Белый асфальт

– О каких припасах вы говорите? – заинтересовалась Анна.

– Охотник не уйдет с зимовья, не оставив соли, сахара, заварки и какой-нибудь крупы. Если в идеале: мешок сухарей, подвешенный к потолку, да ящик с остатками патронов. У избушки, в земле – канистра с керосином, на крыше – пила, топоры, гвозди, всякое охотничье снаряжение. Жизнь у охотника тяжелая. Друг-друга надо выручать.

– Стало быть, в тот раз в избе ничего не оставили?

– Говорю, чужак какой-то там побывал.

– Вы сами до этого, когда в Совиную Плаху заглядывали?

– Года три не был, может – четыре. В другой стороне охотился, на других местах зимовал.

– Ну, хорошо… – Стерхова сделала паузу и внимательно посмотрела на Сизова. – Почему не остались с группой? Охотничий сезон начался, поохотились бы с ними и через две недели вернулись в Северск на вертолете.

– Сами не захотели. Я-то что?

– Ага… Поняла. – Стерхова записала в блокнот пару строк. – Теперь очень важный вопрос. Пожалуйста, постарайтесь вспомнить. Москвичи наверняка о чем-то говорили между собой…

– Я их не слушал.

– И, все-таки. Они упоминали при вас о каких-то конфликтах, опасениях или подозрительных лицах?

– Зубоскалили и как дураки цепляли друг друга. Вот и все.

– То есть общий тон их общения был доброжелательным? – уточнила Анна.

– А чего им, бычкам делить? Всего вдоволь: жри, пей веселись.

– Теперь поговорим о вашем полете на Совиную Плаху спустя две недели. Когда вы с Громовым прилетели на зимовье, какие у вас были ощущения от того, что увидели?

– Страх. Больше ничего.

– Крови раньше не видели? – удивилась Анна.

– Кого медведь драл, тот пня боится, – буркнул в ответ Сизов.

– Заметили в избушке следы борьбы? Например: разбросанные вещи, предметы, повреждения на стенах и нарах?

– Кровь была повсюду. Больше ничего не запомнил.

– В протоколе упоминается обгоревший, закопченный пол … – Анна не договорила, но уже получила ответ.

– Может и была копоть, но я не помню.

– Значит – ничего такого не заметили… – с разочарованием в голосе констатировала Анна. – За пределами избушки видели следы, ведущие в лес?

– Видел. – Было заметно, что на этот раз Сизову есть что сказать. – Следов было несколько, и все уходили в лес. На северо-восток – несколько. Шли, практически след в след. На северо-запад – три человека, не меньше.

– Кровь на этих следах была?

– Помню, что видел. Но в каком следу позабыл.

– Почему этой информации нет в ваших показаниях? – строго спросила Анна.

Сизов равнодушно повел плечами:

– Так не спрашивали.

– Кто еще, кроме вас и пилота, знал о маршруте группы и расположении зимовья?

– Шевердов, наш глава.

– Полагаю, кроме Шевердова об этом знали мужики из охотничье-промыслового хозяйства, – догадалась Анна. – И, значит, половина всего населения Северска.

– Ну, так, никто и не скрывал.

– Видели какие-то следы в районе Совиной Плахи до убийства, в первый прилет? Может быть, следы чужих охотников, охотников из числа коренного населения или староверов?

– У зимовья следов не было. В тайгу мы с пилотом не ходили. Деревня староверов далеко. А, вот, насчет коренного населения… – Сизов замолчал.

– Что? – напомнила Стерхова.

– Эти шастают где ни попадя, охотятся на чужих участках.

– Встречали таких в тайге?

Сизов посмотрел под ноги и медленно покачал головой.

– В тайге с ними лучше не встречаться.

– Почему?

– Да, ну их… – он отмахнулся. – Я и своих-то стороной обхожу. Тайга – закон, медведь – прокурор.

– Это я уже слышала, – улыбнулась Стерхова. – А вообще, на территории района есть поселения коренных жителей?

Сизов покачал головой.

– Они больше к Северу.

– Что про них говорят?

– Слышал, мясо умерших шаманов едят.

– Реально? – Анна округлила глаза и вздрогнула словно от холода несмотря на то, что в комнате значительно потеплело.

– Вы спросили, что про них говорят? Я ответил. Сам этого не видел.

Анна вернулась к своим вопросам.

– Теперь поговорим о Холофидине.

– Про того, кто был у них старшим? Здоровый такой мужик? – Сизов вопросительно посмотрел на нее. – По фамилиям их не знал.

Стерхова подтянула к себе папку и зашуршала листами. Спустя несколько минут проронила:

– Странно…

– Что? – поинтересовался Астафьев, который до этого момента молча сидел за своим столом.

– Информация и фотографии есть на всех, кроме Холофидина.

– Не может быть! – Иван подошел к ее столу и стал искать. – Все было! Да, вот же! В перечне документов есть.

– В перечне есть, а по факту нет. Обсудим это позже. – Стерхова подвела черту и снова обратилась к Сизову. – Что означает название Совиная Плаха. Откуда оно взялось?

Тот неохотно пожал плечами.

– Откуда мне знать. Кажись, была какая-то байка.

– Была-была, – подтвердил Астафьев. – Легенда коренных жителей. В библиотеке спросите, они точно знают.

– Теперь уж точно туда пойду. – Стерхова пометила в блокноте и подняла глаза на Сизова.

– Как думаете, почему убийцы не забрали оружие и снаряжение?

Охотник скривился в недоуменной гримасе.

– Совсем дураки. Я бы забрал. Там добра на тысячи тысяч.

– В ваших показаниях мало конкретики. Многое, из того, что вы рассказали сейчас, в протоколе не отражено. С чем это связано?

– Я его не писал. Спросите у следователя.

– Возможно, вы не все рассказали из-за давления или страха?

– А кого мне в поселке бояться? Мы не в тайге. – Сизов насмешливо хмыкнул.

– Если бы вы были убийцей, как бы уходили с зимовья? Есть в округе места, где можно укрыться?

– Иди на все четыре стороны, все равно не найдут.

– Уверены?

– Ну, не нашли же.

– Найдем. – Пообещала Стерхова. – Теперь расскажите, где вы находились в промежутке между полетами на Совиную Плаху?