Белый хрен в конопляном поле

— Помалкивай! Для тебя стараюсь! Это в ученом городе Плезире не поверят, а тут сойдет! — так же вполголоса отвечал горбатый.

— Таких младенцев не бывает! — возразил наконец кто-то из толпы.

— Еще как бывает! — упорствовал горбун. — Мало того, после кормления-то бабы помирают, поскольку младенец не простой…

— А какой же?

— А такой: это и не младенец вовсе, а Мироед маленький вновь на земле воплотился — молочка напьется, титьками закусит! Потом окрепнет, пойдет по белу свету всепоглощающим походом…

Мироедом люди давно уже только пугали малых детей — все знали, что сказочный Жихарь еще в старину так его в третий раз отделал, что неповадно будет снова вылезать, а тут — на тебе!

— Злосчастные мы! Пропали наши головы!

— Это верно! — орал горбатый. — Пропали, коли поддадитесь! Весь род людской пресечется! Вставай, честной народ! Над всей Посконией безоблачное небо!

— Чего ты городишь? Какое небо? Оно же все в тучах! — снова не выдержал горбунова вранья воин.

— Не мешай! Так всегда при мятеже кричать полагается! — ответил горбун.

К тому времени на площадь прибежал и встревоженный Сиволап.

— Разойдись! Не толпись! Кто тут народ мутит?

Народ дружно указал на мутящего его горбуна.

— Кто такие? — грозно вопросил староста.

— Мы-то — кто надо! — подбоченился горбун. — А ты — прихвостень болярский, народа мучитель! Не дадим на поругание жен и дочерей посконских! Сколько можно? Хватит, натерпелись! Не поддадимся Мироеду! Небось болярских-то дочек не трогают!

— Не слушайте их! — закричал Сиволап. — Они вас на бунт подбивают! Никто ваших жен и дочерей не мучит, это я их на молоко решил проверить, поскольку…

— А? Что я говорил? Все сходится! — радостно завопил горбун. — Все они заодно! Мало им кровушки нашей — молоко потребовалось! А нашим детям — голодной смертью помирать?

Никто такой судьбы своему потомству не желал.

— А тебе, болярин, стыдно должно быть! — укоризненно сказал староста, обращаясь к воину. — Уйми своего слугу! А не то сейчас с коней поснимаем!

— Это не болярин — это владыка ваш законный, король Стремглав Первый Посконский! Он ничем не болен, только здоров, чего и вам желает! Он нас поведет на столицу. Мироеда убивать! А начнем с вашего болярина!

Речи горбуна возымели, в конце концов, действие: кто-то огрел старосту добрым кулаком по голове, не помогли и пособники.

— Вот так! — похвалил горбатый. — Это дело! Вылечим болярина от всех болезней, а землю его разделим! Земля — селянам! Вода — рыбарям! Воздух — легким! Огонь — врагам! Кузни — кузнецам! Гончарни — гончарам! Бондарни — бондарям! Солеварни — солеварам! Сыроварни — сыроварам! Шароварни — шароварам! Богадельни — богаделам! Живодерни — живодерам! Винокурни — винокурам! Кумирни — кумирам! Швальни — швали! Пашни — пахарям! Голубятни — голубям! Гусыни — гусям! Сударыни — сударям! Княгини — мужикам! Героини — героям! Спальни — спящим! Готовальни — готовым! Наковальни — молоткам! Гордыни — гордым! Твердыни — твердым! Красильни — красивым! Цырюльни — цырюлым! Пустыни — пустынникам! Овины — овинникам! Подворотни — кому подвернется! Говорильни — ораторам!

Воин и красавица с изумлением глядели на горбуна, а он все говорил и говорил без передыху, обещая всем — все.

И от этих пламенных бесконечных речей появились откуда-то в толпе топоры, поднялись над головами вилы и косы, рожны и цепы, коромысла и лопаты, серпы и молоты, мечи и копья, луки и стрелы…

— Нет! — вскричал горбатый. — Мечи и копья, луки и стрелы в бою добудем!

Мечи и копья, луки и стрелы, будучи явно вымышленными, тут же исчезли.

— Посылайте гонцов в иные села и деревни! — продолжал горбун лютовать. — Всех оповестите! Всю Посконию подымайте! Мир хижинам — война стриженым! Мир хатам — война брюхатым! Мир избенкам — война шестеренкам! Мир землянкам — война лесбиянкам! Мир домикам — война гомикам! Мир саклям — война спектаклям! Мир ярангам — война каперангам! Мир чумам — война Кучумам! Мир вигвамам — война самым-самым!

По такому случаю — и весьма кстати — вдруг стало видимо далеко во все концы света. Вдали засверкала великая река Вобла, впадавшая в ядовитое Синильное море. Бывалые люди узнали и беспечальный город Кислородск, и мрачный Скелетовец, и Вышний Торчок, и Генеральные Воды, и степи Предсердия, и Черствые Леса, и Косогорье, и Обитые Пороги, и Чушкино Болото, и обильную вином Смуглянию.

— А то что такое? — допрашивал собравшийся народ старых людей, указывая на далеко мерещившиеся в небе и больше похожие на облака серые и белые верхи.

— То Воробьевские горы! — говорили старые люди. — Там бьют по ночам кровавые ключи, там в урочный день собираются седые воины и вспоминают прежние победы… Раньше звались те горы Жупеловскими, а как узнали, что настоящее имя Жупела — Воробьев сын, так и стали они Воробьевскими.

И, главное дело, по всем этим градам, весям, чащобам, болотам и лугам бегали туда-сюда люди, потрясая подручным инструментом и готовые решительно на все.

— Как это тебе удалось? — с ужасом спросил Стремглав у Ирони.

Вместо ответа горбун извлек из седельной сумки толстую потрепанную книгу на старобонжурском.

Это был перевод прославленного труда, принадлежавшего перу самого Кавтиранта Багрянорожего. Книга называлась «Как избавиться от соперников и самому стать императором, умудрившись при этом умереть в своей постели глубоким старцем».

Книга сия, будучи перетолмачена на все письменные языки мира, в свое время приносила империи Эбистос не меньший доход, чем чужие завоеванные земли. Мелкие царишки и князьки, одолев первые десять страниц, сразу же начинали возводить собственную империю, но вот ни у кого почему-то не вышло.

— А у нас выйдет, — сказал Ироня. — Во-первых, я всю книгу прочел до точки. Во-вторых, они же для себя старались, а я для тебя. Должно получиться. Думаю, у меня выйдет не хуже, чем у тебя в подвалах Чизбурга… Главное — огонек вовремя поднести.

ГЛАВА 19,

в которой, вопреки всему, действительно все удается, а также объясняется, как помазывают на царство и отчего золотуха всегда предпочтительнее поноса

… Впрочем, о Посконском Перевороте написано уже так много, что не стоит приводить здесь всех его подробностей и обстоятельств.

Желающие освежить память об этом славном событии могут обратиться к трудам древних и современных сочинителей: «Зарево над Воблой», «Обалденные дни», «Болярское лечение, или Хворянья погибель», «Хождение по трупам», «Железный потоп», «Белая братия», «Как достигалась цель», «Как добывалась соль», «Как унималась боль», «Как сочинялась быль», «Посконармия», «Человек с дубьем», «Первым идет Горбатый», «И на Диком океане»…

К великому сожалению, все вышеуказанные сочинения созданы были отнюдь не по горячим следам событий, а много позже, когда в Посконии возродилась кое-какая грамотность.