Белым по черному

— Вы нужны Оле. Сильно нужны. Не надо гробить себя. Очень вас об этом прошу. Давайте я сейчас напечатаю документ, что материальных претензий к вам с Димой не имею, а вы останетесь работать только в Центре Хирургии? Ради Оли. Пожалуйста!

Воспользовавшись замешательством Сергея Владимировича, Михаил вызвал Анжелу и надиктовал ей текст расписки, потом подписал бумагу и послал помощницу к юристу заверить документ.

Сергей Владимирович только головой качал от непонимания и возмущения.

— Миша, а Миша, и откуда ты только такой свалился на нашу голову? Я ничего плохого не говорю про твою маму, но воспитывать тебя явно было некому. Я про мужское воспитание, если что.

— Некому, вы правы, вот и займитесь. Я ж не против.

Они долго смотрели в глаза друг другу. И в какой-то момент поняли, что на одной стороне и нет между ними противоречий. Оба глянули на часы. Рабочий день закончился, в офисе делать больше нечего, и Сергей Владимирович засобирался домой.

Миша же радовался, как ловко он переупрямил своего будущего тестя, и слово с него взял, что в похоронных агентствах тот работать не будет. Была бы у Сергея хоть специальность какая человеческая, Михаил бы ему работу в своей компании придумал и платил бы так, чтоб на всё хватало. Но нет, патологоанатома на работу брать — анекдотично. Вот засада.

Оставалось отдать документ, но Анжела ещё не вернулась из юридического отдела.

Михаил попросил Сергея Владимировича подождать ещё пару минут. Звук поднимающегося лифта обнадёживал, и они оба вышли в приёмную, но когда двери открылись, из них появилась вовсе не Анжела, а Дима, держащий за руку девочку лет восьми.

Увидев Мишу, девочка вырвала руку у оторопевшего Дмитрия и поскакала вприпрыжку к Михаилу. Обняла его и, подняв радостную мордашку со следами недавних слёз, проговорила:

— Дядя Миша, хочешь, я тебя с Димой познакомлю?

Миша поднял газа на Диму и Сергея Владимировича, оценил их молчаливый диалог и обратился к ребёнку:

— Вы откуда пришли, Полиша?

Она потянула Михаила на себя за галстук, заставила наклониться и громко зашептала ему на ухо:

— У меня болел зуб, с бабулей я к доктору идти не захотела, а с Димой пошла. Он хороший, добрый, мне нравится с ним играть, и я очень хочу, чтобы он был моим папой.

— А он согласен? Или ты у него не спрашивала? — Михаил еле сдерживал смех.

— Как же! — округлив глаза сказала девочка. — Конечно спрашивала и упрашивала всю дорогу, но он сказал, что всё зависит от мамы, представляешь?

Миша глянул на Сергея Владимировича, тот как будто оттаял и смотрел на девчушку, расплываясь в искренней доброй улыбке.

— Давай знакомиться. Как я понял, ты Полина? А я Сергей Владимирович или деда Серёжа. Как тебе больше нравится?

— Деда?! — Полина раскрыла от удивления рот, а потом прикрыла лицо руками и растопырила пальцы, чтобы глаза всё видели. — У меня никогда не было деда, ну, кроме Мороза на Новый год! Я буду с тобой дружить, если ты добрый. А что вы все смеётесь? — вдруг обижено спросила она.

— Полинка, познакомься, это мой отец, и если я стану твоим папой, то и дедушка вот уже готовый.

— Только бы мама согласилась, — мечтательно проговорила девочка. — Вот так раз — и папа, и дедушка, и вообще счастье. Мне все подружки завидовать будут. Только вы не обманите, а то взрослые так часто обманывают…

Глава 29

Приехав домой и открыв двери квартиры, Сергей Владимирович удивился тишине. Ещё совсем не поздно, вечер всего лишь. Заглянул в спальню — Марина спала, свернувшись калачиком поверх покрывала. Осторожно накрыл жену пледом. Она потянулась, перевернулась на другой бок, улыбнулась во сне и затихла, посапывая. В кухне на обеденном столе накрыт ужин — явно дочь старалась, тарелки расставлены — и никого. Оли тоже в квартире не оказалось.

Набрал номер дочери.

— Папочка, сейчас буду, выскочила за хлебом, сразу не глянула, что закончился.

Сергей подошёл к окну и стал ждать.

Сегодняшний день казался переломным, разделявшим его жизнь на «до» и «после». Нет, ничего неприятного не случилось. Даже наоборот, всё складывалось как нельзя лучше, но в душе образовалась пустота и с каждой минутой она росла. А в голове прочно засел вопрос: «Как жить дальше? А главное, для чего?» Ведь совсем скоро он каждый день будет вынужден возвращаться в пустую квартиру, где его никто не ждёт, кроме Марины, которой он давно безразличен. Не будет милых задушевных разговоров с дочерью, рассказов об учёбе и преподавателях, не будет готового ужина на столе. Димка не придёт с работы со своими шуточками и рассказами о больных, не сыграют они больше с сыном в шахматы или шашки и футбол вместе не посмотрят под пивко с рыбкой.

Вот так бежал куда-то всю жизнь, торопился, работал, пытался обеспечить семью, откладывал радости на потом, потому что некогда заниматься праздным, и к чему пришёл? Только к тому, что прибежал в никуда. Разлетятся дети, и останется он один с Мариной… А с ней всё так сложно: девятнадцать счастливых, или почти счастливых, лет и ещё восемнадцать лет практически полного отчуждения…

Он так и продолжал стоять у окна, надеясь увидеть дочь.

Грустные мысли ушли, как только во двор вошла Оля. Сергей Владимирович с улыбкой смотрел на приближающуюся тоненькую фигурку с полиэтиленовым пакетом в руках.

Она не стала обходить палисадник и к подъезду пошла прямиком через детскую площадку, но в какой-то момент оступилась, попыталась сбалансировать руками и упала. Сергей отбежал от окна и бросился по ступенькам вниз, оставив нараспашку дверь в квартиру.

Каково же было его удивление, когда, выскочив на улицу, он увидел Олю, опирающуюся на руку кого-то крупного, совершенно незнакомого мужчины.

— Немедленно уберите от неё руки! — крикнул Сергей Владимирович, подбежал, обнял свою малышку и сразу перешёл к расспросам. — Оленька, где болит? Доченька, ты ушиблась? Голова закружилась?

— Нет, папа, нет, всё в порядке, просто ногу подвернула, не первый раз. Ты ж знаешь, что так бывает. Вот чего всполошился-то?

Сергей переводил взгляд с дочери на стоящего рядом верзилу. Никак не мог понять, откуда он взялся.

— Давайте я её на руки и в квартиру отнесу, — предложил незнакомец. — Не надо на меня так смотреть, Сергей Владимирович, я работу свою выполняю, к Ольге Сергеевне приставлен, работаю в службе безопасности господина Фадеева. Сейчас позвоню ему, сообщу о происшествии и получу инструкции.

— Я сама! Да что ж вы проблему делаете! — возмутилась Оля. — Не надо меня нести. Папа, скажи ему, я сама. И пожалуйста, не звоните Мише. У него горит проект, ему работать нужно, а он, если узнает, что я упала, всё бросит и сорвётся сюда. Пустая трата времени получится. Я могу наступать на ногу.

Она сделала несколько шагов, опираясь на руку отца. Но «верзила» никуда не делся — проводил их до квартиры, увидел раскрытую дверь, знаком показал, чтобы отец с Олей оставались на месте, и вошёл первым, осторожно и тихо осмотрел комнаты, так, что Марина даже не проснулась, и только после этого запустил хозяев.