Белые перья шпиона

– - Семен, а пусть они нам свой Тернационал напоследок споют. Я его давно не слухал.

– - Да на кой оно тебе? Хреновенько они в прошлый раз пели.

– - А ну пойте, суки красные!

Рядом шуршало казачье радио, время от времени прорываясь чьими-то голосами. Люди молчали и глядели ей в лицо. В их глазах стояла тоска. Понимали они, что смертный час близок и до ночи не доживут, но зачем-то еще вглядывались в глаза своего командира. А Павле стало стыдно, что она ничего не может сделать для них. И от этой обиды слова сами полезли на язык. Словно чужой голос стал глухо отдавать команды...

– - Отряд построиться...

Прихрамывая, и поддерживая друг друга, шестеро выстроили в неровную шеренгу у сложенной из грубых камней каменной кладки какого-то амбара.

– - Перестроиться. За мной в колонну по двое становись! Запевать буду я...

Павла повернулась к стене спиной и, слегка покачиваясь от головокружения, распрямилась. Казаки в форме похожей одновременно, и на казачью, и на немецкую, подтягивались поближе к зрелищу. На лицах гуляли улыбки. Павла сглотнула слюну, и негромко запела...

Когда мы были на войне...

Когда мы были на войне.

Там каждый думал о своей подруге или о жене.

Там каждый думал о своей подруге или о жене...

Казаки слушали, ухмыляясь. Песня явно нравилась им.

– - Семен то ж про тебя спето. Ну ка, дай мне свою носогрейку с тютюном подымить!

– - Хрен те. Сыщи свою...

Свои за спиной как-то невнятно бубнили, подпевая. А впереди пожилой казак, спокойно закрывал крышку ствольной коробки немецкого пулемета. В глазах казаков не было ни тени сочувствия к пленным. Павла глядела в глаза этим русским людям, и пыталась понять, как же они могли встать на сторону врага. Как?! Борьба с большевизмом? Убивая русских людей, они борются не с большевиками, а с Россией. Неужели же им это не понятно?!'

Когда мы будем на войне

Когда мы будем на войне.

Навстречу пулям полечу на вороном своем коне.

Навстречу пулям полечу на вороном своем коне...

– - Гляньте ка станичники, чем они разжалобить нас решили?! Во, дают коммуняки!

– - А ну хватит брехать, собаки советские! Кому сказано, замолкли! Тихо! А то мозги на волю выпущу!!!

Кашлянул 'Люгер', и пуля чиркнула о каменную стену совсем рядом, обдав стоящего ближе всех партизана каменными осколками. Павла глядя прямо в еще дымящийся ствол продолжала петь чуть глуше, но все также резко выплевывая слова. И замолкшие было за ее спиной люди, снова начали тихо подпевать, еле шевеля губами. Короткая пулеметная очередь раскрошила еще кусок стены. Павла не оборачивалась...

...навстречу пулям полечу на вороном своем коне...

– - Ну, щас я всех этих одной очередью.

– - Погодь Губанов. Не спеши...

Черный зрачок MG-34 чуть пошевелился, словно бы всматриваясь в лицо. Но фельдфебель носком сапога отвернул его немного в сторону.

– - Еще успеешь ты их на бисову сковороду отправить, Сашка. А, пущай еще попоют! Вишь, как они душевно выводят.

– - А ну, слыхали краснюки?! Дальше пойте! И шоб мне так же душевно выводили, правильно я говорю ваш бродь?

– - Да пусть себе попоют. Все равно нам тут до ночи ждать. Хоть какое-то развлечение. А шлепнуть-то мы их завсегда успеем...

'Ах, вам песен подавай?! Их есть у меня! Раскройте ваши ухи нашему таланту. Вот как мыв им сейчас споем, хлопцы'.

Здесь птицы не поют. Деревья не растут.

И только мы... к плечу плечо... врастаем в землю тут

Горит и кружится планета. Над нашей Родиною дым

И значит, нам нужна одна Победа! Одна на всех мы за ценой не постоим!!!

С каждым куплетом голос звучал все яростнее, а лица казаков смурнели все сильнее. Павла чувствовала, что слова 'ветеранского гимна' хоть и с трудом, но доходят до очерствевшего сердца солдат Панвитца. А за спиной шесть голосов чеканным ритмом подпевали последние строки куплетов...

...нужна одна победа. Одна на всех мы за ценой не постоим!

Одна на всех мы за ценой не постоим!

– - А ну, ша!! Другую песню давай! И шоб казацкую!

– - Тю, так они тебе и споют.

– - Да откуда им казацкие песни знать? Только первая вроде и звучала похоже.

Павла разозлилась, и ее хриплый голос неожиданно для будущих палачей спросил.

– - А зачем вам казацкие песни?

– - Не твоего ума дело! Пой, тебе сказали!

– - Спою, но про настоящих казаков. А не про такое как вы недоразумение.

– - Дозволь, господин хорунжий, я его нагайкой вдоль перетяну? Враз, как надобно запоет!

– - Да пусть этот майор подерзит напоследок. Слышь майор, чем тебе мы не казаки?

– - Казаки защищают свою Родину, а вы ее топчете, и служите мучителям нашей Родины. Падальщики вы. Вот вам песня про настоящих русских казаков! Отряд запевай!

По берлинской мостовой кони шли на водопой.

Шли помахивая гривой кони дончаки.

Напевает верховой. Что ж ребята не впервой.

Нам поить коней казацких из чужой реки

Казаки, казаки.

Едут, едут по Берлину наши казаки...

За спиной с каждым куплетом все громче и громче звучал припев. Слова 'наши казаки!' партизаны пели резко и нагло. Мол, это наши казаки уже в Берлине, а не вы в Москве. В этот момент из динамика радиостанции сквозь шум помех раздался далекий голос...

... апреля, преодолев ожесточенное сопротивление противника, штурмом захватили Зееловские высоты, и вышли к окраинам Берлина!!! Одновременным ударом в район Магдебурга опрокинули две резервные германские армии... и замкнули кольцо окружения вокруг германской столицы!!! Наша артиллерия ведет огонь по предместьям Берлина! Ура, товарищи!!!

Лица двух казаков пулеметного расчета все сильнее багровели. Звука пулеметной очереди Павла не услышала. Сильный удар в грудь, и свет сразу поогас...

– - Герр Пешке, собирайтесь.

– - Что, где?!

– - Подъезжаем к Медиашу. Нас там встретят.

– - Гер Лемке?!

– - А что вас так сильно удивило? Вы сейчас словно с вашей любимой Луны свалились. Забыли для чего мы едем к профессору Оберту?