Белый Шанхай. Роман о русских эмигрантах в Китае

— Слушайте, уже светает — пойдемте спать!

И тут над рекой раздался пушечный выстрел.

4

Белогвардейцы вступали в армию генерала Собачье Мясо с тем, чтобы возродить белое воинство. Какое там! Из-за недостатка денег, повсеместного воровства и проклятого расового вопроса организовать ничего не удавалось. Русские и китайские офицеры беспрестанно грызлись между собой, а тылы съедала всеобщая неразбериха и пьянство.

Интенданты за взятки покупали несвежие продукты, и половина армии страдала от болезней. Медицинская помощь почти не оказывалась, с оружием и вовсе была беда — стволы износились до последней степени. Из каждых четырех горных орудий два никуда не годились; из шестнадцати пулеметов семь можно было отправлять на свалку.

Только на бронепоезде «Великая стена» еще сохранялось подобие порядка; в остальных частях бойцы интересовались не тем, где находится противник, а тем, где хранятся запасы продовольствия.

Феликс сидел на бревне, курил самокрутку и смотрел на алое солнце, встающее над Янцзы. Невдалеке суетились китайские артиллеристы: вышел приказ срочно переправить пушки на другой берег.

Рядом с Феликсом опустился отец Серафим — заросший, косматый, в ватнике с повязкой Красного Креста на рукаве.

— Ну, что слышно? Денег дадут или как? Совсем совесть потеряли: пять месяцев жалование не платят.

— Собачье Мясо думает, что мы будем служить за еду, — мрачно проговорил Феликс.

Русским наемникам некуда было деваться, и они давно уже дрались не за деньги, а за возможность протянуть еще один день. Тех, кто попадал в плен к солдатам НРА, водили на проволоке, продетой сквозь уши, и после долгих пыток убивали.

Феликс поднял голову и увидел, как из-за излучины реки показался небольшой пароход.

Среди артиллеристов поднялась суета.

— Видите красный флаг на корме? — крикнул, пробегая мимо, китайский офицер. — Это советское судно! Его надо остановить — оно наверняка везет продовольствие в Ухань!

Китайцы дали предупредительный залп, и пароход встал посреди реки.

Феликс, как знаток русского языка, вызвался проводить досмотр.

Поднявшись на борт, он велел капитану подать транспортные накладные, но по бумагам выходило, что «Память Ленина» идет в Ухань за чаем, а в трюмах у него — запчасти для электростанции.

— Какой чай может быть в Ухани? — разозлился Феликс. — Там жрать нечего!

Он повернулся к солдатам:

— Начинайте обыск. Команду под арест, всех пассажиров собрать в кают-компании.

5

Дверь в каюту Дона дрожала от нетерпеливых ударов.

— Открывайте! — орал кто-то с русским акцентом.

Фернандо никак не ожидал, что солдаты Собачьего Мяса могут остановить «Память Ленина»: между пекинским правительством и СССР были заключены торговые соглашения, и, несмотря на войну, советские суда беспрепятственно плавали по рекам Китая.

Дон заметался по каюте. Если люди Собачьего Мяса обнаружат в трюме аэроплан, дело могло кончиться расстрелом.

Раздался тяжелый удар, треск, и дверь слетела с петель. В каюту ввалился высокий горбоносый парень с револьвером в руках; позади него толпились китайские солдаты.

Фернандо поспешно протянул им паспорт:

— Я подданный Мексики! У меня есть право экстерриториальности!

Парень просмотрел документы и с ухмылкой перевел взгляд на Дона.

— Фернандо Хосе Бурбано? Вот так встреча!

Дон совсем струхнул.

— Вы меня знаете?

— Кто ж тебя не знает? Я служил в полиции Международного поселения: у нас твоя фамилия то и дело мелькала в сводках.

Фернандо прижал руки к груди.

— Да это клевета! Я честный коммерсант, у меня радиостанция в Шанхае…

Но парень не дал ему говорить:

— Что ты делаешь на советском пароходе?

— Выполняю секретное задание мистера Стерлинга. Мне велели договориться с Михаилом Бородиным об эвакуации иностранных беженцев из Ухани. Кстати, вы знаете, что его жена находится здесь, на пароходе?

— Ты чего несешь? — нахмурился парень. — Мы просмотрели списки пассажиров…

— Так она по поддельным документам едет!

Парень схватил Дона за плечо и поволок его в кают-компанию, где уже собрались насмерть перепуганные пассажиры.

Привалившись к стене, Фернандо в тоске поглядывал на бледных большевиков. Нина тоже была тут: она сидела на диване и тряслась, как от озноба.

Где-то внизу заколотили железом о железо — в трюме начался обыск. У Дона покатилось сердце: «Ну все, сейчас найдут аэроплан!»

В кают-компанию вошел китайский офицер и через переводчика спросил женщин:

— Кто из вас мадам Бородина?

Нина взглянула на Фаню, но та промолчала.

— Я не советую вам запираться, — сказал Дон Фернандо. — Если китайцы подумают, что вы — мелкая сошка, вас попросту утопят, чтобы вы не вздумали жаловаться на произвол.

Фаня выступила вперед.

— Ну я Бородина. А в чем дело?

Китаец перевел взгляд на Нину.

— А это кто?

— Моя кузина. Хочу предупредить: если с наших голов упадет хоть волос, у вас будут большие неприятности!

— Вы подтверждаете слова этой дамы? — спросил китаец у Нины.

— Д-да, — с запинкой ответила та.

Горбоносый парень вернулся в кают-компанию и, ни слова не говоря, вытащил Фернандо в коридор.

— Кому принадлежит разобранный аэроплан в трюме? — прошипел он, ухватив Дона за воротник.

— Я… я не знаю…

— Врешь! Мне матросы сказали, что это ты заправлял погрузкой!

Парень подсунул Дону какую-то бумагу.

— Тут сказано, что хозяйкой «Авро» является Ада Маршалл. Я лично знаком с этой девушкой: у нее нет денег на чулки — не то что на аэропланы!

Фернандо в панике оглянулся на застекленную дверь, за которой виднелась сжавшаяся фигура Нины.

— Это все она! Если вы служили в полиции, то должны знать, что мисс Купина занимается контрабандой оружия. Верно, она переписала груз на вашу знакомую, чтобы использовать ее как подставное лицо. У нее наверняка была договоренность с матросами: в случае чего — оболгать невинного пассажира!

— Это ты про жену Рогова?

Час от часу не легче — кажется, все русские в Шанхае знали друг друга!