Белые волки Перуна
Шрифт:
Полдня промаялся боярин, места себе не находя под княжьим кровом, а к вечеру выступили - Блуд одесную князя, Одинец ошую, а впереди и сзади притихшая дружина. Князь бежит с великого стола, так чему тут радоваться. Вслух никто не роптал, но по напряжённым лицам ощущалось - не одобряют. Беглый князь - нищий князь, а дружина, как волчья стая, всегда ищет добычу.
Видели или не видели новгородские дозоры исход из Киева Ярополка, сказать трудно, но никто не воспрепятствовал бегству и не послал вслед погони. Ночь была тиха и звёздна, разве что ветерок долетавший с Днепра тревожил гривы борзых коней, да чудились
Глава 12
Открытые ворота
Киевские ворота дрогнули по утру, когда проскучавший всю ночь в дозоре Ладомир готовился уже к дневному отсыпу. Войнег не слишком любезно толкнул его в бок:
– Никак киевляне решились на вылазку?
Пересвет сунул пальцы в рот и пронзительно свистнул, и тут же в стане новгородском ударили в било. Белые Волки уже вскочили на коней, а из киевских ворот никто носа не высунул.
– Похоже, что они нас зовут в гости, - сверкнул зеленым глазом Пересвет.
Ладомир оглядел придирчивым взглядов своих побратимов: всемером, конечно, города не берут, но ведь за плечами целое войско, помогут в случае киевского коварства.
Выскочивший из шатра при звуках била князь Владимир с удивлением увидел, как на опущенный, киевский мост въезжают молодцы в волчьих шкурах. По приметным волосам в одном из них он опознал Ладомира из рода Гастов, а потом уже обернулся к подоспевшему Добрыне:
– Что происходит, воевода?
– Князь Ярополк этой ночью бежал из города, оставив великий стол пустым.
Прав был, выходит, Добрыня, когда удерживал Владимира от напуска на Киев - покняжил Ярополк да и вышел. Об этом мгновении думал когда-то Владимир в Гольдульфовом горде, и дорога до киевского великого стола казалась тогда почти такой же долгой и трудной, как дорога до звёзд. А вот долетел он стрелой Перуна до киевских ворот и сломил Ярополка, меча не обнажив.
– Войдём победителями?
– спросил князь у Добрыни.
– Нет, - покачал головой воевода.
– Пусть киевская старшина попросит - в том чести больше.
И в этом прав умный Добрыня - не по силе следует войти в стольный град, а по правде. Не в одной чести тут дело - татей да разорителей народ только терпит, а любим народом только тот, кто с ним хорош. Ни гостем пришёл в Киев Владимир сын Святослава, ни завоевателем, а законным князем, и с этой минуты кто из киевлян к нему с добром, к тому и он с открытым сердцем.
Въезжали Волки в ворота с опаской, и у входа едва не обнажили мечи. Показалось им вдруг, что двинулась на них вся киевская рать, и только потом, приглядевшись, поняли, что не ратиться едут эти люди, а кланяться. Впереди старшина при мечах, но, без доспехов, а следом выборные от чёрного люда, эти и вовсе безоружны.
Худой боярин выдвинулся вперёд и остановился в двух шагах от Ладомира:
– Здравы будьте, мечники.
– Спасибо на добром слове, боярин, - усмехнулся Ладомир.
– И тебе здравия, коли ворота открыл добром.
– Мой дом на Широкой улице, спроси боярина Ставра, чаркой тебя не обнесут.
– Ну коли званы, то непременно будем, - кивнул головой Ладомир и тронул коня, давая посланцам Киева дорогу.
Старшина блистала кафтанами из земель
чужедальних да и люд киевский смотрелся побогаче люда полоцкого. Пока ехали от городских ворот, успели присмотреться и к обличию обывателей, и к обустройству киевских усадеб. Тем более что в тех усадьбах ворота открыты настежь, а перед крыльцом хозяева с чадами и домочадцами, голов не покрывая, ждут с наполненными чарками дорогих гостей.– Где девушки краше, там и остановимся, - сказал Пересвет.
– Дались вам девушки, - пробурчал Твердислав.
– Уже целый воз нахватали, а всё никак угомониться не можете. Стряпух надо выбирать.
Ратибор, небрежно помахивая витенем и кося в сторону киевлянок хмельным дерзким глазом, поддержал Твердислава:
– Пуховики тоже надо проверить, а то я бока отбил на Полянской земле.
– Ищите дом побогаче, - посоветовал Бречислав.
– Коли уж выпала такая удача, первыми хапнуть, так чтобы не прогадать.
– С хапаньем попридержись, - предостерёг Ладомир.
– Не катай губу раньше времени. Князь Владимир не даст грабить Киев, ему здесь сидеть на столе.
Усадьбу всё-таки выбрали побогаче, и не для грабежа даже, а просто понравился им этот дом в два яруса с резным высоким крыльцом в десять ступенек. Ну и хозяйка на том крыльце тоже понравилась и гибким станом, и приветливой улыбкой. Расторопный Пересвет первым ссыпался с коня и принял чарку из рун хозяйки вместе с здравием. Белый Волк выпил мёд, а остатки его троекратно размазал по губам жёнки, чтобы жилось всем в этом доме долго и счастливо.
– Чья усадьба-то?
– спросил Ладомир у подвернувшегося челядина.
– Боярина Мечислава.
– А сам боярин где?
– Про то нам не ведомо, - конопатый вильнул глазами в сторону, из чего Ладомир заключил, что дело здесь нечисто.
– Тебя как зовут?
– Пятерей кличут, - почесал заросший редким волосом затылок челядин.
Ладомир поднёс витень прямо к его носу:
– Будешь врать - шкуру спущу.
– Так ведь, милостивец, - ахнул Пятеря.
– Я ведь холоп, разве ж станет боярин со мной турусы разводить. Съехал со двора и съехал.
– Ох смотри, Пятеря, - покачал головой Ладомир.
– Узнаю, что правду скрыл про своего боярина - не взыщи.
– С Ярополком-княжем он ушёл, но хозяйка запретила об этом говорить, - зашептал конопатый.
– С хозяйки и будет спрос,- похлопал Ладомир холопа по загривку.
А спрос тот не иначе как Пересвет собрался чинить - так и бьёт в половицу копытом, словно застоявшийся жеребец. А хозяйка молода, бела, румяна, и от жаркого шепота молодца прикрывается рукавом.
– Неужели это твои дети?
– удивился Войнег, разглядывая выводок боярских чад, годами от пяти до десяти.
– Это от старшей жены, а я молодшая. Второй год как за боярином и пока праздна.
– Ну, это дело поправимое, - усмехнулся Ладомир.
– Добрые люди помогут пока боярин в отлучке.
Славна с лица слегка побледнела и испуганно глянула в сторону старшей Блудовой жены. Та годами лет на семь-восемь молодшей постарше, а потому и станом полновата, и свежести той уже нет в лице - четверо детей даром не даются. Глаза, правда, хороши -большие карие глаза на пол-лица.
– Вели топить баню, - сказал ей Ладомир.
– А то нанесём вшей в боярские ложницы.