из Чикаго? Может быть, видели его там?

– - Гм. Впервые вижу его. Впрочем, я ведь был в Чикаго проездом, да и знать всех в Чикаго не под силу никому...

'Этого еще не хватало! Какой-то 'уголек', будет здесь подтверждать мою личность. Нашим парням нельзя об этом рассказывать, иначе до конца моих дней не дадут мне проходу своими шуточками... А выговор-то у темнокожего не наш, сам-то он откуда? Если и жил он в Чикаго, то очень не долго. Угу. Но лучше бы ему побыстрее вспомнить, где там он меня видел. Иначе, пусть только вернется в Штаты, и тогда семья Валлоне быстро его научит, правильному поведению...'.

– - А вот этот мистер утверждает, что так же, как и вы познакомился с Адамом Моровским в Чикаго. Как раз незадолго до отъезда Адама в Европу. Задайте ему несколько вопросов.

– - Хм... Э-э... простите мистер?

– - Моя фамилия Мортано, зовут Луиджи. Капитан...?

– - Бенджамин Дэвис. Рад познакомиться, мистер Мортано. Вам не трудно будет рассказать, при каких обстоятельствах вы познакомились с Адамом в Чикаго?

– - Ничуть. В день гонок в Лэнсинге, я...

– - А разве вы на аэродроме были в тот день?!

– - Я даже помогал тогда еще второму лейтенанту Моровски покупать азотный наркоз для системы форсажа его машины. Взгляните вот на это фото, я храню его с того самого дня...

Вместе с капитаном полковник вгляделся в фотокарточку. Лица людей были хорошо узнаваемы.

– - Вот спортивный 'Хадсон'. А рядом стоим мы. Господа, Моровски, Терновски, а вот и я...

– - Все точно, господин полковник! Сам-то я в тот день торчал в университете, но Адам приезжал туда именно в этой форме. Так что Мистеру Мортано можно верить...

– - Хорошо. Спасибо вам, капитан. Дальше мы тут сами как-нибудь разберемся. Идите, вас ждут.

– - Всего наилучшего, господа. Полковник. Мистер Мортано. Я рад знакомству с вами.

– - Взаимно, капитан...

'Гм. А этот черный, оказался нормальным. Но вот как он сам познакомился с "Нашим Шустриком", как назвал его старина Понци? Хотя я не сильно удивлен широте его знакомств. В Голландии его ребята сумели купить половину фабрики и типографию. Документы мы теперь можем делать, не связываясь с Синдикатом. И я не удивлюсь, если узнаю, что у Адама есть еще и собственная семья, считающая его Доном...'.

Черный капитан вернулся к шагистике, но командующий тренировочным парадом югославский полковник распустил строй на отдых. В тот же момент к недавнему собеседнику Мортано подскочил молодой парень в похожем на британский офицерском мундире, и что-то задиристо крикнул на своем славянском. Дальнейшего Мортано не разглядел, тем более что сразу же, после этой проверки его, наконец-то, допустили до генерала Корнильон-Молинье...

За последующую после той беседы неделю, Луиджи успел многое. На летающей лодке русских добровольцев он вместе с Джани слетал в Мессину, разыскал там падре Франческо в монастыре Святого Сальваторе, и передал ему послание от Дона Валлоне, и его Нью-Йоркских друзей. Поначалу задача казалось простой - всего-то наладить связь с родиной через нужных людей, используя возможности добровольцев и имя Моровски. Но новости, с которыми они с Джанни вернулись в штаб Армии Добровольцев, перевернули все верх дном. Теперь просто так уехать обратно в Штаты было нельзя. Ведь именно сейчас появилась возможность освободить дальнюю родню Дона, и еще несколько каподрежиме из других кланов. У падре Франческо и его людей были хорошие связи на Устике и в Неаполе, но не хватало подготовленных боевиков для этого дела, а всего в тысяче километров от Сицилии имелись бойцы и командиры, готовые на многое во имя борьбы против Дуче. Этот шанс грех было не использовать. Один только этот жест сразу же мог поднять Дона Валлоне над равными ему главами семей. И значит, использовать этот шанс было просто необходимо. В телефонной беседе с Аллиотто на этот вопрос, заданный эзоповым языком, Луиджи получил четкий ответ, недопускающий сомнений. Вот только проведение такой операции паре молодых людей было не по силам, и нуждалось в серьезной поддержке...

Через пару недель такая поддержка была Добровольческой Армией получена из России. Группы будущих участников налета на тюрьмы Устики и Неаполя, прибывали в Каламату по отдельности. Русские разведчики и водолазы, уже приступили к тренировкам вместе с ныряльщиками островов Калимноса и Симы. Греками командовал пожилой Адонис Спанидис, брат старшины калимносской артели ныряльщиков за губками. Старик хорошо знал водолазное дело, и даже случайно получил опыт подводной схватки. Когда на его дядю напала большая акула, Спанидис сумел ее ранить топориком, и тем спас своему родственнику жизнь. Вместе с ним в тренировках участвовало десятка полтора греческих ныряльщиков лучшим, из которых был молодой Петрис Лериос. Мортано постепенно перезнакомился с греками, с русскими, и даже с парой французов. Неделю назад из Марселя на Крит пришел французский крейсер, который привез двух энтузиастов подводного плавания. Лейтенанта Мартинье, и мичмана Кусто. Большим опытом погружений они похвастаться не могли, зато привезли с собой двадцать комплектов 'ножного пропеллера де Корле' и четыре аппарата для подводного дыхания 'Марк-II' Ле Приера. Русским идея с ножными плавниками очень понравилась, и в последние дни они азартно учились подводному плаванию с этим приспособлением. Но вот, когда подготовка почти уже подошла к концу, на базу пожаловали очередные гости. И цвет кожи этих гостей очень сильно напомнил Луиджи тот самый первый день, когда его личность устанавливалась опросом одного темнокожего капитан-пилота. В этот раз с гостями знакомил улыбчивый русский майор, которого на базе все звали Гауриос. Говорил он на французском, который Мортано и все остальные понимали достаточно хорошо...

– - Вот, прошу любить и жаловать. Звания у наших гостей - язык сломаешь, поэтому, буду назвать их европейские аналоги. Итак, знакомьтесь. Старшим по званию в абиссинской делегации является подполковник Бабичев. Он прилетел сюда в Каламату за штурвалом летающей лодки. Сейчас Михаил Иванович временный командующий ВВС Абиссинии.

Мортано в душе присвистнул. Внешне тот эфиопский пилот с русским именем и фамилией, больше походил на араба, чем на русского, хотя отвечал по-французски довольно бойко. И как потом рассказывал Майор Гауриос, по-русски он шпарил не хуже...