Белый крест, или Прощание славянки

Ответил Алексей:

– Послушай, одно дело - всякие религиозные правила. А другое... Скажешь, у равославных, не так? Посты мы, что ли, соблюдаем? Заповеди?

– Ну, в России церковь вообще-то, это самое - отделена от государства.

– Так ведь исламские страны тоже разные бывают. Верно, Махмуд?

Но у Тайсона имелся свой собственный опыт:

– Был я когда-то на границе с Ираном. Давно, ещё при Союзе... Так вот, там на одной оре, сразу за речкой Аракс - огромный портрет аятоллы Хомейни выложен. Разноцветными камнями. Отовсюду видно.

– Странно, - пожал плечами Алексей.

– Иран! Уж у них, вроде, такие крутые фанатики...

– Бывает круче, да!
– Махмуд повернулся и сел поудобнее.
– В одной стране, - сам идел, клянусь!
– до сих пор женщина с открытым лицом на людях не появится. Даже если на машине, за рулем.

– А как же у них права проверяют?
– заинтересовался Тайсон.
– Полиция? На дороге-то?

– Печать такая ставится на фотографию - "махджуб". То есть, в чадре.

– Надо же...

– Кстати, по поводу всякой там порнухи, - продолжил тему Алексей.

Он уже не испытывал чувства голода. Отступила куда-то тревога, ноги приятно ослабли, а начит, можно было немного почесать языком - просто так:

– Христианская мораль, например, против такого разврата. А вот в Индии наоборот - елые древние храмы изукрашены "веселыми картинками". Опять же, знаменитая Кама-Сутра! Конечно, тут у них кругом одни мечети, но...

– Ислам по-африкански, - хмыкнул Тайсон.
– Амулеты, колдуны...

– Правильно, да!
– Поддержал его Махмуд.

Однако смутить Алексея было непросто:

– Ну и что? Арабы-то со своим пророком пришли сюда не так уж давно. А негритянские ерования вообще очень древняя штука. Очень сильная, кстати до сих пор, и не только здесь, в самой Африке. Всякие там вуду на Карибских островах. Гаити, Ямайка...

– Откуда ты все знаешь?
– Потушил сигарету Тайсон.
– Вроде, белый человек...

– Читал много. В детстве.

Но Тайсон уже прекратил полуночные посиделки:

– Спать! Отбой. Всем спать... Отдыхаем.

Алексею показалось, что эти слова прозвучали в лесу неестественно громко и грубо. Он аже приготовился напомнить бывшему сержанту, что, вообще-то, они уже не в Легионе. И что нет никакой причины командовать, когда можно просто сказать. И что, конечно...

Но Алексей не произнес ни звука. Сон навалился на него так быстро, что длинные мысли смертельно усталого человека просто-напросто опоздали оформиться в фразы.

* * *

Проснулся Алексей оттого, что где-то рядом отчаянно дрались.

Стараясь не делать лишних движений, как можно тише и незаметнее, он высвободил из-за ояса пистолет. Убрал предохранитель. И только после этого открыл глаза.

Костер погас, но темнота вокруг уже не казалась такой сплошной и непроглядной, как аньше. Алексей без труда различил стволы нескольких ближних деревьев, увидел Махмуда, застывшего в ожидании, и - немного примятой травы на том месте, где ложился спать Тайсон.

Алексей посмотрел в другую сторону.

Как раз в этот момент там упало что-то тяжелое и большое. Кто-то зарычал от ярости и боли, в ответ прозвучало короткое, будто выстрел, матерное ругательство - и все опять затихло.

Алексей не увидел даже, а почувствовал на себе вопросительный взгляд Махмуда. Жестом оказал ему, что тоже готов действовать. Только ещё не знает, как...

В тишине прокричала противным тропическим голосом птица.

Ее поддержала ещё одна, потревоженная в неурочный час. Потом еще...

– Стой, - предупредил Алексей, подняв пистолет.

– Свои, - ответила темнота голосом Тайсона.

Немного позже появился и он сам:

– С добрым утром... Крепко спите.
– Медленно расправив плечи, Тайсон опустил на емлю что-то тяжелое и большое:

– Посвети-ка.

Алексей щелкнул зажигалкой и поднес её к лицу лежащего:

– Ого! Земляк...

Перед ними, у ног, безвольно раскинувшись и не подавая признаков жизни, валялся усский журналист. Тот самый, которого легионеры впервые увидели два дня назад - а потом повстречали опять на военно-транспортном самолете, остатки которого, наверное, ещё догорают в нескольких десятках километров отсюда.

Алексей узнал его сразу, хотя больше всего журналист напоминал сейчас поломанную уклу. Свежая грязь на разбитом лице перемешалась со старыми, почерневшими кровоподтеками, одежда в нескольких местах свисала клочьями, а одна рука была неестественно вывернута.

Прилично выглядели, пожалуй, только кроссовки.

– Откуда он взялся?

– Один, да?
– Махмуд упал на одно колено, и запоздало, но воинственно поводил из тороны в сторону стволом автомата.

– Успокойся. Больше никого. Иначе, они бы нас уже... того!
– Тайсон оглянулся и расноречиво провел себе пальцем по горлу

Тем не менее, он отправил кавказца и Алексея пройтись вокруг стоянки на всякий случай:

– Смотрите только, друг друга не перестреляйте...

Когда бывшие легионеры вернулись, почти рассвело.

– Ничего подозрительного.

– Чисто, да.

Где-то далеко, на востоке, из-за укрытого кронами горизонта, выкатилось африканское аркое солнце. Стало видно цвета, лес наполнился суетой, запахами и звуками...

– Живой?

– Нормально.

Журналист по-прежнему лежал на спине. Глаза его были закрыты, а руки и ноги накрепко ерекручены тугими ременными петлями.

– Здорово ты его...

– Пришлось. Дерется сильно.

Такую оценку бывшие легионеры услышали от своего сержанта, одного из лучших нструкторов по боевой и специальной подготовке, едва ли не впервые.

Махмуд даже крякнул от удивления:

– Этот, да?

Вместо ответа Тайсон опустился на корточки и начал перебирать содержимое карманов едавнего противника. Вещей оказалось не слишком много: бумажник с деньгами и документами, любительский фотоаппарат-"мыльница", пистолет армейского образца.

– Интересно.
– Ни еды никакой, ни питья у журналиста не было. Алексей задумался:

– Чудеса! Где ты его нашел?

– Еще кто кого нашел...

По словам Тайсона, он не сразу почувствовал присутствие постороннего. Но даже когда тало ясно, что кто-то упорно и осторожно крадется по их следам, лучше было сделать вид, будто ничего не происходит.